Пол Остер - Храм Луны

• Название: Храм Луны
• Автор: Пол Остер
• Издательство: Торнтон и Сагден
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-93923-017-2

«Храм Луны» Пола Остера — это увлекательная и незабываемая поездка по американским горкам истории США второй половины прошлого века; оригинальный и впечатляющий рассказ о познании самих себя и окружающего мира; замечательное произведение мастера современной американской прозы; книга, не требующая комментария и тем более привычного изложения краткого содержания, не прочитать которую просто нельзя.

---

На улице Эффинг приказал мне остановиться где-нибудь на островке безопасности посреди Бродвея. Место было шумное, вокруг неслись автомобили и грохотали грузовики, но Эффингу, казалось, все это не мешало. Он спросил меня, свободна ли скамейка, и когда я ответил, что свободна, он велел мне сесть. В тот день он был в темных очках, и, глядя на то, как он обеими руками прижимал к груди заветный саквояж, я подумал, что он выглядит еще нелепее, чем обычно: словно инопланетная птица, увеличенная копия колибри.

— Прежде чем мы начнем, я хочу изложить тебе свой план, — заговорил Эффинг. — Банк не место для разговоров, к тому же мне не хотелось, чтобы дома нас стала подслушивать эта занудная женщина. У тебя, видимо, возникла масса вопросов, и раз ты будешь моим соучастником в этом деле, то пора изложить тебе свой план.

— Я догадался, что рано или поздно вы сделаете это.

— Так вот, молодой человек. Мои дни уже сочтены, и именно поэтому я потратил последние месяцы, чтобы обдумать все детали своего ухода. Я составил завещание, написал некролог, избавился от всего лишнего. И теперь меня тревожит только одно — можешь называть это неоплатным долгом. Так вот, за две недели я все обдумал и пришел к решению. Пятьдесят два года назад, как ты помнишь, я получил мешок с деньгами. Я взял их, приумножил, и этих денег мне хватило на всю жизнь. Теперь же, когда конец уже близок, мне этот мешок денег больше не нужен. И что же мне с ним делать? Единственное более-менее разумное решение — их отдать.

— Отдать? Но кому же вы собираетесь их отдать? Грэшемы мертвы, да деньги и не им принадлежали. Они украли их у совершенно неизвестных вам людей. Да если бы даже вам удалось разузнать, кто они, то, скорее всего, сейчас их тоже уже нет в живых.

— Совершенно верно. Те люди уже умерли, а их наследников не разыщешь. Правильно?

— Я так и сказал.

— Еще ты сказал, что те люди мне неизвестны. Вот подумай-ка над этими словами. Если что и есть в избытке в этом Богом забытом городе, так это люди, которых я не знаю. Ими полны все улицы. Куда ни глянь — обязательно наткнешься на таких. Их вокруг нас миллионы.

— Вы серьезно?

— Ну конечно, серьезно. Я всегда говорю серьезно. Пора бы уже усвоить.

— То есть вы хотите сказать, что мы будем ходить по улицам и раздавать незнакомым людям пятидесятидолларовые купюры? Может получиться скандал. Мы спровоцируем народ, нас разорвут на части.

— Не разорвут, если все делать с умом. Самое главное — иметь хороший план, а он у нас есть. Поверь мне, Фогг. Это будет лучшее, что я сделал в жизни, апофеоз всех моих достижений!

Его план был очень прост. Вместо того чтобы шататься по улицам средь бела дня и раздавать деньги всем проходящим мимо (вскоре за нами шла бы огромная толпа всякого сброда), нам предстояло совершить ряд быстрых партизанских вылазок в несколько заранее выбранных районов. Вся задумка была расписана на десять дней. За каждый рейд деньги получат не больше сорока человек, и таким образом риск, что нас раздерут на части, резко уменьшится. Я буду носить деньги в карманах, и если нас попытаются ограбить, то мы рискуем максимум двумя тысячами. Остальные деньги тем временем будут храниться дома в саквояже и находиться в полной безопасности. Мы же будем ездить по всему городу, но так, чтобы не посещать соседние кварталы два дня подряд. Один день мы будем в центре города, на следующий поедем на восточную окраину, потом — на западную. И нигде не будем задерживаться, чтобы люди не пронюхали, чем мы занимаемся. Наш же собственный район оставим напоследок. Прекрасный замысел, незабываемое, ни с чем не сравнимое по ощущениям событие, и все дело будет закончено до того, как нас смогут выследить.

Я сразу же понял, что Эффинга не остановить и не переубедить. Он принял решение, и, раз уж я не мог отговорить его от этой затеи, то надо будет постараться воплотить ее в жизнь с меньшим риском. Я сказал, что план очень хорош, но все зависит от того, какое время лучше выбрать для наших вылазок. Днем, например, будет не совсем удобно. На улицах слишком много людей, а нам важно, чтобы, когда мы будем предлагать деньги избранному нами незнакомцу, никто ничего не заметил. Лишь тогда нам удастся не привлекать к себе внимания.

— Гм, — Эффинг выслушал меня очень внимательно. — И что ты предлагаешь, юноша?

