Василий Доконт - Траурный кортеж

• Название: Траурный кортеж
• Автор: Василий Доконт
• Жанр: Фэнтези

Перед Вами третья книга из серии «Мир Соргона». Но это ещё — не финал. Жизнь продолжается, господа.

---

Вот, думала она, командор Тусон назвал прошлую ночь ночью подвигов. Но ведь и эта ночь — тоже ночь подвигов, потому что Сула с Огастой, не задумываясь, совершили свой подвиг. И вообще, думала она, в Раттанаре началось время подвигов, и подвиги будут совершаться что днём, что ночью, большие и маленькие. Хотя, нет, маленьких подвигов не бывает. Какое бы малое дело не было этим подвигом, подвиг — всегда большой, потому что совершается на пределе человеческих сил или даже сверх возможностей человека.

5.

Магда оставалась в роте Водяного недолго — во дворце была назначена встреча с архитекторами и магами-зодчими. Королева думала заказать им строительство погребального комплекса для погибших в ночь мятежа раттанарцев. Денег, собранных на первом зимнем балу, должно было хватить: никогда не имея дел с королевской казной, Магда и сейчас не хотела обращаться к казначею для оплаты строительства. Да и королевский казначей Сурат, с которым у королевы сложились вполне приятельские отношения, наверняка, разделил судьбу Фирсоффа. А кто остался в казначействе вместо него, королева не имела понятия. Мечту о сиротском приюте приходилось отставить, хотя сейчас только приюты и строить: война — главная причина сиротства.

Тот же бальный зал, что и семь дней назад, те же люди, но настроение уже не то. Атмосфера торжественного ожидания, которая предшествует какому-либо важному событию, сменилась ожиданием тревожным, предрекающим дальнейшие неприятности и лишения. Зал был полон следов прежней активной деятельности: до гибели Фирсоффа здесь несколько дней успела поработать группа молодёжи под руководством старого архитектора Наджаффа. Дружно начатый проект сиротского приюта был заброшен всего четыре дня назад, а казалось — прошла вечность.

Королева долго не знала, как начать. Лишь переводила взгляд с одного лица на другое, словно пересчитывала пришедших на её зов. Но и без подсчёта было видно, что сейчас в зале намного меньше людей, чем в прошлую встречу. Это и помогло найти необходимые для вступления слова:

— Я вижу, что кое-кто не смог придти. Видимо, вчерашней ночью они или их близкие оказались у Скиронских ворот. Это наша общая беда и наше общее горе. За всю историю королевства город не видел у своих стен врагов и не знал таких потерь от встречи с ними. Погибли не только солдаты, для которых смерть в бою — дело, более-менее, естественное. Погибли женщины, погибли дети. Все жертвы прошлой ночи — жертвы войны, и погибли за будущее Раттанара. И не важно, сражались они или нет — все они пали в бою, и должны быть погребены вместе. Я хочу, чтобы вы, господа, создали мемориал над местом их погребения. Такой мемориал, чтобы для будущих поколений сохранилась не только память об этой ужасной ночи, но и память о нашем единстве, о нашей гордости, о нашей непобедимости. Вы знаете, что погибли не одни только люди. Погибли и гномы. Их вождь, Бренн, как вы, наверное, знаете, принёс присягу королевству до окончания войны. Он согласен на совместное погребение гномов с людьми. Меня поддержали и члены Коллегии, и штаб квартальной охраны. Я прошу оставить все ваши занятия и приступить к этой работе немедленно. Что же касается…

— Одну минутку, Ваше Величество! — старейший архитектор Наджафф, как и в прошлый раз заговорил первым. — Простите мне бестактность, но я хотел остановить Вас прежде, чем Вы закончили последнее предложение. Я заявляю сразу, что за эту работу берусь, не раздумывая, и буду работать по зову моего сердца. Это мой долг перед теми, благодаря кому у меня ещё есть такая возможность. Все, кто согласен со мной, присоединяйтесь, милости прошу. Но я не позволю никому, — голос Наджаффа вдруг стал злым, — слышите, никому, кто желает нажиться на нашей общей беде, я не позволю принимать в этой работе участие!

— Браво, мастер Наджафф! — молодой маг-зодчий Бентос, оглянувшись, дерзко посмотрел на своего пожилого коллегу — мага-зодчего Массола. — Мы, молодёжь, с вами. Верно, ребята?

А сам всё не сводил дерзких глаз с Массола. Массол заёрзал под неприятным взглядом молодого мага, старательно делая вид, что заинтересован разбросанными вокруг эскизами сиротского приюта.

Королева поняла, что Наджафф снова, как и на прошлой встрече, спас её от неловкости: предложение денег в данный момент могло обидеть многих из собравшихся в бальном зале. Многих, да не всех. Магда не удержалась от мелкой мести и повторила вопрос, заданный ею семь дней назад, когда решалось, быть или не быть сиротскому приюту:

— Что вы думаете об этом, мастер Массол?

