Вирджиния Эндрюс - Рассвет

• Название: Рассвет
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: Вече, Персей
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7141-0124-3, 5-88421-054-Х

Имя американской писательницы Вирджинии Эндрюс стало широко известно российским читателям после издания семейной саги в пяти томах: «Цветы на чердаке», «Лепестки на ветру», «Сад теней», «Сквозь тернии», «Семена прошлого». В новом романе прославленного автора «Рассвет» рассказывается о детях, жизнь которых полна неожиданностей. Обстоятельства, однажды соединившие их, впоследствии делают жизнь детей непредсказуемой, что держит читателя в постоянном напряжении.

---

Конечно, это не могло быть ложью, так же, как и рассказы о птицах, и музыке, и мое пение.

Моя бабушка улыбнулась так холодно, что у меня побежали мурашки по спине.

– Ты родилась в середине ночи.

– Нет, – возразила я, – это неправда.

– Поверь мне, я знаю, что правда, а что неправда о тебе. – Она наклонилась, ее глаза удлинились и стали похожи на кошачьи. – Всю свою жизнь ты жила в мире лжи и фантазий. Я говорила тебе, что у нас нет времени нянчиться с тобой и притворяться. Мы в середине сезона. А теперь немедленно соберись, возьми себя в руки. Члены нашей семьи не показывают свои эмоции или проблемы гостям. Во всем, что касается гостей, здесь всегда все чудесно. Я не хочу, чтобы ты выходила отсюда и шла через лобби, истерически рыдая, Евгения. Я должна вернуться в столовую, – сказала она, вставая из-за стола и останавливаясь перед миссис Бостон. – После того, как вы покажете ей ее комнату, отведите ее на кухню и дайте что-нибудь поесть. Она может есть с персоналом кухни. Потом отведите ее к мистеру Стенли, чтобы он подобрал ей форму горничной. Я хотела бы, чтобы завтра она начала работать.

Бабушка повернулась ко мне спиной, развернув плечи и держа свою голову высоко, взирая на меня сверху вниз. Несмотря на мое желание отвести взгляд, я не смогла сделать это. Ее глаза притягивали и удерживали мои, завороженные ее взглядом.

– Вы должны быстро вставать в семь часов утра, Евгения, и идти завтракать на кухню. Потом доложиться мистеру Стенли, нашему домоправителю, и он сообщит тебе твои обязанности. Все ясно? – спросила бабушка. Я не ответила. Она повернулась к миссис Бостон. – Проследите, чтобы она запомнила все это, – добавила она и вышла.

И хотя дверь закрылась тихо, для меня то было как выстрел из ружья.

«Добро пожаловать в вашу настоящую семью, в ваш настоящий дом, Дон», – сказала я себе.

Глава 9 Моя новая жизнь

– Возьмите свой чемодан и следуйте за мной, Евгения, – приказала миссис Бостон, подражая моей бабушке.

– Меня зовут Дон, – твердо заявила я.

– Если миссис Катлер хочет, чтобы вас называли Евгения, значит, здесь вас так и будут называть. «Катлер'з Коув» – ее королевство, и она здесь королева. Не ожидайте, что кто-нибудь пойдет против ее желаний, даже ваш папа, – добавила миссис Бостон, потом сделала большие глаза, наклонилась ко мне и прошептала: – И особенно, не ваша мама.

Я отвернулась и быстро вытерла слезы. Что же за люди были мои настоящие родители? Почему они так боятся моей бабушки? Почему они не умирают от любопытства и не стремятся немедленно увидеть меня?

Миссис Бостон вывела меня через заднюю дверь в едва освещенный коридор за кухней.

– Куда мы сейчас идем? – спросила я. Я очень устала от того, что меня таскали всюду, словно бездомную собаку.

– Семья живет в старой части отеля, – объяснила миссис Бостон.

Когда мы остановились в конце коридора, я увидела лобби отеля. Он освещался четырьмя огромными люстрами, в центре лежал светло-синий ковер, стены были оклеены перламутрово-белыми обоями с голубым орнаментом. За бюро две женщины средних лет приветствовали постояльцев. Все они были хорошо одеты, мужчины в костюмах, женщины в красивых платьях и в драгоценных украшениях. Войдя в лобби, они разделялись на маленькие группы и болтали.

Я уловила взгляд моей бабушки, стоящей у входа в столовую. Один раз она взглянула в нашу сторону, глаза ее были как лед, но по мере того, как сходились гости, ее лицо смягчалось и оживлялось. Одна женщина взяла ее за руку, когда они разговаривали. Они поцеловали друг друга, а потом моя бабушка повела всех гостей в столовую, но прежде, чем войти туда, бросила на нас, словно снежок, еще один взгляд.

– Пойдемте побыстрее, – настойчиво сказала миссис Бостон, подстегнутая острым, холодным взглядом моей бабушки. Мы свернули в длинный коридор, ведущий в старую часть отеля.

Мы прошли через гостиную, в которой были камин из необработанного камня и уютная старинная мебель – мягкие резные кресла, кресло-качалка из темной сосны, мягкий диван, сосновые столы и толстый белый ковер. На стенах было много картин и множество безделушек на каминной полке. Мне показалось, что я заметила фотографию Филипа, стоящего рядом с женщиной, которая, должно быть, была нашей матерью, но я не могла задержаться достаточно долго, чтобы разглядеть ее. Миссис Бостон практически бежала.

