Георгий Егоров - Фарватерами флотской службы

• Название: Фарватерами флотской службы
• Автор: Георгий Егоров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вот и в тот раз. Я все же решил пойти на риск, ведь что ни говори, а пребывание в базе во время тайфуна сулило нам больше выгоды, чем встреча с ним в лоб в открытом океане.

Приборов радиолокации в то время на "щуках" не было. Поэтому шли, усилив визуальное наблюдение, средним ходом, выбирая наиболее безопасные курсы, уменьшающие вероятность встречи с судами. Ну и конечно, как положено по существовавшим в то время Правилам для предупреждения столкновений судов в море, подавали туманные сигналы.

А плотная пелена тумана как бы всасывала лодку в себя. Дробный стук дизелей и наши голоса, казалось, вязли в окутавшей нас мгле. Туман оседал на корпусе лодки крупными холодными каплями. Я приказал выставить дополнительного наблюдателя, которому надлежало особо следить за сигналами встречных судов. В случае опасности впередсмотрящий должен был немедленно оповестить меня.

Однако главная надежда была на штурмана. Хочу отметить, что мы вместе со штурманом учли, кажется, все факторы, влияющие на корабль: и ветер, и течения, и поправки навигационных приборов. Как уже говорилось, течения в этом районе сильные. Кроме того, они меняют направление. Несколько раз я проверял прокладку, контролировал радиопеленги. Шли вроде хорошо. И вот до базы остались считанные мили.

Хотел запросить штурмана, сколько осталось до входа в базу, но передумал: стоит ли дергать его запросами. Он сам в положенное время доложит обо всем.

И действительно, вскоре в переговорной трубе послышался его чуть хрипловатый голос:

- До точки поворота пять минут.

Наступал самый критический момент. Окажется ли входной буй прямо по носу?

Приказал усилить наблюдение. А туман ручьями струился по нашим лицам, сбегал по капюшонам под одежду, холодил тело. Но мы не чувствовали холода. Всех волновало одно: скоро ли поворот в бухту, который обозначен буем?

И вот доклад штурмана:

- До буя три кабельтова!

"Какова точность! - радуюсь я. - Но правильно ли определено расстояние? Да и верно ли учитывается само наше местоположение относительно буя? Ведь идем в основном по счислению..."

Минуты ползли с той же скоростью, что и наша лодка, то есть самым малым ходом.

- Буй справа десять, дистанция половина кабельтова,- доложил наконец сигнальщик.

Ну штурман! Ну молодец! Но надо еще подойти к причалу. А здесь опасностей не меньше. В основном - это возможность встречи с находившимися в бухте кораблями. Правда, туман несколько поредел. Видны слабые очертания берега, силуэты надводных кораблей и лодок, тесно прижавшихся друг к другу.

Вот и причал. Швартуемся к нему лагом. Переминаясь с ноги на ногу, швартовые команды с нетерпением ждут приказания подать швартовы.

Я направил нос корабля к свободному палу. И вот бросательные концы, будто плетьми, рассекли на части туманное месиво. Нос крепко-накрепко связан швартовами с палом. Можно подавать к причалу и корму. Когда лодка крутым округлым бортом прижалась к пирсу и боцман приказал подать сходню, упругий порыв ветра вдруг сдул туман. Открылись прозрачные дали. Стали видны растянутые в тонкие нити когтистые облака. Это надвигался тайфун. Но мы находились уже в уютной бухте, и тайфун нам был не страшен...

С возвращением к постоянному месту базирования потянулись обычные служебные будни. Сквозь призму прошедших лет сегодня видятся лишь события и факты, которые чем-то выделялись из общею ряда.

Тихоокеанский театр резко отличался от Балтийского. Однако у нас, балтийцев и черноморцев, которые тоже получили назначение сюда, был за плечами богатый боевой опыт. Поэтому на новом месте мы не только учились у тихоокеанцев, но и передавали им свои боевые навыки.

Помнится, на одном из учений я был назначен посредником на "щуку", которой командовал капитан 3 ранга Федор Сергеевич Керов. Предстояло обнаружить конвой "противника" и атаковать его.

Надо отметить, что во время поиска Федор Сергеевич, на мой взгляд, действовал исключительно грамотно. Цель была обнаружена в кратчайший срок. И вот - атака.

Зыбь в океане, как правило, глубокая. Поэтому держать лодку под перископом необычайно сложно: океанской волной ее то и дело выбрасывает на поверхность. То покажется рубка, а то и вся надстройка. И требуется недюжинное искусство, чтобы вовремя заполнять цистерны быстрого погружения, а затем в момент отрыва от волны также вовремя продувать их. Большое искусство требовалось и от рулевого на горизонтальных рулях.

