Дороти Иден - Говори мне о любви

• Название: Говори мне о любви
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: Континент-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7523-0003-7

Действие романа охватывает конец XIX – начало XX веков. История четырех поколений, их взаимоотношений, неоправдавшиеся надежды, вечные человеческие проблемы, связанные с любовью, ревностью, поисками своего места в жизни, создают атмосферу очень непростого человеческого бытия. Главная героиня романа – предшественница современной деловой женщины, ломающая традиционные устои того времени. Она – владелица магазина, с чем и связаны все семейные неурядицы. Романтическая любовь ее мужа к гувернантке – основная сюжетная линия всех перипетий.

---

– Это что, образец твоей деятельности на будущее, дорогая? – спросил Уильям во время ленча.

– Пока папа болен – да! – твердо ответила Беатрис.

Она предпочитала не дискутировать на эту тему в присутствии матери, миссис Овертон, которая всегда выглядела изумленной и шокированной, словно получила неразрешимую задачку на уроке.

Уильям послал ей дружескую улыбку.

Было очень трудно отличить, действительно она дружеская или ведет к ссоре с ним, потому что он по большей части улыбался. Конечно, это делало жизнь цивилизованной, но вместе с тем глубже скрывало его тайные мысли, и Беатрис хотелось научиться понимать смысл его улыбок. Она была жадна до знаний и уже могла судить о его чувствах по внешнему виду, по голосу, по его юмору, по обхождению. Она знала его по физической близости, с тех пор как проходили одна за другой прекрасные ночи. Разве этого было недостаточно сейчас, в полдень? Нет, ей непременно надо удовлетворить свою любознательность.

– И как ты думаешь, сколько времени продлится болезнь твоего отца, дорогая?

– Возможно, два или три месяца. Доктор сказал, что разные пациенты выздоравливают по-разному. Но поскольку папе становится лучше, это не должно быть очень долго.

– Три месяца! – воскликнула миссис Овертон, не в силах дольше оставаться спокойной. – Беатрис, это просто невозможно! У вас есть муж, и надо вести дом.

– Я дала повару все необходимые распоряжения, прежде чем уехать сегодня утром.

– Рыба превосходная, – сказал Уильям, – на что вы жалуетесь, мама?

– Ты очень хорошо знаешь, Уильям, что это не то, что я имею в виду! – бросила колкую реплику миссис Овертон, не разделяя мирного отношения своего сына к деятельности Беатрис. Она была нервная, выражалась изысканно и ко многому относилась неодобрительно. Миссис Овертон смотрела на Беатрис с пренебрежением, свысока, как на вещь, подсунутую ей в придачу к покупке, в данном случае покупке магазина «Боннингтон» вместе с какой-то продавщицей.

– Вам следует уяснить себе, моя дорогая… поскольку вы жена моего сына, то должны иметь определенное положение в обществе и поддерживать его, вы должны встречаться с людьми нашего круга, это общепринято. Как вы можете появиться в гостях, если сегодня в магазине кто-нибудь из нашего общества купил у вас дюжину ярдов тесьмы? Я не представляю. Такая ситуация очень даже возможна и будет ужасно затруднительной.

– Спокойно, мама, – сказал Уильям. Его карие глаза смеялись. Казалось, он был доволен собой.

– Я хочу быть спокойной, но Беатрис молодая и наивная, и необходимо было рассказать ей об этом. Я не могу остаться равнодушной, если ваше супружество станет несчастным, мой дорогой мальчик. Твоя жена ходит на работу, стоит за торговым прилавком! Это может кончиться скандалом. Это полнейший абсурд. Для меня неожиданность, что вы можете быть такой неженственной, Беатрис. А когда приемы?! Нет никакой надежды, что нас пригласят в королевскую гостиную, и однажды от нас отделаются.

– Я не хочу посещать дворец, – возразила Беатрис. – Это затруднительно. Я хочу, чтобы посещали нас, и сказала папе, что звездный час наступит, когда самый незначительный член королевской семьи будет покупать у нас. Надеюсь, что это случится.

Она посмотрела на миссис Овертон, которая прикладывала к губам столовую салфетку (лучший дамаск из «Боннингтона»), и осуществила свое озорное желание: Беатрис внезапно захихикала.

– Вы думаете, что это абсурдно? – спросила она свекровь. – Как ты считаешь, Уильям?

Беатрис вздохнула с облегчением, что он не посмотрел на нее так же сердито, как сегодня рано утром. Сейчас, казалось, он не почувствовал ничего, кроме того, что веселился.

– Я думаю, ты поймешь, дорогая Беа, ведь моя мать беспокоится, что я так просто смотрю на это лишь из-за того, чтобы поддержать мою жену. Это была невидимая сторона нашего брака. Конечно, каждый знает, что она существует. Но если мы счастливы в тех отношениях, то какое нам дело, кто как об этом думает. Вы должны понимать это, мама.

– Это все совершенно неподобающе! – воскликнула тоном несчастного человека миссис Овертон.

