Джеффри Лорд - Ричард Блейд, герой

• Название: Ричард Блейд, герой
• Автор: Джеффри Лорд
• Издательство: АО «ВИС»
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7451-0009-5

Двадцать семь миров распахивали перед ним свои врата: он странствовал по их бескрайним океанам и континентам, сражался и любил, спасался бегством и искал сокровища, обретал и терял друзей, карал несправедливость, бился с людьми и чудовищами, водил армии в сражения и сидел в осаде, штурмовал замки средневековых баронов и базы инопланетных пришельцев.

Пираты Альбы, дикие конники-монги, амазонки Меотиды и Брегги, ньютеры Тарна, катразахские хадры, гладиаторы Сармы, чудодеи Иглстаза подчинялись ему, шли за ним, обуреваемые тягой к свободе, к золоту или власти.

Он был героем и победителем, властелином и полководцем, конкистадором и неутомимым любовником, ибо всегда рядом с ним находилась прекрасная женщина.

Итак, Ричард Блейд, герой…

Пересказ с английского М. Нахмансона и А. Курмаковой.

---

— Да он — смирный парень, — встрял за честь команды Лысак. — И работящий, клянусь Китом-прародителем!

— Пусть и работает при ваших нужниках, — сурово отрезала Грудастая, — а свои мы сами вычистим!

— Да смирный он и почти непьющий, — продолжал отстаивать достоинства Блейда Лысак. — Ну че плохого, если народ поглядит на него да повеселится?

Старшая клана Каракатицы уставилась на Лысака холодными глазами.

— Если хочешь, парень, можешь сегодня ночевать с этим уродом. Расчавкал?

Лысак сник и рассыпался в извинениях. Блейд, усмехаясь про себя — нравная дамочка! — отошел и уселся у нагретой солнцем деревянной стены надстройки, где хранились гарпуны, колотушки, топорики и остальное промысловое снаряжение. Он не хотел никому мешать или, тем более, послужить причиной раздора, он закусит, сделает глоток-другой местного виски — с чисто исследовательской целью, понаблюдает за нравами хадров и мирно отправится в постель. Более умеренную программу было трудно вообразить.

Высокие чины удалились в сторону кормовой надстройки женского корабля. Солнце село, и на палубах зажгли сотни факелов и плошек с китовым жиром; в почти безветренном воздухе они горели ярким немигающим пламенем. Из камбузов поплыли запахи жареного китового мяса и рыбы, три или четыре самодеятельных оркестра начали наяривать на горнах и рожках зажигательные мелодии и хадры пустились в пляс, время от времени прикладываясь к кувшинам со спиртным. Блейд заметил, что то одна, то другая парочка спускаются вниз, в жилые кубрики — видимо, из соображений благопристойности. Во всяком случае, на палубе никто не валялся.

Он поел ароматного мяса с приправой из терпких водорослей, глотнул спотыкаловки — этот напиток действительно напоминал неплохое ячменное виски и, полюбовавшись на причудливые тени танцующих, метавшиеся в полумраке, на мирное звездное небо и океан, отливающий алыми отблесками в свете факелов, отправился спать.

Койка его, однако, была занята. В кубрике парила темнота, и Блейд лишь кончиками пальцев нащупал чье-то мохнатое плечо. Он замер, пытаясь на слух определить свободное место, но со всех сторон доносились тяжкие вздохи и сопенье — хадры работали с тем же усердием, как и при разделке китовых туш. Не желая смущать сопалатников, Блейд пожал плечами и вернулся наверх, к оружейной кладовой. Веки его смыкались; он забрался внутрь, выбрал колотушку помассивнее, примостил под голову и уснул.

Тут его и обнаружил Крепыш — через три или четыре часа. Праздник был еще в самом разгаре; его участники, отдав положенное естеству, теперь пили и гуляли без помех. Те, кто помоложе, сраженные любовными утехами и огненной спотыкаловкой, уже рухнули в койки; настоящие бойцы пока держались на ногах и добирали остатки. Танцевать не мог никто, так что хадры устроились компаниями вдоль бортов, пели песни, похожие на свист океанского ветра, болтали, хихикали и время от времени прикладывались к постепенно пустеющим кувшинам.

— В-вот ты г-где, Носач! — Крепыш ухватил Блейда за руку и стал тянуть наружу из мрака кладовой. — Пйдем! С-с-спыты-кловки ще ц-целое м-море! И д-девочки! Что… что надо… Пйдем!

Потянувшись, Блейд обнаружил, что совсем не хочет спать. Он выбрался за Крепышом на палубу; тот вцепился в его руку — не то от избытка дружеских чувств, не то пытаясь сохранить равновесие — и настойчиво тянул к сходням. Перебравшись на борт соседнего корабля, Блейд вдруг хлопнул себя по лбу и остановился.

— Эй, приятель, так мы не договаривались, — он слегка тряхнул Крепыша. — Дама, что командует этим броненосцем, запретила мне появляться на своей территории!

— Да ну? — матрос с удивлением воззрился на него. — В вот ак-кулий п-потрох! Хрылятина поганая! А т-ты наплюй, Н-носач! Наплюй-и в-все! — он шаркнул ногой, словно растирая по палубе плевок.

— Что-то ты расхрабрился, парень, — с усмешкой заметил Блейд. — Смотри — она тебя одной грудью придавит.

