Роберт Хайнлайн - Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 25

• Название: Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 25
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-88132-107-3

В данный том собрания сочинений Роберта Хайнлайна, вошли два авторских сборника рассказов:

Robert Anson Heinlein. The Unpleasant Profession of Jonathan Hoag. 1959.

Robert Anson Heinlein. Expanded Universe. 1980.

И сборник «Ящик пандоры», посвященный в основном критике СССР.

---

Это нетерпеливое «а ну-ка давай» — повальное заболевание среди фанатов научной фантастики, в острой форме проявляющееся у организованных фанатов НФ и в самой опасной форме — у фанатов-которые-издают-журналы-для-фанатов.

Следующая история появилась на свет сразу после продажи моего первого рассказа; то есть возникла в результате того, что я в то время еще не научился говорить NО!

— Как ты смеешь такое предлагать!

Главный придворный врач упорно стоял на своем.

— Я бы не осмелился, сир, если бы вашей жизни не грозила опасность. Кроме доктора Ланса, в отечестве нет другого хирурга, который мог бы сделать пересадку гипофиза.

— А я говорю, оперировать будешь ты!

Медик покачал головой.

— Тогда вы умрете, вождь. Моего искусства недостаточно.

Глава государства стремительно закружил по комнате. Казалось, он вот-вот даст выход одному из тех истерических взрывов гнева, которых так боялись его приближенные. Неожиданно он сдался.

— Приведите его ко мне! — приказал он.

Сохраняя достоинство — достоинство и присутствие духа, не сломленные в течение трех лет «превентивного заключения», — доктор Ланс предстал перед вождем. Бледность и истощение выдавали в нем узника концентрационного лагеря; впрочем, люди его расы уже привыкли к притеснениям.

— Я понял, — произнес он. — Да, я понял… Я могу сделать операцию. Каковы условия оплаты?

— Условия оплаты? — возмутился вождь. — Ты еще смеешь говорить об условиях, грязная свинья? Тебе дается возможность хотя бы частично искупить грехи своей расы!

Хирург поднял брови.

— Думаете, я не знаю, что, будь у вас под рукой другой вариант, вы бы никогда не послали за мной? Но вам понадобилась именно моя помощь.

— Ты сделаешь, что тебе скажут! Ты и твой род должны быть счастливы уже тем, что остались живы.

— И все же без гонорара я оперировать не собираюсь.

— А я сказал, тебе еще повезло, что ты жив… — В голосе диктатора чувствовалась неприкрытая угроза.

Ланс молча развел руками в стороны.

— К тому же мне говорили, что у тебя есть семья…

Хирург облизал пересохшие губы. Его Эмми… они могут погубить ее… и маленькую Розу. Но он должен быть мужественным — таким, каким хотела бы его видеть Эмма. И он будет играть по самым высоким ставкам… ради них и только ради них.

— Мертвым им не будет хуже, чем теперь, — твердо ответил он.

Прошло немало времени, прежде чем вождь убедился, что Ланса ему не сломить. Не стоило даже пытаться — хирург впитал мужество вместе с молоком матери.

— Какова твоя цена?

— Разрешение на выезд для меня и моей семьи.

— Скатертью дорога!

— Компенсация за имущество…

— Да подавись им!

— …выплаченная золотом до операции!

Вождь по привычке хотел возразить, но сдержался. Пусть этот самонадеянный глупец думает что угодно. Вразумить его можно будет и после операции.

— А теперь последнее… операция будет проводиться в зарубежном госпитале.

— Но это нелепо!

— Я настаиваю.

— Так ты не доверяешь мне?

Ланс, не отвечая, смотрел ему прямо в глаза. Вождь ударил доктора ударил сильно, по губам. Хирург даже не шевельнулся, чтобы избежать удара; он принял его, не изменив выражения лица…

— И вы действительно согласились на это, Самуэль?

Молодой человек без страха взглянул на доктора и ответил:

— Да, согласился.

— Нет никаких гарантий, что вы оправитесь после операции. Гипофиз вождя поврежден, и ваше молодое тело может не справиться с ним… Вы должны учесть такую возможность.

— Я все понимаю… но тогда я выйду из концлагеря!

— Да. Все верно. Если вы выживете, вас освободят. Я сам буду заботиться о вас, пока вы не будете готовы к путешествию.

Самуэль улыбнулся.

— Да это же просто удовольствие — болеть в стране, где нет концлагерей!

— Тогда все в порядке. Давайте начинать.

Они вернулись к группе людей, которые нетерпеливо, но молча ждали их в другом конце помещения. С точностью до пенни были отсчитаны деньги, которые знаменитый хирург посмел потребовать, несмотря на постановление диктатора о том, что люди его религии не нуждаются в деньгах. Ланс сложил половину золотых монет в широкий пояс и обмотал им талию. Где-то на дородном теле его супруги была укрыта другая половина.

