Александр Барченко - Доктор Чёрный

• Название: Доктор Чёрный
• Автор: Александр Барченко
• Издательство: Современник
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1991

---

Доктор усмехнулся.

— Не слишком ли скоро хотите вы получить этот ключ? Сумеете ли вы повернуть его? Вам никогда не приходило в голову последнее?

— То есть что именно?

— А вот что… Вы, как и все, имеете самое смутное и ложное представление о том, что такое сокровенное знание, которое наше поколение окрестило оккультизмом. Вам, как и всем, кажется, что существует какой-то краткий самоучитель, по которому можно в год-два, а то и в несколько месяцев получить полнейшую власть над людьми и природой, стоит-де для этого лишь попасть в тайное общество, пройдя предварительно через серию страшных испытаний, которые описывает любой макулатурный роман… Дорн, голубчик!.. Я привязан к вам искренно. Мало того, я искренно уважаю вас, считаю недюжинной натурой… И потому я говорю с вами серьёзно и… взвешивая свои слова. Дорн! Знайте и верьте мне… Никакого оккультизма, никакой магии не существует.

— Позвольте, я не понимаю… Вы же сами недавно говорили мне, что существуют братства, располагающие такими знаниями?

— Так что же из этого? А разве в Европе не существует учёных организаций, профессорских, докторских и так далее.

— Но, позвольте… Доступ туда не закрыт!

— А кто вам сказал, что закрыт доступ в ряды сокровенного знания, буду по-прежнему называть его так? Кто вам сказал, что доступ к этому знанию обставлен иначе, чем у нас, в Европе?

— Но как же? Ведь это же явный абсурд! У нас профессором может быть всякий.

— Всякий, кто кончит сначала гимназию, потом университет, потом защитит диссертацию, проработает несколько лет в лаборатории, зарекомендует себя учёными работами? Не так ли?

— Положим…

— Почему же вы не считаете обязательным всего этого для получения степени оккультиста? Почему вы и вам подобные считают возможным подходить к оккультным знаниям без надлежащей подготовки? Разве химик, работающий с цианистыми препаратами, или физик — с токами чудовищного напряжения — пустят в свою лабораторию кого-нибудь, кроме ближайших помощников, посвящённых в их тайны?.. Разве лаборатория, разводящая и исследующая чумные и холерные бациллы, не заперта у нас в Петербурге за стенами неприступного, уединённого на море форта? Почему же вам не кажется, что для исследования оккультных тайн не обязательна подготовка, по крайней мере в программе вашего факультета? Поверьте, что, не пройдя современной научной школы, европеец будет бродить в дебрях оккультизма как слепой. Если же он захочет получить подготовку в центре сокровенного знания, то потеряет время и труд. Подготовка по программе и результатам будет та же, но сколько уйдёт на усвоение незнакомого языка и непривычного метода!

Доктор умолк.

Автомобиль выехал уже за стены города и мягко катился теперь параллельно берегу, освещая прожектором убитую ногами слонов дорогу и волосатые стволы пальм, тесно обступивших её по сторонам.

Огромная луна, цвета зеленоватого золота, путалась в листьях бананов и одевала позади быстро убегавшие кусты и камни призрачной дымкой.

Изредка в глубине подходящего вплотную к дороге сада вспыхивали десятками огней загородные дворцы резиденции богатых земиндаров и радж, проедавших на покое свои состояния, уцелевшие от конфискаций, таксации и других благородных видов грабежа культурных покровителей Индии.

Шофёр, низенький, раскосый, с пергаментной кожей скуластого лица и жёсткими чёрными волосами, смахивавший на японца, но говоривший на странном языке, в котором Дорн не различал ни одного знакомого звука, несмотря на то что в Петербурге пытался заниматься языками китайским и японским, повернул вопросительно к доктору круглую голову и взял вправо, в неожиданно вынырнувшую из темноты аллею.

— Стало быть, доктор… — начал медленно Дорн, — вы утверждаете, что знание ваше доступно всякому и никакими испытаниями доступ к нему не обставлен?..

— Нет! Последнего я не утверждаю… Я только говорю, что испытания эти не имеют ничего общего с теми, которые описывают в романах и разных оккультных руководствах.

— Эти испытания… они очень трудны?

— Как вам сказать! Вы знаете, что в романах посвящающийся проходит обыкновенно сквозь огонь, над бездной, переплывает бурное море, встречается с роскошной красавицей и тому подобное. Так вот, в сравнении с этим настоящее испытание значительно тусклее и проще. Что же касается трудности…

— Вы… испытали его? — перебил его Дорн.

— Испытал, — просто ответил доктор.

— Страшно?

Лицо доктора приняло сосредоточенное, почти угрюмое выражение. Он будто припоминал что-то.

— Дорн! — тихо выронил он странно дрогнувшим голосом. — Знайте, что нет ничего на свете страшнее, ужаснее, как человеку остаться наедине… с самим собой!

