Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» № 4 за 2005 год (№ 2775)

• Название: Журнал «Вокруг Света» № 4 за 2005 год (№ 2775)
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая документальная литература

---

Несмотря на отсутствие еды и воды, нам ничего не оставалось, кроме как, завидев щит с радушной надписью «Добро пожаловать в ФортескьюБей. Постоянное население – 6 человек», остановиться на ночлег. Предоставив Леониду расставлять палатку, я отправился разыскивать власти этого «крупного» населенного пункта. Они, как ни странно, обнаружились – в лице миловидной женщины средних лет с вязаньем в руках, которая открыла на мой стук единственное стационарное строение в округе – снятый с колес вагончик со взаимоисключающими надписями на двери: «Киоск открыт» и под ней – «Закрыто».

– Ужасная погода.

– Да, сэр. Советую вам ставить палатку подальше от океана. А еще лучше – ночевать в машине.

– Почему? Из-за дождя?

– Ну да. И вообще. Могут потревожить животные.

– Какие животные? Мы, знаете ли, русские журналисты. Как раз животных и ищем. А больше всего нас интересует сумчатый волк…

– Вот именно, – загадочно высказалась хранительница лагеря «Фортескью-Бей» и, демонстрируя явное нежелание продолжать диалог, пожелала мне спокойной ночи.

Но сбыться ее пожеланию было не суждено. Мне приснилось, будто я брожу по доисторическому тасманову лесу, и вдруг он начинает рушиться на моих глазах. Воет ветер, приходится уворачиваться от падающих крест-накрест, как оловянные солдатики, столетних сосен. Тут неожиданно появляется летучая мышь с трехметровым размахом крыльев (самая крупная местная летучая мышь, выростогубый гладконос Гоулда, весит не более 18 граммов – вспоминаю я во сне) и камнем бросается на меня, придавливая к земле. Я энергично отбиваюсь, хватаю чудище за лапы – и ощущаю на ладонях прохладу пластика, натянутого на металлические крепления палатки. Мощный порыв ветра так скособочил ее, что мы с Леней оказались спеленутыми, подобно мумиям, впрочем, бывалый путешественник даже не проснулся. Чертыхаясь, я выбрался из палатки, поправил крепления и, освещая карманным фонариком абсолютно темную в отсутствие Луны и звезд тропинку, отправился к пляжу ожидать рассвет.

И вдруг луч света выхватил из мглы что-то вроде маленькой этажерки о трех ножках. Этажерка шевелила верхней «полкой», а также поминутно закрывала и открывала «дверцы». У кромки Тасманова моря сидел кенгуренок – детеныш рыжего валлаби Беннета. «Полкой» оказались уши, безостановочно вращавшиеся, как будто шарит по морю луч маяка, «дверцами» – крохотные «ручки», которые зверек потирал друг о друга, будто мылил их, а третья «ножка» – знаменитым опорным хвостом.

Кенгуренок задумчиво смотрел в океан. Затем с достоинством обернулся ко мне, на секунду перестал «мылиться», совершенно не торопясь выпрыгнул из светового луча, сделал в мою сторону неопределенное движение «рукой»: то ли поприветствовал, то ли «погрозил пальцем», и неторопливо двинулся вдоль пляжа, милостиво позволив мне своим фонарем освещать ему путь, пока наконец не скрылся за живой изгородью жесткого кустарника. «Мой первый тасманийский знакомый», – подумал я, вспомнив Джералда Даррелла и его «Путь кенгуренка».

Глава II

Светская беседа – Рейнджер Пертон спешит на помощь – Что стало бы с планетой, если б мы оставили ее в покое? – Зоологический парад – Мы нападаем на след

Спеша покинуть сонный курортный городок Суонси, в котором провели следующую ночь, мы, наученные горьким опытом предыдущей голодной ночевки, задержались, чтобы запастись провизией в местной забегаловке, торгующей навынос, и провели короткую светскую беседу с хозяином гостиницы. По поводу исчезнувшего (или нет) волка он доложил следующее: да, он слышал о нем от надежного информатора. А именно от двоюродного брата, Ральфа Пертона, который служит рейнджером в Национальном парке Маунт-Уильям – в крайнем северо-восточном углу Тасмании. Тот даже не однажды, а дважды, патрулируя свой парк с целью учета численности кенгуру, замечал полосатую спину в зарослях кустарника. Пертон в предвкушении сенсации пытался выследить тилацина, но неуловимый ночной хищник не дался ему в руки. Мы бросились звонить в Маунт-Уильям…

К дверям одиноко стоящего посреди буша домика была приколота записка: «Журналистам (русским). Увы, со времени нашего телефонного разговора парк сильно повредила буря. Я отбыл на спасательные работы в головной офис. Буду доступен через два дня. Ральф Пертон». Нам неизвестно, насколько эффективной была деятельность Пертона по устранению последствий бури, но мы с Леонидом, продираясь сквозь завалы сухих веток на пути к вершине горы Уильям, поработали на совесть. И не потому, честно говоря, что хотели помочь рейнджеру, а потому, что и без него надеялись проникнуть в дикую жизнь этой самой «дикой» из охраняемых территорий острова (настолько дикой, что даже место для палатки и машины – редчайший случай! – здесь бесплатное). И это нам удалось. За всю мою не самую домоседскую жизнь мне никогда и нигде не доводилось видеть такого «доисторического» парада фауны. Даже пришла мысль: Тасмания – это экспериментальный участок суши, который умудрился дожить до XXI столетия «без человека». На этом отдельно взятом острове можно воочию наблюдать, что сталось бы с планетой, если бы мы не мешали ей развиваться естественно.

