Герман Титов - Голубая моя планета

• Название: Голубая моя планета
• Автор: Герман Титов
• Издательство: Военное издательство Министерства обороны СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1977

В книге 'Голубая моя планета' космонавт Герман Степанович Титов с лирической теплотой повествует о годах своего детства и комсомольской юности, о чудесных советских людях, общение с которыми обогатило его духовный мир, оказало влияние на формирование характера. Читателя не оставят равнодушными главы, в которых автор рассказывает о перспективах освоения космоса.

В книге помещены фотографии из личного альбома Г. С. Титова, фотохроники ТАСС, АПН, фотокорреспондентов С. Гурария, В. Куняева, А. Ляпина, Г. Омельчука, А. Пахомова, А. Сергеева, А. Столяренко, Г. Товстухи, В. Шитова, Г. Шутова. Детские снимки Г. С. Титова сделаны отцом космонавта С. П. Титовым. Многие из фотографий публикуются впервые.

---

Титов. Подготовку к спуску закончил, все в кабине закреплено.

Итак, предстоит осуществить один из самых сложных этапов полета - снижение и посадку. Во время сеанса связи на 16-м витке в наушниках раздался знакомый голос Сергея Павловича Королева:

- «Орел»! Готовы ли к посадке?

«Орел» - это мой позывной. Доложил Главному конструктору о готовности к выполнению заключительных элементов полета, о том, что все съемное оборудование закреплено и на борту порядок.

И вот в ходе 17-го витка в соответствии с программой полета была включена автоматика, обеспечивающая спуск и приземление корабля в заданном районе. Так же, как и в предыдущем, в этом полете использовалась полностью автоматизированная система ориентации, включения тормозного двигателя, управления и спуска. Однако в случае необходимости я мог совершить посадку корабля с помощью ручной системы, которая дважды испытывалась в этом полете, только без включения тормозного двигателя.

Корабль был сориентирован, включился тормозной двигатель, и «Восток-2» перешел на траекторию спуска.

Спуск космического корабля с орбиты, прохождение его через плотные слои атмосферы и сама посадка - дело весьма сложное. Юрий Алексеевич рассказывал, что, когда корабль на огромной скорости входит в верхние слои атмосферы, под действием перегрузки и аэродинамического нагрева конструкция его «потрескивает». Создается впечатление, что огромные языки пламени мечутся вокруг корабля, лижут его обшивку. Я приготовился наблюдать эту картину.

По моим расчетам двигатель «Востока-2» выдал заданный тормозной импульс, и корабль перешел на траекторию снижения. Это было над Африкой, а войти в плотные слои атмосферы я должен был в районе Средиземного моря. На глобусе указывалось место приземления - недалеко от Саратова. Для того чтобы определить момент входа в верхние слои атмосферы, я специально не закрепил фотоэкспонометр, и он пока на шнурочке плавал по кабине. Это был самый чувствительный к малейшим перегрузкам прибор. Как только сопротивление атмосферы стало тормозить движение корабля, коробочка фотоэкспонометра медленно начала двигаться к полу кабины. Значит, спускаемый аппарат «Востока-2» «зацепил» верхние слои атмосферы и скоро должно начаться интенсивное его торможение.

Я специально не закрыл один из иллюминаторов, для того чтобы можно было лучше увидеть происходящее за бортом корабля. Розовое пламя вокруг корабля по мере погружения в атмосферу постепенно сгущается, становится пурпурным, затем багровым. Жаропрочное стекло покрывается желтоватым налетом, стальная обечайка иллюминатора плавится, и огненные брызги проносятся возле стекол. Захватывающее зрелище!

После того как уменьшились перегрузки, я почувствовал, что корабль начал слегка вздрагивать и за бортом слышен шум разрываемого аппаратом воздуха. Это означало, что спускаемый аппарат затормозился настолько, что сейчас движется со скоростью меньшей скорости звука. Скорость аппарата уменьшилась с 28 тысяч километров в час до 600-800 километров в час. Начался последний этап посадки - приземление. По командам автоматических устройств отстрелился люк кабины и катапульта, подобно тому как это делается на современных самолетах, вынесла меня в воздушный ноток. Раскрылись парашюты, и, осмотревшись, я увидел свою кабину, которая несколько ниже меня приближалась к Земле, недалеко от проходившей в этом районе железной дороги.

Справа от меня большая река и два города по обе ее стороны. Значит, все верно - посадка произошла в районе Саратова.

