Мария Гинзбург - Погасить Черное Пламя

• Название: Погасить Черное Пламя
• Автор: Мария Гинзбург
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35164-0

 Его зовут Морул Кер, иначе – Черное Пламя. По природе он дракон, а по сути – жестокий полубезумный властитель, одержимый стремлением покорить свободолюбивых эльфов Железного Леса. Ради достижения цели Морул Кер готов даже разрушить Инкубатор, где небесные наездники-химмельриттеры выводят драконоподобных созданий. Наездники вынуждены напасть на обитателей Железного Леса, но темные эльфы оказывают им жесточайшее сопротивление. Чтобы отомстить Черному Пламени за пролитую кровь, юная эльфийка Глиргвай, принц Рингрин, маг Лайтонд, оборотень Зигфрид и рыжий эльф Кулумит объединяются в единый кулак. С этого момента Морул Кер и созданная им империя обречены. Даже могучий магический артефакт Эрустим, питающийся энергией смерти, не остановит заговорщиков.

---

– Ненависть, гнев, зависть?

– Да. Оно усиливает так же и интеллект, но оно не дает мудрости, а лишь изворотливость и коварство. И оно дает наслаждение. Пока ты его носишь, ты будешь чувствовать спокойствие и счастье – чтобы ты ни делала.

– В общем, оно превращает эльфа в злодея, – заключила Глиргвай. – Первый раз вижу такой артефакт.

– В вашем мире есть только один артефакт схожего действия, это Эрустим.

Эльфка задумалась, и неуверенно уточнила:

– Жезл Власти, который принадлежит Морул Керу?

– Да. Но Эрустим еще хуже. Он был задуман для другого, но случилось так, что артефакт был испорчен. В кольцах был смысл, – ответил Хелькар. – Тот, кто создал их, хотел объединить мир. Те, кто носил кольца, старались не для себя… А в Эрустиме нет никакого смысла, он просто разрушает все, к чему прикасается – разум своего владельца и ваш мир.

Назгул замолчал, и Глиргвай не решилась лезть с вопросами, хотя спросить ей хотелось многое. Она уже догадалась, как звали того, кто хотел объединить мир – Саурон. Это имя было в песне. Глиргвай думала даже, что знает, где существовал мир, где Хелькар был королем Ангмара – в далеком прошлом их собственного мира. Эльфка поняла, что Саурон проиграл в борьбе за мировое владычество, и ей хотелось знать, почему.

Ветер свистел в крыльях летучей твари, дальний край ущелья все приближался. Глиргвай уже видела уступ, на котором копошились черные фигурки друзей.

– Единственное, что меня радует, – сказал Хелькар. – Что полностью стать рабыней кольца ты не успеешь в любом случае.

– Почему?

– Видишь ли, существование кольца, кроме Чи обладателя, поддерживается некой силой… и когда я умру, эта сила исчезнет. Ну, точнее не исчезнет, а лишится проводника, через который она поступает в наш мир. Кольцо потеряет все свои магические свойства и физически исчезнет дней через десять после моего развоплощения.

– Понятно.

– Десять дней, Глиргвай, это очень много. Можно успеть сломать жизнь себе и многим другим… Будь осторожна.

– Буду, Хелькар.

Кожистые крылья твари мерно вздымались и опускались с тихим, приятным шелестом. Летучая тварь закладывала вираж, снижаясь над уступом. Моркобинин уже приветственно махал с него новоприбывшим.

Глиргвай была уже у забора, когда из дома донесся дикий, радостный вой. Рука эльфки легла на перекладину – Глиргвай хотела перемахнуть через забор. Но кисть эльфки прошла сквозь доски, не встретив никакого сопротивления.

– Черная Стрела! – кричали в доме. – Это сама Черная Стрела!

Глиргвай развернулась, стягивая с плеча лук. Эльфка выстрелила в светящийся квадрат окна наугад. Крик, раздавшийся в ответ, был уже совсем другой тональности. Он был совершенно немузыкален, этот крик боли и ужаса, но прозвучал для Глиргвай лучше самых нежных песен Квендихен. Лук под ее руками потеплел – Хелькар говорил, что так и будет, едва стрела найдет добычу.

– Ежи! – орали в доме. – Ежи атакуют!

Глиргвай успела выпустить еще пять стрел. Их можно было не беречь. Эльфка переживала, что не сможет достать таких же чудных стрел, когда расстреляет весь запас. Но назгул объяснил ей, что все стрелы, попавшие в цель, вернутся в колчан сами примерно через час после битвы. Раз в месяц колчан становится полным в любом случае. Первые три стрелы ушли обычно, с небольшим разлетом. Эльфка приноравливалась к новому оружию, непривычно большому, необычно легкому, к его силе и гибкости. А на четвертой стреле она почувствовала то, о чем говорил Хелькар. Лук словно ожил в ее руках, шевельнулся. «Словно большая кошка», подумалось Глиргвай. Что-то мягко, но ощутимо передвинуло стрелу, чуть приподняло ей локоть. Стрела вылетела как будто сама по себе, лишь дождавшись мысленного приказа лучницы. Следующая стрела словно сама скользнула в руку из колчана.

Больше всего на свете Глиргвай хотелось сейчас попасть в Квендихен. Украсть ее от мук, на которые ее обрекут палачи, подарить ей достойную смерть. Но желанию партизанки не суждено было сбыться.