— М-меня? — Крепыш попытался выпрямиться, однако ноги его разъезжались. — Д-да я… д-да ты… д-да мы ее… — он задумался на миг, потом с неожиданной энергией потащил Блейда вперед — Пойдем! П-плевать! Хр-хр-хрылятина… задница пр-пр-тухшая… Не боись… Ррразберемся…

Он бормотал еще что-то, и Блейд, решив, что Грудастой сейчас не до них, перестал сопротивляться. В конце концов, Крепыш был единственным существом в этом мире, с которым его связывало нечто похожее на дружбу, не мог же он просто оставить хмельного моряка у трапа, чтобы тот сверзился в воду.

Итак, Блейд последовал за ним на правый борт, где у перевернутой шлюпки расположилась компания самых выносливых его соседей по кубрику: Пегий и Канат с Бородой. Пегий, впрочем, уже спал, умостив голову на коленях своей дородной подружки, но остальные двое еще держались, прислонившись спинами к лодке. Их приятельницы, тоже изрядно хлебнувшие, хихикали и перешептывались, с интересом поглядывая на двурукого великана, которого приволок Крепыш.

— В-вот, п-прив-вел, — заявил тот, шлепнувшись рядом с женщинами. — Эт-то наш Н-н-сач… с да-а-альних остр-вов… Он с-сам не знает, от-к-куда… Н-но пар-рень ха-а-ароший…

Крепыш потянулся к кувшину, покачал его, потом дернул за ручки второй и третий. Видимо, не один не оправдал его надежд.

— В-все выл-лакали, ак-кулья тр-буха? — возмущенно вопросил он. — А за Н-но-сача чего в-вы-пьем? Дер… дерм-мдавы! — Секунду-другую матрос напряженно размышлял, потом хлопнул Блейда по голому колену: — Сл-сл-шай, Н-сач… Буудь др-гм… У мня… в с-стун… с-тнд… сууу-ндучке, — наконец с усилием вымолвил он, — кух-шинчк… на в-вся-кий ссслу-чай… Пр-неси… И ник-кому ни зв-вука!

Не споря, Блейд поднялся и пошел к сходням, провожаемый заботливым напутствием Крепыша:

— Т-ты поп… поп-робуй, чего бер-решь… В дргом… кух-шинчке… кр-раска…

Он прихватил масляный светильник и спустился вниз. В кубрике пустовала половина коек; в остальных раскатисто храпели и посвистывали носами хадры. Блейд подошел к лежбищу Крепыша и откинул крышку объемистого сундучка; у задней его стенки в плотном строю торчали не две, а пять запечатанных глиняных фляг — четыре маленьких и одна побольше, кварты на полторы. С минуту он сосредоточенно созерцал их, потом догадался, что в маленьких кувшинчиках хранятся краски четырех цветов — для разрисовки тенгов. В большом, следовательно, было спиртное.

Блейд, однако, решил удостовериться. Он сломал восковую печать, вытащил пробку, понюхал и хлебнул. Спотыкаловка была отменной! Не французский коньяк, конечно, но не хуже шотландского виски! Он снова хлебнул и продолжил это занятие, взбираясь по крутому трапу на палубу. В конце концов, ему надо было слегка расслабиться — и не стоило терять время, пока праведник, таившийся в его душе, не объявил выпивку смертным грехом.

Выбравшись наверх, Блейд понял, что расслабился вполне. Он постоял, чуть качаясь, затем подошел к оружейной кладовой и нашарил там здоровенную, окованную железом колотушку, которую, засыпая, положил под голову; теперь ей предстояло сыграть роль костыля. Колотушка доходила ему до плеча и, оперевшись о её массивный боек — фунтов на двадцать, не меньше, — Блейд почувствовал себя гораздо уверенней. Теперь путешествие по сходням, переброшенным с борта на борт, уже не страшило его, он благополучно достиг соседнего судна — и наткнулся прямо на Храпуна.

Конечно, боцман был под хмельком, но на ногах стоял твердо. Он вытянул переднюю руку, и сжатый кулак пришелся точно на диафрагму Блейда. Разведчик остановился, проклиная про себя и этого старого живодера, и несчастливую свою звезду, и собственное бессилие. Неужели миролюбивые буддийские доктрины могут распространяться на таких накостных типов?

— Эй, хрыло, куда прешь? Да еще с кувшином? — Храпун шумно принюхался. — Ну-ка, давай сюда!

Блейд покорно протянул флягу. Боцман отхлебнул глоток и громко рыгнул.

— Отличное пойло… Где взял?

Еще с курсантских времен Блейд помнил, что на вопрос сержанта, как в казарму попало виски, лучше не отвечать. Не собирался он этого делать и на сей раз, хотя, судя по результатам еще незавершившейся попойки, фляга со спиртным вроде бы не являлась криминалом.

— Так… — медленно и зловеще произнес Храпун. — Ты, хрыло, разве не знаешь, что проносить спотыкаловку на судно запрещено? А это, — он поводил носом у горлышка фляги, — не из корабельной кладовой! Это, — он снова принюхался, — куплено на Южных островах и хранилось в чьем-то сундуке — до случая. Вот случай и вышел… — боцман с угрозой уставился на Блейда. — Ну! Какой дерьмодав тебе это дал?

Ну и дела, подумал Блейд, медленно трезвея. Значит, Крепыш контрабандой протащил это пойло на корабль, где спиртное выдается только из общественных запасов и по большим праздникам! Мог хотя бы предупредить, скотина! Хотя парень что-то такое кричал… ннк-кому ни звук-ка… конспиратор паршивый…