Я еще раскачивался в воздухе на своих парашютах, а корабль уже приземлился, и я видел, как к нему подъехала машина. Вокруг толпились люди. Стал прикидывать, далеко ли будет место моей посадки. Судя по всему, ветер был довольно сильный, и меня относило от места посадки корабля. Я должен был приземлиться по другую сторону железной дороги, по которой в сторону Москвы шел поезд. Мы не согласовывали расписание движения поездов и время моей посадки, и получилось так, что наши пути пересекались почти одновременно. Не знаю, то ли машинист меня заметил и прибавил скорость, или у меня было достаточно высоты, но поезд прошел чуть раньше, и я приземлился на сжатом поле пшеницы в нескольких десятках метров от железной дороги. Естественно, что первыми меня встретили труженики приволжских полей, помогли мне снять скафандр. Из поселка Красный Кут подошли две машины, и я попросил, чтобы меня подвезли к кабине корабля «Восток-2», так как пешком идти было довольно далеко - около 5 км.

7 августа 1961 года. Снова на земле (в районе посадки близ г. Красный Кут Саратовской области)

Надо было забрать из кабины бортовой журнал с записями для составления отчета Государственной комиссии, кассеты с отснятой кинопленкой, еще некоторое оборудование и попить водички.

...По приезде в райком партии я попросил, чтобы меня срочно связали с Москвой: надо было доложить Государственной комиссии о том, что посадка корабля завершилась благополучно. Странное было у меня ощущение. С одной стороны, чувство удовлетворенности тем, что задание полета было выполнено полностью и я мог доложить результаты его тем, кто готовил и обеспечивал этот полет. Это их труд успешно завершен, завершен еще один этап в освоении космоса. С другой стороны, смущала какая-то непонятность происходящего. Кругом люди, аплодисменты, цветы. В машину приходится пробиваться с посторонней помощью. И главное, я не знаю, что надо делать в этой обстановке. Я еще не отключился от полета, все мои мысли были связаны с работой.

А у здания райкома тем временем собрались уже сотни людей. Они скандировали: «Ти-то-ва! Ти-то-ва!»

7 августа 1961 года. Однополчане наконец-то узнали, куда я от них улетел

Вместе с руководителями района вышел на улицу и под бурные овации поднялся на трибуну.

Я от души поблагодарил собравшихся за сердечную встречу, сказал о своей бесконечной радости и гордости, что выполнил задание партии и правительства.

Трибуна Мавзолея

Дети преподнесли букеты цветов. Потрогали мое космическое одеяние - лазоревого цвета комбинезон.

Пора прощаться, ехать на аэродром, где нас ждал прилетевший самолет. Радостно было встретить товарищей и друзей, тех, кто готовил и провожал меня в полет. Заботливые врачи Евгений Анатольевич Карпов и Андрей Викторович Никитин сняли с меня космическое одеяние, на которое с таким восхищением полчаса назад смотрели ребята из колхозного села и районного центра, отсоединили все датчики, прикрепленные во многих местах к телу, проверили пульс, кровяное давление, спросили о самочувствии.

Я ответил, что самочувствие отличное, но врачи усомнились и сказали, что это еще надо проверить.

- Здесь будете отдыхать. По крайней мере, сутки, - сказали они. - Надо хорошо отдохнуть. Впереди - Москва.

Главный маршал авиации К. А. Вершинин интересовался подробностями наших полетов

...Уютный, утопающий в зелени деревьев уже знакомый мне домик на крутом берегу Волги. Здесь меня ждали Юрий Гагарин, Андриян Николаев, друзья. Но прежде чем по душам потолковать в узком кругу космонавтов, я попал в крепкие руки медицины. Один за другим сыпались вопросы о самочувствии на Земле, в полете. Потом мои ответы будут сопоставляться с объективными данными медицинского осмотра. Вечером мы с друзьями немного побродили по берегу Волги. Говорили о предварительных итогах полета. А на следующий день засели за подготовку доклада Государственной комиссии о первых результатах полета. Большую помощь оказал мне Юрий Алексеевич. Его впечатления и ощущения уже «очистились» от эмоциональной окраски, и сейчас я сверял свои наблюдения с тем, что испытал и видел он во время полета 12 апреля.

- Придется немного поработать и для прессы, - сказали мне утром. - Ждут корреспонденты. Надо удовлетворить их любопытство.

Пресс конференция Г. Титова. Журналисты спешили записать каждое слово

Мы беседуем в небольшом зале. Это моя первая пресс-конференция. Корреспонденты (многие мне знакомы) задают десятки вопросов самого различного характера. Спрашивают и о деталях полета, и о технических новинках космонавтики, и о моих личных взглядах на жизнь, на мой долг перед Родиной, перед народом. Интересуются даже, кто мой любимый писатель и композитор и какие произведения искусства больше всего мне по душе.

Ответив на вопросы, я высказал удовлетворение тем, что у меня хватило сил и умения осуществить обширную программу полета и выполнить задание.

...Утром серебристый красавец Ил-18 взял курс на Москву.

Докладом Государственной комиссии, пожалуй, и закончился полет «Востока-2». Основной итог: человек может жить и работать в условиях невесомости довольно продолжительное время. Далее события сменялись, как в калейдоскопе. Москва, встреча на аэродроме, длинная красная ковровая дорожка от самолета до трибуны, на которой находились члены правительства. Хотелось быстрее пройти по ней.