То есть люди в Маунт-Уильяме, разумеется, есть. Но им хватает ума оставаться в «головном офисе». А «на местах» – крошечные птички мускусные лорикеты и вышагивающие танцевальной поступью кроншнепы. Удивительные грибы со шляпками в форме теремков и различного размера норы (хотя на Тасмании есть только одно роющее сумчатое – вомбат): не пройдешь по бушу и 5 метров, как непременно провалишься в одну из них ногой. И – море кенгуру. Море.

Национальный парк Маунт-Уильям был создан в 1973 году специально для защиты кенгуру Форестера – крупнейшего сумчатого на острове, которое в то время безнадежно проигрывало фермерам борьбу за открытые, богатые сочными травами пространства. Теперь – слава Богу и национальной Службе охраны природы – гигантские кенгуру процветают здесь вместе со своими более мелкими собратьями, рыжими и серыми валлаби. Эти последние – обаятельнейшие звери, достающие в холке до колена взрослого мужчины, – не дают расслабиться редким гостям парка, поминутно бросаясь им под ноги (и под колеса – в тех местах, где можно проехать на машине).

Завалы на горе Уильям, о которых упоминал в записке рейнджер, как видно, согнали с обжитых мест тамошнюю живность. Стройные колонны страшных (по размеру) черных муравьев эскортировали нас на обратной дороге в лагерь. С истерическими криками над желто-бурой тропинкой по косой взлетали отряды какаду и тут же – вероятно, по случаю дележки между собой новых квадратов воздушного пространства – вступали между собой в яростные стычки. В результате много разноцветных пестрых перьев оседало на шерсти кенгуру, редкой цепью следовавших на ночлег в окрестности нашей стоянки.

Идиллическое зрелище для поборника экологической безопасности.

– Естественно было бы встретить в этой толпе и тилацина, – заметил я Лёне, уже расположившись в палатке.

– А я видел его следы. Самые настоящие, – был ответ, и, как наутро выяснилось, прозвучал он отнюдь не в сновидении.

Глава III

Почему Тасмания не Россия?– Стейк из вомбата, паучьи потроха…

– Кладбище погибших животных – Когда волков искали, их находили – Слезы бабушки Мертл – Открытие перевала «Вокруг света» – Ралф-фоллз, белый космос – Особенности англосаксонского отношения к природе

Нельзя сказать, что кенгуру в Маунт-Уильяме – животные ручные (на всех перекрестках и даже в общественных туалетах парка имеются плакаты, призывающие посетителей не кормить зверей – «пусть они остаются дикими!»). Но они тут определенно общительнее людей. Те, подозреваю, просто прячутся от чужаков. С вечера мы несколько раз пытались постучаться в редкие человеческие жилища, на огромном расстоянии друг от друга разбросанные по парку. Перед некоторыми особнячками даже сушилось еще влажное белье, но никто так и не открыл. А сумчатые – другое дело. Всю ночь остервенело скребли песок, видимо, пытаясь подкопаться под палатку, недвусмысленно старались проникнуть в машину (скрежет большого загнутого когтя по металлу не спутаешь ни с чем), а с рассветом выстроились в растянутую шеренгу у въезда в лагерь, намереваясь, судя по всему, не выпускать нас без отступного.

Пока Леня, которому не терпелось исследовать открытые им следы, собирал вещи, я с сэндвичем в кармане отправился на «переговоры». Складывались они не без церемоний. Приблизиться – пожалуйста. Но не ближе, чем на два метра. Еще шаг вперед – черные «носочки» на мощных задних лапках взлетают в воздух, и через секунду хозяин уже на новой линии обороны. С другой стороны, сэндвич (пусть простят меня тасманийские службы охраны природы) – весомый аргумент. Полчаса общения с Реджи (познакомившись, я позволил себе дать этому кенгуру имя), который вскоре позволил мне угостить себя, а потом (правда, с большой неохотой) даже почесать за ухом, вернули мне давно забытое детское ощущение, что человек при наличии доброй воли может вступить в контакт с любым живым существом. Чтобы дикий рыжий валлаби специально вышел на солнечную полянку, где Леонид смог бы его запечатлеть, достаточно просто попросить его как следует. Уверен: еще немного – и Реджи согласился бы прокатиться по парку на джипе, но фотограф, как было сказано выше, «взял след».