Через час и двадцать минут Ланс положил на стол последний инструмент, кивнул хирургам-ассистентам и стянул операционные перчатки. Бросив последний взгляд на двух пациентов, он покинул помещение. Скрытые бинтами, оба под стерильными покрывалами, они были неотличимы друг от друга, и неосведомленный человек ни за что бы не разобрал, кто из них диктатор, а кто заключенный. Хотя, если вдуматься, благодаря обмену крошечных желез в жертве сейчас была частица диктатора, а в диктаторе — частица жертвы.

Доктор Ланс вернулся в госпиталь в тот же день к вечеру, после того как устроил жену и дочь в отеле первого класса. Поступок, конечно, не слишком разумный, принимая во внимание их неопределенное положение изгоев и беженцев, но они так давно уже не жили по-человечески там — доктор в мыслях не называл свою страну родиной, — что небольшое безумство им только на пользу.

Вернувшись в госпиталь, доктор осведомился о своем втором пациенте.

Но его здесь нет, — с недоумением ответил дежурный.

— Нет?

— Конечно, нет. Парня увезли домой вместе с Его Величеством — обратно в вашу страну.

Ланс ничего не сказал. Самуэля нагло надули, но помочь бедняге доктор ничем не мог. Он возблагодарил Бога за то, что перед операцией предусмотрительно оградил себя и семью от вероломства диктатора. Хирург простился с дежурным и ушел.

К вождю возвращалось сознание. В уме все путалось, но он уже вспоминал события, которые предшествовали усыплению. Операция! Значит, она уже прошла! И он жив! Вождь никогда бы не признался в том, как страшил его исход пересадки гипофиза. Но он выжил… он жив!

Глава государства начал нащупывать шнурок колокольчика. Не найдя его, он заставил себя открыть глаза и осмотреться. Что происходит, черт бы их побрал! Как они посмели поместить своего вождя в такую конуру? Он с отвращением разглядывал грязно-белый потолок и голый деревянный пол. А постель! Да это же просто раскладушка!

Он закричал. Кто-то вошел — человек в форме рядового из корпуса его личной охраны. Прежде чем послать солдата под арест, вождю безумно захотелось обругать его. Но диктатора грубо оборвали.

— А ну заткнись, мерзкая свинья!

Вождь онемел от изумления. Потом завизжал как резаный:

— Встань смирно, когда обращаешься к вождю! Честь… отдай мне честь!

Солдат сначала удивился, потом захохотал.

— Может быть, так? — Он подошел к раскладушке и вытянул правую руку в воинском приветствии. В руке была резиновая дубинка.

— Хайль, мой вождь! — проревел солдат и резко опустил руку вниз. Дубинка раздробила скулу.

Привлеченный шумом, в комнату вошел еще один рядовой. Первый все еще смеялся над своей остротой, тыкая в диктатора пальцем.

— Что за дела, Джон? Знаешь, я бы не стал обходиться так грубо с этой обезьяной: он все еще значится в больничном списке. — Солдат равнодушно осмотрел окровавленное лицо вождя.

— Ты что? Не в курсе? — Первый солдат подошел поближе и что-то прошептал напарнику на ухо.

Второй оскалился в ухмылке.

— Ах вот оно что! Значит, они не хотят, чтобы он поправился? Жаль, я не знал, а то бы уже с утра с ним позабавился…

— Давай позовем Толстяка, — предложил второй.

— Он такой выдумщик по части забав!

— Хорошая идея. — Солдат подошел к двери и крикнул:

— Эй, Толстяк!

И они на самом деле не тронули вождя, пока на помощь не пришел Толстяк.

НЕКУДЫШНОЕ РЕШЕНИЕ

В 1903 году братья Райт совершили полет на «Китти Хок».

В декабре 1938 года в Берлине доктор Ган произвел расщепление атома урана.

В апреле 1943 года доктор Эстелла Карст, работая на Федеральное Управление Национальной Безопасности, усовершенствовала технологию процесса Карст-Обри для получения искусственных радиоактивных веществ.

И это должно было полностью изменить американскую внешнюю политику. Да, ей предстояло стать другой. Непременно. Но ведь дьявольски трудно загнать зов трубы обратно в трубу. Ящик Пандоры — тоже штучка, работающая лишь в одном направлении. Свинью можно превратить в сосиски, а сосиски в свинью — черта с два! Разбитые яйца остаются разбитыми. «Вся королевская конница, вся королевская рать не может Шалтая, не может Болтая, не может Шалтая-Болтая собрать».

Мне-то такие дела хорошо известны — я сам из этой королевской рати. По правилам игры, вроде бы я не слишком подходил к этой роли. Когда грянула вторая мировая война, я не был профессиональным военным, и, когда конгресс принял закон о мобилизации, я уже занимал относительно высокое положение, во всяким случае, достаточно высокое, чтобы продержаться вне армии ровно столько, сколько нужно, чтобы спокойно помереть от старости.