Гордон Диксон - Только человек (None But Man)

• Название: Только человек (None But Man)
• Автор: Гордон Диксон
• Жанр: Космическая фантастика

Другие названия: «Никто, кроме человека», «Планета безмолвия», Роман, 1962 год.

Далекое будущее. Существованию человечества угрожают две зловещие противоборствующие силы — бездушный электронный Суперкомплекс и таинственный повелитель Альтернативных Сил Уолтер Блант. Одержать над ними верх может только титанический дух Донала Грэйма, Человека из будущего, вселившегося в тело обычного человека...

---

И эта мысль окончательно привела его в себя.

Он открыл глаза. Смутно вспомнилось, что он здесь находится уже некоторое время, периодически то просыпаясь, пусть не полностью проваливаясь в сон, забытье.

Тесная камера, просто конура с наклонным потолком, — очевидно, наверху была какая-то лестница: он припомнил стук каблуков по металлу шаги людей, снующих вверх и вниз, в тусклом свете Калли увидел, что на полу валяются три матраса из пенорезины, занимая почти всю площадь пола.

На одном из матрасов лежал он сам. Он располагался у стены противоположной от входа. Матрас у открытой двери был пуст. На матрасе, лежавшем посередине, скрестив ноги, словно у костра. — Калли сам бывало любил так сидеть, когда отправлялся на охоту в окрестностях Калестина, расположился худощавый, приятного вида пограничник. Сначала Калли казалось, что они одного возраста, пока он вдруг не заметил, к собственному изумлению, что волосы у того совсем седые.

— Легче стало? — спросил его седой.

Голос звучал негромко, воспитанного человека, и принадлежал владельцу первой пары охотничьих ботинок, которые видел Калли, лежа на полу, когда его вытолкнули из лифта.

— Легче, — ответил Калли, пораженный слабостью своего хриплого голоса: здорово они его отделали, все-таки!

Седоволосый крикнул.

* * *

— Тебе нужно было просто отдохнуть, — сказал он. — И едва — мы старались тебя подкормить по мере возможности. Но главное — покой. Покой излечивает почти любую хворь, если она вообще поддается излечению, и без всяких лекарств.

Это был голос учителя — приятный баритон, правильный выбор слов и очень красивое старопланетное произношение. Но принадлежал голос человеку в потрепанном костюме пограничного охотника, и поза его говорила о том, что человек этот не раз и не два сиживал у костров в лесной чащобе.

Меня зовут Вил Джемисон, — представился седоволосый. — Моего товарища — Доук Тауншенд. Может, просыпаясь, ты его заметил.

В самом деле, теперь Калли припомнился некто очень небольшого роста, не более пяти футов, и не старше пятнадцати лет на вид. Впрочем, возможно, его миниатюрность создавала обманчивое впечатление. Доук, как припоминалось Калли, тоже сиживал, скрестив ноги, и смотрел на него, как сейчас Джемисон.

— Я… — начал было Калли, но осторожность заставила его прикусить язык.

Кто знает, стоит ли спешить выдавать свое имя? Но Вил Джемисон сам закончил недоговоренную им фразу:

— Калли Уэн, само собой разумеется. Я тебя знаю. Даже один раз видел, ты был тогда еще мальчиком и жил в доме Амоса Брайта, когда тот служил губернатором Калестина.

— Вот как? Ты на Калестине бывал, значит? — хрипло спросил Калли.

— И на Калестине бывал, и на всех мирах Пограничья. Я был антропологом в составе первого поселения на Казимире-3 сорок лет назад.

Калли с новым интересом пристально посмотрел на собеседника. Если этот человек говорил правду, ему не меньше шестидесяти пяти. Но если не считать седых волос, выглядел он на тридцать: лицо гладкое, почти без морщин, тело ловкое и гибкое. А может, он просто несколько безумен? В тюрьме сойти с ума нетрудно.

— Как это я раньше о тебе не слышал? — с сомнением пробормотал Калли.

— Ты был среди первых…

— За прошедшие годы я мало бывал на пограничных планетах, — с усталой улыбкой ответил Вил, словно подобные вопросы ему приходилось слышать слишком даже часто.

— Вот как? А где же? Дома, в Старых мирах?

— Нет.

Калли с любопытством смотрел на седого.

— Поправь, если ошибаюсь… но вроде больше негде найти поселения людей — кроме пограничных планет и Старых миров.

— А я и не жил среди людей, — поведал Вал. — Почти все сорок лет я провел среди иноразумных, глубоко в зоне молдогов.

Калли молчал наблюдал за собеседником. Наверное, он правильно поставил диагноз. Седоволосый явно не в своем уме. То, что он утверждает, практически невозможно. Связей с молдогами у людей не было. А десяток лет назад молдоги вообще заблокировали границу. Только год назад они прислали послов сюда, в Трехпланетье. Они требовали отдать им освоенные людьми планеты пограничья, поскольку Плеяды, как утверждали молдоги, принадлежали им задолго до того, как пришли люди.