— Предлагаю проделывать это вечером. После окончания рабочего дня, но не очень поздно, чтобы не заблудиться в каком-нибудь пустынном районе. Допустим, между половиной восьмого и десятью часами.

— Иными словами, после того, как мы пообедаем. Это будет послеобеденный моцион.

— Да.

— Хорошо, договорились. Будем блуждать в сумерках, как два Робин Гуда, крадущиеся в темноте и готовые обрушить на счастливчиков, что встретятся нам по пути, свои милости.

— Неплохо было бы еще подумать о транспорте. Город ведь большой, и до некоторых районов путь неблизкий. Если всюду добираться своим ходом, то иногда мы будем возвращаться глубокой ночью. А в темноте можно и на беду нарваться, особенно если придется быстро откуда-нибудь удирать.

— Кончай бабские причитания, Фогг. Ничего с нами не случится. Если у тебя устанут ноги, возьмем такси. А когда сможешь идти, пойдем своим ходом.

— Я боюсь не за себя. Просто хочу уточнить, насколько вы представляете себе весь проект. А что, если взять такси? Тогда мы сможем вернуться домой в мгновение ока. Залезаем в машину, и шофер везет нас обратно.

— Шофер! Ну и дикая мысль. Это погубит всю затею.

— Не понимаю, почему. Наша цель — раздать деньги, но это не значит, что вам непременно нужно блуждать по всему городу в такой холод. Было бы весьма некстати простудиться по той причине, что вы решили явить миру свою щедрость.

— Я хочу быть на улицах, чувствовать город, все слышать и ощущать. А сидя в машине, ничего не прочувствуешь. Хочу быть среди людей и дышать тем же воздухом, что и все вокруг.

— Я просто предложил.

— Оставь свои предложения при себе. Запомни, я ничего не боюсь, Фогг, — уже слишком стар, чтобы бояться, — и чем меньше ты будешь обо мне беспокоиться, тем лучше. Если ты в игре, прекрасно. Но уж раз ты в игре, значит, заткнись. Мы все будем делать по-моему, всем чертям назло.

Первые восемь дней все шло гладко. Мы оговорили правила выбора, и это дало мне возможность действовать по своему усмотрению. Задача состояла не в том, чтобы раздавать деньги всем встречным, а в том, чтобы разглядеть наиболее достойных, обращая внимание на тех, кто больше всех нуждается. Бедные, естественно, были предпочтительнее богатых, инвалиды заслуживали большего внимания, чем здоровые, сумасшедшие имели преимущества перед нормальными. Мы с самого начала договорились об этих правилах и, учитывая специфику нью-йоркских улиц, следовать им было нетрудно.

Когда я протягивал людям деньги, некоторые не выдерживали и начинали рыдать; другие смеялись; третьи вообще никак не проявляли своих чувств. Невозможно было предугадать реакции облагодетельствованных, и вскоре я уже не ожидал от них того, что, по моему мнению, они должны были делать. Среди тех, к кому я обращался, встречались и подозрительные: им казалось, что мы хотим их разыграть, — один даже в гневе порвал купюру, — а кое-кто обвинял нас в мошенничестве; были и жадины, которым казалось мало пятидесяти долларов; были одинокие — они удерживали нас и ни за что не хотели отпускать; были добросердечные и благодарные, которые пытались угостить нас рюмочкой; печальные, желавшие поведать нам о своей горестной доле; а другие, с художественной жилкой, благодарили нас песнями и танцами. К моему удивлению, никто не попытался нас ограбить. Наверное, нам просто очень повезло, хотя стоит отметить, что свои маневры мы совершали быстро, никогда не мешкая на одном месте. В основном я раздавал деньги на улицах, но несколько раз делал вылазки в бары и кофейни для бедняков: в ирландский пивной бар, бистро, кондитерские, — и выкладывал по пятидесятидолларовой бумажке перед всеми сидевшими у стойки. «Подарите себе немного солнечного света!» — этими словами я сопровождал свои действия и старался как можно быстрее ретироваться на улицу, пока обомлевшие люди еще не пришли в себя. Я давал деньги бездомным женщинам и проституткам, пьяницам и бродягам, хиппи и детям, сбежавшим из дома, нищим и калекам, — всем обездоленным, собиравшимся на бульварах после захода солнца. Каждый вечер надо было раздавать сорок подарков, и обычно у нас не это уходило не более полутора часов.

На девятый день вечером пошел дождь, и нам с миссис Юм удалось уговорить Эффинга остаться дома. На следующий день опять был дождь, но мы не смогли удержать его дома. Он сказал, что ему наплевать, если он заболеет воспалением легких, — надо сделать дело и, ей-богу, он его сделает. А не пойти ли мне без него, спросил я. Я вернусь и дам полный отчет обо всем, и выйдет почти так же, как если бы он сам был там. Нет, это невозможно, возражал он, он должен обязательно присутствовать везде сам. К тому же он боится: а вдруг я положу деньги себе в карман? Ведь я могу просто проболтаться по улицам и, вернувшись, сочинить какую-нибудь душещипательную небылицу. А он и не узнает, говорю я правду или нет.