Василий Доконт - Траурный кортеж

• Название: Траурный кортеж
• Автор: Василий Доконт
• Жанр: Фэнтези

Перед Вами третья книга из серии «Мир Соргона». Но это ещё — не финал. Жизнь продолжается, господа.

---

Больше всего Василию доставалось, когда мелькала в пределах видимости белая сутана одной из жриц Матушки. «— Сир, — тут же раздавался Капин голос, — не та ли это жрица, что сегодня подмывала Вас?» И король снова испытывал чувство неловкости, и, может быть, краснел от смущения, но на обожженном и от того красном лице краски стыда не было видно.

Но даже дерзкие Капины выходки не могли испортить Василию радостного чувства, вызванного солнечным зимним днём, красивым средневековым городом и ощущением всё возрастающего здоровья в ослабевшем от ран и голода теле. Пять суток беспамятства для короля и пять суток ожидания для окружающих (выживет — не выживет) давали право вставшему со смертного одра Василию наслаждаться жизнью от души, и тактичные жители Скироны не заполняли улиц, и не приветствовали короля громкими криками. Они позволяли себе только лёгкий поклон, издали, группе всадников, в которой, кроме знати, было всего десять раттанарцев Брашера — не столько для охраны, сколько для почёта: король, всё-таки.

«— А наш Раттанар всё равно красивше, — не давала королю покоя Капа. — У нас и улицы ширше, и дома вышее, и фасады домов аккуратнее…»

«— И крыши надёжнее, — отозвался король, — и фонари ярче…»

Василий не стал исправлять Капины «красивше», «ширше» и «вышее» — пусть говорит, как хочет. Ему самому не терпелось затеять какую-нибудь проказу от избытка бьющей ключом жизни, но мешала убеждённость, что королю не к лицу впадать в детство.

«— Верно, сир, не годящая у Вас для озорства должность. Ваша работа — ублажать придворных, а не высмеивать. А Вы за восемь дней ни разу не собрали Двор: обид будет…»

«— Думаешь, стоит? Это же не мой Двор, Капа, не раттанарский».

«— Будет Ваш, когда присягнут. Придворные, сир, от недостатка внимания со стороны короля могут затеять заговор, а оно Вам надо?»

«— Присягнут — тогда и будет видно. Сейчас-то зачем над этим голову ломать? Напируемся ещё, Капа, не переживай. Победим Масок, и будем гулять во всю: балы, приёмы и всякое такое…»

«— Ох, и горазды же Вы обещать, сир! Вот так взяли и — победили! Не верю!»

«— Ты, Капа, под Станиславского не коси! Подумаешь, не верит она! Когда это я тебя обманывал? Короли не лгут, ты же знаешь!»

«— А рыцарские турниры где? Нету! А я турниров хочу: что это за средние века без турниров?»

«— Не обещал я тебе никаких турниров, Капа, не сочиняй. Я обещал тебе только рыцарей. Один у нас уже есть — сэр Эрин. Будут и другие. А про средние века забудь: это тебе не Земля. Зачем же переделывать Соргон в земную копию?»

«— Вы первый начали, сир. Кто из нас тут любуется красотами средневекового города? Не Вы ли?»

«— Была такая мысль, каюсь. Но я имел в виду, что улицы, по которым мы сейчас едем, очень напоминают по архитектуре старые районы наших городов, вроде Львова, Риги, да, мало ли, каких ещё…»

«— Рига уже давно не наша, сир…»

«— Ты даже не представляешь, Капа, как трудно стать чужим. Хотя… По-настоящему нашими сейчас будут только города, которые мы защитим от Масок. А те, земные, чьи угодно теперь, но не наши».

«— А когда вы будете новых рыцарей посвящать?»

«— С этим вопросом не ко мне. Сэр Эрин сам должен решать и кого, и когда. Ему, князю Ордена рыцарей Соргона, как говорится, и карты в руки».

«— Дождёшься от него, как же! Он и верхом-то ездит еле-еле. Мог бы уже напосвящать, пока мы с Вами болели, сир. И было бы сейчас рыцарей — завались».

Василий обернулся к свите, посмотреть на Эрина, и восхищённо присвистнул. Похоже, что рыцарь-гном, неудержимый в проявлении самолюбия, выбрал на конюшне самого крупного жеребца-тяжеловоза, и восседал сейчас, широко раскинув ноги, вдетые в короткие стремена. Конструкция стремян принадлежала, судя по всему, самому Эрину, и являла собой вид кожаных карманов, призванных защитить конские бока от обшитых металлическими бляшками сапог и золотых шпор рыцаря.

Несоответствие размеров коня и всадника могло бы вызвать насмешки у зрителей, если бы не было это так опасно. Всем своим видом Эрин словно предупреждал возможного насмешника: «Улыбнёшься — умрёшь!»

«— Он — как кот на заборе, — подсказала королю Капа. — Того и гляди, свалится!»