Беатрис смотрела на Уильяма с тревогой.

– Ты сказал правду, что ты счастлив? – спросила она.

– О, в высшей степени! За исключением того, что я потеряю тебя, когда ты будешь в магазине, – добавил он вежливо. – И по этому поводу, не будьте эксцентричны, мама. Думаю, я не эгоист и не требовательный муж.

Он был уникальный муж, и нежно-любящий быстрый взгляд Беатрис сказал ему об этом. Так что миссис Овертон совершенно не было необходимости возмущаться.

На дворе был 1881 год, а женщины, жившие уединенно в своих убежищах, родились в то время, когда королева Виктория только взошла на престол, и они взяли с нее пример – укреплять семью так же, как она укрепляла нацию.

Некоторые из них становились знаменитыми писательницами, исследовательницами, учительницами и даже врачами.

Беатрис удивилась бы, если бы ее свекровь не знала таких фактов. Но они никогда не становились владелицами магазинов. «Торговками!» – как сказала бы миссис Овертон. В этом было что-то неприличное, как скверная болезнь.

– Мама, не принимайте это всерьез, – произнес Уильям задабривающим тоном. – Беа пока займется магазином, не так ли?

– Как ты узнал?

– Потому что я заметил твою привязанность к папе и страстное увлечение всем, что происходит в отделах или в «Эмпориуме», да ты произносишь иногда такие фантастические названия, которыми любишь называть их. Вы знаете, мама, Беа даже оставила меня больного в Париже, чтобы заглянуть в «Бон Марше». Нет, не посмотреть картины в Лувре. А в магазин! – И он одарил ее ехидной улыбкой. – Никогда не думай, дорогая, что я намереваюсь быть моделью мужа терпимого и понимающего. Я не обладаю долготерпением, в пределах разумного, конечно.

– Что ты имеешь в виду, говоря это?

– Если я хочу тебя, то желаю, чтобы ты была здесь.

– О, разумеется!

– Тогда решено. Я скажу Диксону, чтобы он готовил экипаж круглый год каждое утро. В какое время ты хочешь?

– О-ок-оло половины десятого, я думаю, но…

– Никаких «но», дорогая. Я сказал, и это твердо. И второе, о чем я думаю. Уверен, что двухместная коляска будет более пригодной, чем брать в город каждый день экипаж. Мы можем договориться и получать его иногда. К тому же для коляски нужна одна лошадь, это будет гораздо экономней.

Странная экономия, скажет папа вредным голосом.

Новая коляска и другая лошадь, ничуть не лучше экипажа и двух коренных, подобранных под пару серых, которые у них уже были. Почему Уильям, такой деликатный, решается на вымогательство?

Нет, конечно, это не вымогательство. Просто он хочет быть практичным, и его предложение вызвано добрыми чувствами. Беатрис должна сделать так, чтобы папа понял это, когда она попросит его подписать чек.

Глава 6

Десять недель спустя Джошуа Боннингтон впервые после болезни пришел в магазин. Утомительная поездка ухудшила его состояние, и он смог остаться в магазине только на короткое время, но достаточно долго наблюдал за своей дочерью. Он следил за ней строгим взглядом собственника, как она сидела на возвышении за кассой, словно привыкла находиться здесь годы. В сером платье с высоким воротником она выглядела противной гувернанткой, подумал он с состраданием.

Джошуа уже был согласен, что лучшая часть изменений, которой он удовлетворился после дискуссий о судьбе магазина, сделана Беатрис. У нее была замечательная хватка в делах, и кроме того, способность управлять, очевидно, сидела в крови. К тому же казалось, что такие качества, как женская тактичность, проявлялись у нее и в бизнесе. Магазин выглядел блестящим и привлекательным с тем новым стилем оформления витрин готового платья, со всеми этими галереями цветов у входа, потребовавшими больших затрат. Маленькая Беа действительно добилась того, чего хотела.

Джошуа не мог сказать, что в восторге от некоторого разброса товаров, когда отдельный предмет занимал все драгоценное пространство на витрине. Он был уверен, что надо показывать как можно больше товаров, сколько уместится на витрине. Кипы рубашек и столики с лентами, висящим шелком и индийским муслином, цветной хлопчатобумажной тканью, сигаретами и фартуками, нижними юбками, кружевами и тесьмой, носовыми платками, галстуками, носками и чулками, мужскими шляпами и женскими, похожими на цветущий сад, и все это снабжено ярлыками и указаниями цены. Но Беа нашла молодого человека, честолюбивого и безденежного художника, который был вещь в себе и проповедовал модернистское направление. Он утверждал, что витрина должна быть подобна красиво нарисованной картине и не очень насыщена, что смущает покупателей и у них разбегаются глаза. Поэтому кружева для леди висели рядом с зонтиком от солнца и с небрежно набросанными букетиками фиалок. Очень по-французски, очень похоже на Рю де Риволи, особый шик!