Атака оказалась успешной. Торпеды прошли под целью, и Керов был очень доволен. Но я сказал, что высокой оценки он не получит.

- Почему? - удивился Федор Сергеевич.

- Потому что вы не смогли удерживать лодку на перископной глубине и не раз показали "противнику" рубку. В военное время за такое маневрирование расплачиваются жизнями.

Керов не согласился со мной и был даже обижен. Но на разборе Савич-Демянюк полностью поддержал мои выводы и одобрил рекомендации, которые я дал.

В январе 1951 года из Москвы пришла телеграмма, касавшаяся непосредственно меня: я назначался командиром на большую подводную лодку типа "Ленинец". Капитан 2 ранга, который говорил об этом в Управлении кадров ВМФ, сдержал слово.

Лодка произвела на меня прекрасное впечатление. Это был мощный корабль с сильным вооружением - торпедным, минным, артиллерийским. А как приятно было пройти по ого просторным, недавно отремонтированным отсекам! Особенно поразил меня первый. Поразил не только размерами, но и чистотой. Здесь все буквально сверкало. И вообще - порядок на корабле поддерживался отменный. Безупречно выглядел и экипаж. С первых же дней я заметил, что матросы дисциплинированны, подтянуты, хорошо знают вверенную им материальную часть.

Уже находясь на другой должности, я многие годы следил за этой лодкой, которая стала мне родной. Менялись матросы и старшины: уходили в запас одни, приходили другие. Происходила смена и офицерского состава. Однако неизменными оставались и порядок на корабле, и успехи экипажа в боевой и политической подготовке. Все это стало здесь, как говорится, традиционным.

Да, велика, сила традиций. Переходя из поколения в поколение, они сплачивают людей и превращают их в единомышленников, живущих общими устремлениями. Но и традиции бывают разные.

Среди некоторой части моряков бытует мнение, что есть корабли везучие, а есть невезучие. Это, конечно, неверно. Дело не в этом, а в том, что исключительно живучи порядки, которые были установлены на кораблях со дня ввода их в строй. Если в тот ответственный период у личного состава не смогли воспитать любовь к своему кораблю, стремление выполнять все задачи только на "отлично", то нескоро потом можно будет направить деятельность экипажа в нужное русло. И наоборот, все лучшее пускает глубокие корни, перенимается новыми поколениями.

В бытность командующим Краснознаменным Северным флотом я не раз отмечал в приказах успехи экипажа большого противолодочного корабля "Жгучий". На протяжении целого ряда лет он неизменно выполнял все учебно-боевые задачи только на "отлично". Достойно представлял он наше государство и во время многочисленных визитов в различные страны мира. А ведь на "Жгучем", как и везде, периодически менялись командиры корабля, офицеры, рядовой и старшинский состав. Однако добрая традиция безупречной службы долгие годы жила и крепла.

Так обстояло дело и на новой лодке, которую я принял. Видно, командиры, что командовали до меня, сумели заложить те качества, которые помогали экипажу все время находиться в передовых. Кстати, этой подводной лодкой ранее командовал В. А. Касатонов, ставший в то время, о котором идет речь, начальником штаба Тихоокеанского флота, контр-адмиралом. Мне и самому довелось долго работать начальником штаба флота под руководством Владимира Афанасьевича в начале шестидесятых годов, когда он командовал Северным флотом.

В дальнейшем Владимир Афанасьевич, став уже адмиралом флота, много лет занимал пост первого заместителя главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР. Служба же с ним на Северном флоте, которую вспоминаю по сей день, проходила интересно и напряженно. Это было время трудных поисков новых способов применения оружия, открывавших большие перспективы в его оперативном и тактическом использовании силами флота.

Стремление ко всему новому, передовому в действиях флота побудило адмирала В. А. Касатонова лично возглавить поход атомной подводной лодки подо льдами Арктики к Северному полюсу в 1963 году.

На лодке, которую я принял, подобрался отличный офицерский состав. Быстро установил я тесный контакт со своим заместителем по политической части капитан-лейтенантом Иваном Ивановичем Сосюрой, Этот деятельный политработник прошел большую жизненную школу. После окончания гражданской войны остался круглым сиротой. Воспитывался в трудовой детской коммуне, которой руководил известный советский педагог и писатель Антон Семенович Макаренко, внесший большой вклад в теорию и практику коммунистического воспитания подрастающего поколения. Вероятно, именно от Макаренко воспринял Иван Иванович и некоторые педагогические принципы. Он, например, любил повторять слова Макаренко: "Как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему", "Проектировать лучшее в человеке".