Из дома выскочил высокий эльф с рогатиной в руках. Вместо щита он прикрывался медным подносом, на котором не так давно стояла корзиночка с погребальными хлебцами. Он бросился к Глиргвай. Эльфка сообразила, что в упоении боем допустила ошибку. «Кольцо предпочитает гнев и ненависть», вспомнились ей слова Хелькара. Нападающий не мог ее видеть, но заметил, откуда летят стрелы. Если бы ему удалось втянуть ее в поединок, остальные успели бы обежать вокруг забора, и ловушка бы захлопнулась.

Глиргвай закинула лук за спину, прошла сквозь забор и со всех ног кинулась по узкой улочке к лесу. В домах горел свет. Нна улицу выбегали вооруженные чем попало эльфы с факелами в руках. Партизанка испытала все недостатки и преимущества невидимости. Одного из эльфов Глиргвай чуть не сбила с ног – он отлетел в сторону с выражением крайнего изумления на лице. Зато другой чуть не затоптал ее саму, даже не заметив.

«Лыжи», вдруг совершенно спокойно подумала Глиргвай. – «Мне нужны лыжи, без них мне не дойти до Фаммигвартхен. Надо зайти в любой дом и взять их, пока все мечутся…».

И тут она поняла, что это не ее мысль. Назгул хорошо изучил свойства кольца и ничуть их не преувеличил. Эльфка двинулась к ближайшим распахнутым воротам. Они были украшены причудливой резьбой в виде двух резвящихся огромных рыб.

Кто-то схватил ее за руку.

Надо было плыть к островку. За камышами угадывались очертания чего-то большого, но неподвижного. Марфору часто приходилось видеть такие островки в Фюхсвальде. Лисы ушли, а места, где оборотни поклонялись богам, остались. Вода была вязкой, как масло, и очень теплой. Плыть не хотелось, не хотелось шевелиться вообще. Марфор чувствовал себя очень слабым. «Зачем это все?», подумал эльф.

И тихий, но ужасно знакомый голос ответил:

– Я хочу, чтобы ты жил. Я только что обрел тебя, и не хочу терять снова.

– Кайт? – удивился Марфор.

Кайт содержал Марфора года три, когда был главным врачом городского госпиталя в Старгороде-на-Тириссе. Потом Марфору в связи с одним щекотливым поручением пришлось надолго покинуть город. Когда эльф вернулся, Кайта уже не было, и никто не знал, куда он уехал.

Ответа не последовало. Эльф кое-как поплыл к островку, и вскоре ощутил под ногами дно. Марфор медленно побрел к земле. Вокруг начало темнеть. Вскинув голову, он увидел крупные, редкие звезды. Созвездия оказались незнакомыми. Раздвинув камыши, эльф выбрался на полянку. Он ожидал увидеть статую лисы, но там оказался изуродованный труп гросайдечи, а рядом с ним…

Марфор закричал и открыл глаза.

– Тихо, тихо, – сказал Кайт.

Невысокий, плотный, темноволосый врач сидел у его койки. Эльф огляделся. Он находился в небольшой комнате со стенами, покрашенными зеленой краской. Кое-где краска облупилась. За окном была темнота, в которой мерцали редкие огоньки.

И еще ощущалось чье-то присутствие… ненавязчивое, как будто кто-то стоял в тени у стены или лежал на соседней койке. Дыхание чужой жизни, не больше. Но у стены никто не стоял, и койка здесь была только одна. Говорить Марфор не мог, да и не хотел. Он не чувствовал лица ниже глаз, и радовался этому. Марфор пришел в себя в редкий момент, когда чары и лекарства подарили ему отсутствие чувствительности. «Где Змееслав?», спросил эльф мысленно. Брат Марфора и любовник были знакомы – Змееслав захаживал в гости пару раз. Кайт протянул руку к тумбочке, на которой лежал наполненный шприц.

– Сейчас все будет хорошо, – сказал Кайт.

Марфор схватил его за руку, глубоко вздохнул, собираясь с силами.

«Послушай, я не брежу», передал он. Мысленная речь отнимала не меньше сил, чем звуковая. – «Хорошо, давай начнем сначала. Я рад, что встретил тебя».

Кайт дернул щекой.

– Перестань, – сказал он сухо. – Ночью будет кризис, и ты это знаешь. Я буду дежурить рядом с тобой, делать инъекции, если потребуется… вот и все.

«Это не лагерь Ежей? Где я?»

– Ну наконец-то, – сказал Кайт. – В больнице при храме Красной Змеи.

«Здесь всегда так тихо?», осведомился Марфор.

– Мы с тобой дальнем, заброшенном крыле. Мандречены сейчас ищут эльфов со свежими ранами, знаешь ли. Особенно интересуются ожогами, колотыми, рублеными и резанами ранами. Но и такая, как у тебя – дырка, наполненная мертвой силой – им тоже очень понравится. Есть хочешь?

Марфор кивнул. Кайт поднялся, извлек из одного из ящиков стоявшего у дальней стены стола высокий кувшин, вставил в него соломинку и подошел к эльфу.

– Это бульон, – сказал врач, поставив кувшин на тумбочку рядом с кроватью. – Пей. Нам предстоит весьма разнообразная ночь, тебе надо набраться сил.

Кайт вернулся за стол, а Марфор осторожно вставил трубочку в рот. Это было странное ощущение – он послал в мышцы импульс, но не чувствовал, как они сокращаются. Однако вскоре что-то теплое пошло по пищеводу. Узнать вкус бульона эльфу было не суждено. Но Марфор особенно и не расстроился – качество больничной пищи он себе хорошо представлял.