«— Не думаю, Капа. Похоже, эти пять дней Эрин провёл в седле, и не без пользы для себя. Накануне сражения он, действительно, сидел на коне, как кот на заборе. А сейчас… Я думаю, он не только не свалится, но и вышибить из седла его мало кто сумеет. Всё, что Эрин делает, он делает на совесть, и скоро может стать лучшим наездником Соргона. Хочешь, дорогуша, поспорим?»

Капа от пари отказалась: соргонские короли редко ошибаются, и на время оставила в покое Василия, потому что подъехал сэр Эрин, перехвативший взгляд короля:

— Вы хотели что-то спросить, сир?

— Народ интересуется, как у нас обстоят дела с рыцарями? Будет ли пополнение, или вы останетесь единственным рыцарем в Соргоне?

Эрин повертел головой в поисках любопытного народа и, не найдя, решил ответить королю:

— Я набросал примерный кодекс рыцарей Ордена, и хотел, чтобы Вы, сир, сначала посмотрели сами, прежде, чем я его обнародую. Вы — единственный знаток рыцарства в Соргоне, и Ваше мнение очень важно для меня. Кроме того, мне хотелось бы обсудить с Вами кандидатов в рыцари. Я опасаюсь, что сгоряча посвящу не того, а потом — мучайся.

— Это будет зависеть от составленного вами кодекса. Тот, кто не признает указанные вами, сэр Эрин, нормы поведения рыцарей и их обязательства, естественно, посвящён быть не может. Главное, чтобы в рыцари попали самые храбрые солдаты или горожане. И желательно, без каких-нибудь заскоков: бывает, подвиги совершаются круглыми дураками, и именно по глупости. Таких не очень бы хотелось видеть среди рыцарей, но тут — уж как получится. В любом случае вы должны не терять контроля над Орденом, и ваша над ним власть должна быть абсолютна. Я же вмешиваться в дела Ордена не стану. Не волнуйтесь, сэр Эрин, всё будет, как надо.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1.

Поле боя выглядело сейчас иначе, чем пять дней назад. Во-первых, здесь не было солдат, и склеенные льдом на скорую руку укрепления казались совершенно невзрачными, какими-то детскими. А скиронская детвора, облепившая в шумных играх эти жалкие руины, только усиливала подобное впечатление.

Во-вторых, исчезла перспектива: поле просматривалось всего на сотню шагов перед укреплениями, а дальний лес был полностью скрыт двумя новыми курганами. И теперь курганов стало три: один — внутри укрепления, и два — снаружи.

Король спешился у единственной палатки, поставленной в тылу Готамовой позиции:

— Господа, стоит ли нам такой толпой переться к раненым? Может, навестим их по очереди? Я прошу меня сопровождать: вас, Бальсар, вас, сэр Эрин, вас, министр Астар, и вас, барон Крейн, — и король откинул полог палатки. — Лежите, господа, лежите. Рана — вполне достаточный предлог, чтобы не вставать в присутствии короля. Рад видеть вас живыми, господа Готам и Брей. И вас, Котах, и ваших товарищей тоже…

Василий осмотрелся. В палатке в два ряда стояли восемь походных коек, середину занимал пустой стол, богато украшенный резьбой («Готам из дома притащил», — предположила Капа) и таких же десять стульев. Справа от входа, в углу, расположилась жаровня с угольями — для обогрева палатки, левый угол был занят изрубленными доспехами, сваленными бесформенной кучей («Металлолом, сир, сплошной металлолом»). Все койки были заняты замотанными в бинты фигурами, у некоторых даже лиц видно не было. Бинты были чистые, как и постели у раненых, что говорило о достаточном уходе: даже воздух в палатке пропитался чистотой и свежестью.

На приветствие короля ответили не все: Василий расслышал только два или три голоса. Остальные были или без сознания, или крепко спали, измученные болью от ран. Найдя среди раненых Готама, король уселся к нему на койку и придержал попытавшегося встать барона:

— Лежите, Готам, лежите. Вам не трудно разговаривать?

— Я почти здоров, Ваше Величество. Ещё день-два, и буду готов к любому Вашему заданию.

— По вашему виду этого не скажешь, барон. Больше похоже, что вы через день-два собираетесь покинуть навсегда этот мир. И хочу сказать, что не одобряю подобных намерений: все серьёзные битвы с Масками у нас впереди, и вашему мечу всегда найдётся дело.

— Я просто устал, Ваше Величество. Почти не сплю: мой сын, — барон показал на забинтованную с головой фигуру на соседней койке, — он очень плох. Не знаю, выживет ли. Боюсь пропустить кризис и проспать его смерть…

— Полно, барон, полно. Я сам пришёл в себя всего пару часов назад. Не думаю, что ваш Брей, с его-то молодым организмом, проваляется в бесчувствии намного дольше старого короля. Открою вам маленький секрет, Готам: соргонские боги не позволят умереть ни одному из противников Масок, если в нём тлеет хоть малая искорка жизни. Каждая наша жизнь нужна для защиты Соргона, и кто не погибнет в бою, будет обязательно спасён или людьми, или богами. Верьте мне, барон, короли не лгут. Вы можете рассказать мне, как военный министр Скиронара, что творится на белом свете? А то я как-то не в курсе…