Лицо мага-зодчего, оказавшегося в центре внимания, восторга не выражало, но он сдержался, и, что бы там не думал на самом деле, нашёл в себе силы ответить без явно заметного раздражения:

— Я, как все, ясное дело. Разве можно думать иначе? Я ведь тоже — раттанарец, — чем больше Массол говорил, тем искреннее звучало его возмущение.

— Разве я дал повод подозревать меня в чём-либо?.. Или кто-нибудь сомневается в моей порядочности и честности?

— Ну, что вы, мастер! — Бентос едва скрыл насмешку, но фраза, всё равно, получилась двусмысленной, — Мы просто рады видеть столь откровенное их проявление в ваших словах и поступках…

6.

— Это платье нравилось Тахату больше всего. И я в этом платье была чудо, как хороша, — Огаста чуть не плакала, разглядывая белые кружева на обоих рукавах: пятна засохшей крови казались почти чёрными в полумраке отгороженного одеялами закутка в казарме. — Как я теперь Тахату покажусь: мятая, грязная, и переодеться не во что. Неряха ты, купеческая дочь, скажет он мне. А ещё и фрейлина королевы… Съездила на свидание, называется. И во дворец… в таком виде… Как мы вернёмся во дворец, Сула? Разве можно на такое платье надевать шубку?

— Тебя послушать, так ты, вроде бы, жалеешь, что помогала вчера Сабаху…

— Ну, ты скажешь! То — одно, а это — другое. Я что, не имею права выглядеть прилично? В жизни не была такой замарашкой. А тебе, разве, не нравится быть опрятной?

— Огаста, я тебе сочувствую, но нам надо ехать. Всё равно, только во дворце мы сможем привести себя в порядок. Твоя шубка как-нибудь переживёт, как и моя. Я уже совсем сопрела, тебя ожидаючи. Хватит страдать, одевайся, поехали. Если ты, конечно, не решила поселиться в казарме роты Водяного.

Огаста натянула шубку и старательно запахнула её, пряча запятнанное платье:

— И зеркала у них нет… И Тахата я так и не видела… И вообще… Ну, двинули, Сула, я — готова.

Девушки выглянули за одеяла: казарма оказалась совершенно пустой, и быстро-быстро проскользнули к выходу. А там, за дверями, во дворе особняка, их ждал сюрприз.

От крыльца до распахнутой дверцы возка лежали дорогие ковры, неожиданно яркие на утрамбованном солдатскими сапогами снегу. Будто кусочек весны вдруг свалился на плац роты Водяного ослепительно-пёстрым цветочным лугом, да так и замер на нём в растерянности от своей ошибки. Вдоль ковровой дорожки стояли солдаты в полном вооружении и едва, идущая первой, Огаста ступила во двор, дружно ударили мечами о звонкие щиты, и разнеслось над молчаливым Раттанаром громкое солдатское:

— Хо-о-о! Хо-о-о! Хо-о-о!

И снова Сула поразилась выдержке своей подруги. Сама, будучи ошеломлена неожиданным почётом, она с удивлением наблюдала спокойное, безразличное и даже слегка высокомерное выражение на лице Огасты. Та, словно всю жизнь принимала воинские почести, гордо выпрямившись, не шла, скорее — шествовала, к возку, у которого их ждал Яктук, салютующий обнажённым мечом.

Раненая рука лейтенанта была в лубке на перевязи, лицо — бледно нездоровой бледностью, но это не портило, а даже подчёркивало торжественность происходящего. Голос Яктука зазвенел в морозном воздухе, когда девушки приблизились к нему на оговоренное уставом расстояние.

— Благородные Огаста и дама Сула! Я, командир роты Водяного лейтенант Яктук, рад приветствовать вас в расположении нашей роты. Благодарю вас за моих солдат и от своего, и от их имени. Нет благодарности большей, чем благодарность солдата спасшему его жизнь человеку. Помните, что вся рота Водяного, от рядового до командира, к вашим услугам, когда бы они вам не понадобились. Каждый меч, каждое копьё, каждый кулак нашей роты готовы стать вашей защитой в любое время. Я приказал внести ваши имена в списки роты, и вы теперь входите в наше воинское братство. Капрал Тахат! Вручите почётным солдатам нашей роты парадную форму роты Водяного!

Откуда-то появился Тахат с двумя комплектами формы. Из-под бинта, скрывающего лоб капрала, на Огасту смотрели два весёлых любящих глаза, и тихий шепот «Я горжусь тобой» расслышала только Огаста. Сула, стоявшая рядом с ней, всё своё внимание направила на продолжающего говорить Яктука.

— Мы подобрали самые маленькие размеры, но боюсь, что даже они будут для вас несколько велики. Простите, но чем богаты…