– Большинство спален находится на втором этаже, но одна спальня находится внизу у лестницы, рядом с маленькой кухней. Миссис Катлер сказала мне, что она будет ваша, – сказала она.

– Это что, комната для прислуги? – спросила я. Миссис Бостон не ответила. – После того, как я заслужу уважение, я буду спать наверху, – проворчала я. Я не знала, слышала меня миссис Бостон или нет. Если и слышала, то ничем не показала этого.

Мы прошли через маленькую кухню, а затем миновали короткий коридорчик к моей спальне справа. Дверь была открыта. Миссис Бостон включила свет, и мы вошли.

Это была очень маленькая комната с единственной кроватью у стены слева. Кровать имела простое, светло-коричневое изголовье. На полу лежал слегка попачканный овальный коврик кремового цвета. Возле кровати стоял ночной столик, очень простой, с одним ящичком, на нем – лампа. Справа были комод и встроенный шкаф, а прямо перед нами было высокое единственное окно. Сейчас я не могла сказать, куда оно выходит, поскольку было темно, а с другой стороны отеля не было светильников. На окне не было тюля, только бледно-желтая штора.

– Вы хотите сейчас разобрать ваши вещи, или предпочитаете пойти на кухню и чего-нибудь поесть? – спросила миссис Бостон. Я положила чемодан на кровать и грустно огляделась.

Множество раз мы переезжали в квартирки такие маленькие, что нам с Джимми приходилось делить комнату не больше этой, но потому что я была с любящей семьей, с людьми, которые заботились обо мне и о которых заботилась я, размеры моей комнаты тогда не имели для меня значения. Мы принимали все как должное, кроме того, я должна была сохранять жизнерадостное лицо, чтобы помогать родителям держаться бодрыми и веселыми. Но здесь не было никого, кого нужно было бы поддержать, о ком надо было бы заботиться, кроме как о самой себе.

– Я не голодна, – сказала я. Мое сердце весило столько, словно было из железа, а мой желудок весь перекрутился и сжался.

– Да, но миссис Катлер хотела, чтобы вы поели, – сказала она с тревожным видом. – Я зайду позже и отведу вас на кухню, – решила она. – Но не забывайте, я должна отвести вас к мистеру Стенли, чтобы получить форму для вас. Так нам велела миссис Катлер.

– Как я могла забыть? – спросила я. Она некоторое время смотрела на меня, поджав губы.

«Почему я ее так раздражала?» – размышляла я. Потом до меня дошло – моя бабушка сказала мне, что она убрала кого-то, чтобы создать место для меня.

– Кого уволили, чтобы я могла получить это место? Выражение лица миссис Бостон подтвердило мои подозрения.

– Агату Джонсон, которая проработала здесь пять лет.

– Я очень сожалею, – сказала я. – Я не хотела, чтобы ее увольняли.

– Тем не менее эта бедная девушка вынуждена была уйти и теперь бродит по улицам, подыскивая себе новое место. А у нее маленький мальчик, которого надо кормить, – произнесла она с неприязнью.

– Но почему, собственно, она должна была уволить ее? Разве не могла она оставить ее наряду со мной? – спросила я. Моя бабушка поставила меня в ужасное положение, сделав все так, что происходящее вызвало у меня одно только возмущение.

– Миссис Катлер управляет очень большим судном. Никаких излишеств, никаких пустых трат. Кто не несет свой груз, уходит. Она держит ровно столько горничных, в скольких нуждается, это же относится и к официантам, и к мальчикам-посыльным, а также к персоналу на кухне и прочей обслуге. Ни на одного человека больше. Вот почему этот отель действует, в то время как другие подобные заведения прогорают за несколько лет.

– Что ж, я очень сожалею, – повторила я.

– Угу, – буркнула она без особой симпатии, – я скоро вернусь, – добавила она и вышла.

Я села на кровать. Матрас был старый и потерял какую-либо упругость, все пружины жалобно скрипели. Даже моего маленького веса для них было слишком много. Я глубоко вздохнула и открыла свой чемодан. Вид моего скромного имущества снова вызвал поток чувств и воспоминаний. Как болело мое сердце! Снова потекли слезы. Я села и позволила им спокойно стекать по щекам и подбородку. Потом я заметила что-то белое в пакете внутри чемодана. Я вытащила оттуда чудесную нитку маминого жемчуга. Ожерелье лежало в моем ящике комода у нас дома, потому что из-за суматохи после концерта и маминой смерти я так и не успела вернуть ожерелье папе, чтобы он спрятал его. Офицер Картер, которая упаковывала мои вещи, должно быть, подумала, что это мое. Теперь я прижала его к груди и выплакала десять океанов слез, когда на меня обрушились все эти воспоминания и снова унесли меня в свои глубины. Как я скучала по маме сейчас, как хотела, чтобы она прижала меня, взъерошила мои волосы, как хотелось вновь увидеть лицо Джимми, полное гордости и гнева, увидеть, как проясняются при виде меня глаза Ферн и как она тянет ручки, чтобы я взяла ее. Жемчуг вернул обратно все это и снова возродил в моем сердце болезненные руины.