Глава 3

Но откровенное недоверие во взгляде Калли нисколько не поколебало спокойствия Вила Джемисона. Он пребывал в полной безмятежности, чем еще больше распалил любопытство Калли. А что если его сокамерник не сумасшедший, в конце концов? Еще мальчиком на Калестине, куда Калли прилетел со своими родителями-эмигрантами, он слышал легенды о людях, которые контактировали с молдогами. Имелись даже документальные подтверждения таких фактов.

Теперь Калли припомнил, что в ранние годы освоения Плеяд молдоги воспринимали человечество не как угрозу, а как забавный феномен природы.

Рассказывали, что некоторым людям удавалось даже подружиться с молдогами, с этими кожистыми ходячими скелетинами, создавшими высокую цивилизацию и державшими в своей власти все звездные скопления дальше Плеяд. Таким смельчакам, как утверждалось, удавалось даже попутешествовать на кораблях молдогов по населенным планетам их звездных систем, которые вселенная спрятала от землян расстоянием и скоплениями космической пыли.

В то время молдоги, чья психология сильно отличалась от человеческой, гораздо спокойнее воспринимали людей, чем люди — молдогов. Судя по всему, ни страха, ни особого изумления молдоги не испытали, повстречав еще одну разумную расу, успевшую выйти в глубокий космос. Они не проявляли особого интереса к планетам Плеяд, не считая редких разведывательных экспедиций, и не выказывали недовольства, когда люди начали заселять тамошние планеты.

Но это было лишь вначале. Некоторое время спустя, еще на раннем этапе освоения человечеством Плеяд, в сознании молдогов сработал таинственный эмоциональный переключатель. Разведчики иноразумных перестали наведываться в Плеяды, а корабли людей строго предупреждались, если проникали за скопление, в глубь звездной территории молдогов. Подобно японцам, в семнадцатом веке вдруг закрывших свои границы для европейцев, молдоги преградили доступ людям в свои пределы. Тогда ходили слухи о людях, которые успели проникнуть на территорию иноразумных еще до неблагоприятных перемен и теперь возвращались целыми и невредимыми.

Со временем о подобных случаях забыли. Ведь молдоги совершенно неожиданно предъявили абсолютно необоснованные претензии на район Плеяд.

Сейчас, насколько было известно Калли, их послы пребывали на Земле: обсуждали проблему с членами Трехпланетного Совета. Спокойно, но не неотступно требовали они одного: люди должны покинуть уже освоенные ими планеты Пограничья. Тем временем внутри самого Совета кипели дебаты и борьба фракций. Члены Совета не в состоянии были признать, что уже не командует населением Пограничья, не в состоянии приказать им вернуться домой; точно так же не в силах были они осознать, что молдоги готовы начать войну с человечеством, если последнее откажется незамедлительно эвакуировать свое население с планеты Плеяд.

Дополнительную окраску выступления членов Совета придавала космофобия, — но понятиям Пограничья, боязнь не столько космоса вообще, сколько неведомого, что таится за границами Солнечной системы. Этой фобии подвержены почти все, кто жил в Трехпланетье. В кривом зеркале страха пограничники казались им варварами, а иноразумные существа — чудовищами.

Но ни один из лидеров Старых миров не признался бы в этом. Даже Алия, сама не подверженная космофобии, отказывалась видеть болезнь. Собственно, этот вопрос и стал яблоком раздора между Алией и Калли во время перелета с Калестина на Землю. Но уже сам арест Калли и существование этой плавучей тюрьмы доказывали, что болезнь существует.

Ход мыслей Калли неожиданно приобрел новое, очень интересное направление. Но не успел он сосредоточиться на новой идее, как в их берлогу влетело некое существо — бесшумное, как мотылек, оно словно сложилось, опустилось на матрас и, скрестив ноги, уставилось на Калли.

Калли взглянул на него с заметным любопытством. Это был коротышка, — тот которого Вил назвал Доуком Тауншендом.

— Ему лучше? — послышался бесстрастный голос, который хорошо запомнился Калли: слишком спокойный тенор, превращающий любой вопрос почти в утверждение.

Вил кивнул.

— Спасибо, парни, — сказал вдруг Калли, вспомнив сцену возле лифта. Спасибо вам.

Доук вообще не ответил и продолжал равнодушно смотреть на Калли. Его можно было бы назвать весьма симпатичным пареньком, если бы лицо у него не было так похоже на маску. Странное было это лицо — Калли задумался, не встречал ли он этого субъекта раньше. Вил ответил за обоих: