Рози Томас - Год любви

• Название: Год любви
• Автор: Рози Томас
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85585-120-6

Роман современной английской писательницы Рози Томас, очень популярной у себя на родине и переводимой на многие иностранные языки, повествует о трех молодых девушках – студентках Оксфорда.

Это романтическая Элен Браун из скромной семьи, недавно потерявшая отца; рыжеволосая красавица из лондонского рекламного агентства Хлоя Кэмпбелл, самоуверенная и красивая Пэнси Уоррен – единственная дочь мультимиллионера.

Девушки поселяются вместе в Фоллиз-Хаусе, странном старинном особняке. Один год многое меняет в жизни каждой из них…

---

Наконец Пэнси посмотрела на свои маленькие золотые часики.

– О господи, сколько времени! Мне уже пять минут назад нужно было прийти на консультацию!

В ее устах это слово прозвучало как-то архаически и немного смешно. Однако при всем том Пэнси не шелохнулась. Наоборот, она налила себе еще вина и, лучезарно улыбаясь, поглядела на своих товарищей.

– Но я все-таки надеюсь, он меня подождет. Я ведь не настоящая студентка, а лишь прохожу одногодичный курс истории. Чтобы ублажить папочку, больше ни для чего. Он хотел, чтобы я поехала в Оксфорд и познакомилась там с нужными людьми. С будущими королями Бродвея. С разными там лордами… Ну, и с ужасно учеными женщинами.

Пэнси великодушно включила в свой список Элен, и у той потеплело на душе от доброжелательности красивой девушки.

– Поскольку мне нужно что-то делать, пока я тут торчу, а я ни в обычной истории, ни в истории искусств ничего не смыслю, то мне все равно, что изучать. Папа сказал, что учиться машинописи или кулинарному делу «непрестижно», и Ким его поддержала. Ким – это моя мачеха. Она третья по счету. Ей уже двадцать семь, а ведет она себя так, словно ей всего семь. Вы должны с ней познакомиться, это что-то невообразимое!

– Почему? – с интересом спросил Том. – Она что, бьет тебя и одевает в лохмотья, как и полагается настоящей мачехе? Даже несмотря на то, что она слишком молода для того, чтобы быть мачехой?

Пэнси весело рассмеялась.

– Вовсе нет, она не злая. Я не очень-то интересуюсь нарядами, но Ким без конца таскает меня по магазинам, на примерки и демонстрации мод. И она такая томная… ей даже коктейль сделать лень, не то, что меня побить! Но если вы думаете, что я дурочка, то вам следует познакомиться с Ким…

– Мы вовсе не считаем тебя дурочкой, – спокойно возразил Том.

– Ты очень милый. Но не беспокойся, у меня хватит природного ума, чтобы справиться с ролью Розалинды. Я его, без сомнения, унаследовала от отца. О, господи, как он разозлится, если я даже на первый урок не пойду! Но я вообще-то не знаю, куда мне нужно идти!

Пэнси порылась в маленькой итальянской сумочке из мягкой кожи, висевшей на спинке стула, и вытащила листочек.

– Вы не знаете, где музей Эшмолен?

Оливер, который словно завороженный глядел на нее, внезапно вскрикнул.

– Я иду как раз туда. Так что я покажу тебе дорогу.

Он галантно, совсем, как вчера, общаясь с Элен, помог Пэнси выйти из-за стола, отодвинул ее стул. Пэнси взяла его под руку, нисколько не сомневаясь в своем праве на мужское покровительство и защиту.

– Ладно, пока.

– Оливер!.. – Элен сама не знала, о чем она хотела его спросить.

Он слегка повернулся к ней, и ей показалось, что лицо его вдруг помягчело.

– Я к тебе скоро зайду, – сказал он, – увидимся в Фоллиз-Хаусе.

Они с Пэнси так быстро ушли, что Элен не сразу сообразила: она смотрит в пустое пространство, где только что стояли эти двое.

«Я к тебе скоро зайду»… Что же, ей придется довольствоваться этим.

Сидевший напротив нее Том тоже смотрел в пустоту. Они не сразу встретились глазами и поняли, что остались одни…

– Ну что ж… – криво усмехнулся Том. – Допьем вино, что ли?

Элен протянула ему свой бокал. Том Харт ей сразу понравился и – главное – он был другом Оливера. С Томом хотя бы можно поговорить об Оливере.

– Я никогда еще не встречала такого человека, – тихо сказала Элен.

– Такого, как Оливер? Да, в нем есть свой шик, и меня это восхищает. Ему на все наплевать, и мне кажется, это не только из-за его происхождения. Хотя и оно влияет. Вы только представьте себе, что значит жить в Монткалме. Или родиться в такой знатной семье, которая вот уже много столетий занимает столь высокое положение.

«На тебя это явно производит впечатление, – подумала Элен. – А на меня? На меня? Наверное, тоже».

Том продолжал говорить. Его темные брови соединились на переносице, а губы, обычно поджатые в насмешливой улыбке, раздвинулись шире. Он глядел вдаль.

– Для еврейского паренька вроде меня это нечто. Наше генеалогическое древо простирается всего лишь до прадедушки. Его звали Гарштейн, и когда он приехал в Нью-Йорк, у него ничего не было, кроме носильных вещей, в которых он туда явился. Он едва прокармливал жену и детей, продавая одежду. Каким-то боком его бизнес оказался связан с театральными костюмами. У моего деда к этому проявилась склонность, он начал заниматься костюмами в двадцать лет и к концу жизни стал знаменитым костюмером. А мой отец… он вообще разносторонняя личность. Грег Харт владеет сейчас пятью театрами на Бродвее и еще целой кучей по стране.

– Я думаю, это серьезней, чем просто родиться Мортимором, – мягко возразила Элен.

Том в ответ улыбнулся, и она увидела, что, несмотря на суровое лицо и упрямый рот, он добрый парень; на дне его темных, упорно скрывающих свои тайны глаз светилась доброта.

– Может быть.

– И все-таки, – спросила Элен, – что вы на самом деле ждете от Оксфорда? Ведь все это у вас есть там, в Америке.

Том взял со скатерти кусочек хлебного мякиша и скатал из него серый шарик.

– Видите ли, я попал в опалу. Под предлогом изучения английского театра меня на год отправили в ссылку. К тому времени, как я вернусь, мой отец надеется, что шум уляжется.

Заинтригованная Элен смотрела на него во все глаза. Она совершенно забылась и довольно бестактно ляпнула:

– Какой шум?

– Вас это действительно интересует?

– Конечно! За какие грехи человека могут выгнать из дому на целый год?

Том отрывисто рассмеялся.

– Да нет, ничего ужасного не произошло. Просто я скучаю по Нью-Йорку, вот и все. Вы помните постановку «Бури», которая пользовалась таким успехом в Вест-Энде в прошлом году? Там играл сэр Эдвард Грувс и Мария Ваун?

Элен кивнула, смутно припоминая, что она где-то об этом читала.

– Отец этим летом привез спектакль в Америку. Он игрался в прежнем составе: там блистали король театральных подмосток и его новая жена миссис Ваун.

Элен вспомнила и это тоже.

– Ну вот… Не знаю уж, зачем Мария вышла за своего короля, но уж во всяком случае не ради постели. Хотя она очень даже интересуется этой стороной жизни. Как и большинство из нас, если разобраться. Не успели гастроли начаться, как она стала со мной флиртовать и, конечно, я не смог устоять. Она очень красивая и волнующе сексуальная. Очень скоро мы трахались при любой возможности. В моей квартире, в ее гостиничном номере, в гримерной. За этим занятием и застал нас сэр Эдвард. Это было очень неосторожно с моей стороны. Последовала весьма драматичная сцена: угрозы, крики, истерические рыдания – в общем, весь набор. А кульминацией стало то, что сэр Эдвард ворвался в кабинет моего отца и заявил: семейству Хартов нельзя доверять, поэтому они с Марией возвращаются в Лондон и плевать ему на все с высокой башни. Грег тоже словно сорвался с цепи: в нем сильно развит корпоративный дух. Раздалось еще больше обвинений – в нарушении сыновнего долга, безнравственности, вероломстве и непорядочности. Разумеется, Эдвард не имел никакого намерения упускать свой шанс покрасоваться на Манхэттене в роли Просперо. Они договорились отправить меня в Англию. В сорок секунд все было улажено насчет моей работы, и вот я очутился здесь. Элен немного подумала.

– Вы, наверное, переживаете? Все-таки ваш отец, наверное, должен был бы занять вашу сторону… ну, хоть немножечко?

Том снова расхохотался.

– О, там было все куда сложнее! Видите ли, Грег вообще-то сам положил глаз на Марию. У него была масса романов с примадоннами, ему везет с женским полом. Он привык считать себя юным и уникальным. И тут вдруг собственный сын перебежал ему дорогу. И что будет дальше? – наверное, спросил он себя. Сын отберет у него театры. А может, и всю империю! А коли так, то надо спровадить мерзкого молокососа, отправить его куда-нибудь в Англию, например в Оксфорд… пусть поторчит там подольше, и занимается всякой ерундой вроде постановки дурацких студенческих спектаклей по классике.

– А вам обязательно нужно было ехать?

Том ответил без малейшего колебания.

– О да! Если я, конечно, намерен в конце концов унаследовать дело отца. А я очень этого хочу. Я обожаю театр.

– Но только не постановки дурацких спектаклей в Оксфорде…

Том поднял брови и метнул на Элен быстрый взгляд.

– Отчего же? Я сам напросился на постановку.

Я не то имел в виду, просто я хотел дать вам понять, что у меня есть здесь и насколько больше я мог бы иметь дома. Но в каком-то смысле для меня этот спектакль не менее важен, чем самый шикарный бродвейский мюзикл. Вот поэтому-то я так тщательно и подбирал актерскую труппу. Поэтому я так доволен, что мне удалось найти Оливера и Пэнси. Особенно Пэнси. Как только она вошла в зал, я понял: это то, что мне нужно! Она удивительная, правда?

Присущая Тому язвительность вдруг исчезла, сменившись почти мальчишеским восторгом.