Дорн долго молчал, глядя в спину шофёра, потом повернулся к доктору и спросил полушутливо, полуконфузливо:

— Александр Николаевич!.. Я это так, в принципе, спрашиваю… Как вы думаете… я… мог бы выдержать это испытание?

Доктор с ласковой, мягкой улыбкой посмотрел сбоку на своего спутника.

— Вы?.. Пожалуй… даже, наверное, вы бы выдержали. Годом раньше я бы ответил определённее, а сейчас… Вы должны сами догадаться, что, или, вернее, кого я имею при этом в виду.

В темноте не было видно, изменилось ли лицо Дорна, но голос его, полный глубокой горечи, внезапно зазвучал глухо:

— Это? Нет, доктор, вы ошибаетесь. Если бы я и хотел, то она не даст мне повода заблуждаться в настоящем характере её чувства ко мне.

— А мне кажется, что вы… заблуждаетесь.

— Александр Николаевич! — сказал Дорн низким, придушенным голосом, в котором тоска и недоверие боролись с вспугнутыми искорками надежды. — Александр Николаевич! Вы знаете, я серьёзно, быть может, слишком серьёзно отношусь ко всему, что касается…

— Знаю, знаю, голубчик! — мягко перебил его доктор, трепля по колену. — Знаю… Да такие натуры, как Джемма, и не допустят иного отношения. И всё-таки мне кажется, что вы заблуждаетесь в дурную сторону. Впрочем, время само покажет. Не буду напрасно волновать вас… Вы знаете, я не охотник вторгаться в чужую жизнь… Да, кстати, мы уж и дома.

Шофёр круто свернул вдоль изгороди, и, жалобно свистя сиреной, автомобиль остановился у небольшой низенькой калитки.

Доктор толкнул её и вместе с Дорном прошёл в сад, крикнув шофёру несколько слов на незнакомом студенту языке.

IV

В глубине сада, там, где чернели огромные купы тамариндов и листья пальм остроконечными поднятыми мечами рисовались на золотистом диске луны, посыпанная песком дорожка упиралась в ступеньки веранды небольшого приземистого бунгало; оно странно походило, в особенности теперь, когда темнота сглаживала контуры, на дачу «Марьяла», с веранды которой Дорн вместе с доктором несколько месяцев назад любовался видом северного моря. Такие же широкие «итальянские» окна были плотно занавешены изнутри драпировками, и в такую же странную, плотно врезанную, без пазов, ручек и замочной скважины, дверь пришлось стучаться.

— Qui vive? — раздалось за дверью знакомое контральто, и доктор с Дорном уловили в нём, к своему удивлению, тревожные даже больше — испуганные ноты.

— Это мы, мышка, мы… Что у тебя случилось? Открой скорее!..

Дверь бесшумно распахнулась, и в глубине передней, освещённой мягким голубоватым светом, лившимся с потолка, Дорн увидал стройную фигурку Джеммы в тёмном, европейского покроя, гладком платье с небольшим вырезом на груди.

Было ли то от контраста с тёмной материей, или голубоватый свет придавал всему особый колорит, но Дорну показалось, что лицо Джеммы, обычно золотисто-бронзового оттенка, носит теперь странную тускло-серую окраску, которой у тёмнокожих обыкновенно выражается бледность.

Джемма отступила с порога комнаты, и Дорн увидал у неё на левой руке грязную живую ленту Нанни, спрятавшую голову к девушке под мышку.

— Джемма!.. Что с вами? Вы испугались чего-то? — взволнованно двинулся к ней Дорн.

Нанни, услыхав посторонний голос, высунула голову из своего убежища, обиженно откинула шею и, раздув капюшон, приготовилась вцепиться в руку чужого.

— Господи, когда вам надоест возиться с этой гадостью!

Дорн, с трудом, по-видимому, преодолев инстинктивное отвращение, дал пресмыкающемуся понюхать свою ладонь, что сразу его успокоило, и поздоровался с Джеммой.

— Джемма! Ради Бога… что с вами? — спросил он, заметив, что рука девушки холодна и нервно дрожит.

— В самом деле, Джи… что случилось? Ты нас пугаешь! — обернулся доктор, вешавший у дверей свою запылённую автомобильную накидку.

— Я сама не знаю… — смущённо отозвалась девушка. — Я последнее время страшно изнервничалась… не знаю отчего… А сегодня… да нет, мне и признаться стыдно.

— Да в чём дело?

— Ну… я вышла на веранду проведать свои лотосы. А мимо ограды в это время шёл какой-то старый индус с мальчиком. Они остановились возле нашей калитки, долго стояли, смотрели на дорогу… Они собирались уже уходить… В это время мальчишка заметил меня и показал старику. А тот… — девушка внезапно вздрогнула плечами, будто её охватил резкий холод. — Тот… поглядел на меня.