Элоиза Джеймс - Роман на Рождество

• Название: Роман на Рождество
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058110-8, 978-5-403-00912-6

Выйти замуж по любви… Многие ли из английских аристократок могут похвастаться этим?

Леди Поппи Селби, обвенчавшаяся с герцогом Флетчером, редкая счастливица. Она любит и любима.

Однако спустя четыре года отношения супругов разладились. Под грузом светских обязанностей страсть превратилась в спокойную вежливую дружбу.

Как теперь вернуть былой огонь?

Герцог Флетчер вовсе не намерен терять жену, которая, как и раньше, будит в нем желание.

В надежде вновь завоевать супругу и возродить в ее сердце свет любви, он затевает непростую игру в обольщение.

---

Сон все не шел. В голове крутились самые странные мысли. Она представляла себе комнату Флетча: вот он сидит без рубашки, как тогда, в Оксфорде, когда принимал ванну… Потом в ее воображении возникла другая картинка – как он поднялся на ноги и отряхнулся, во все стороны разбрызгивая воду…

Поппи крутилась в постели юлой, пытаясь устроиться поудобнее и успокоиться, но где там – Флетч не выходил у нее из головы.

Поппи снова и снова вспоминала, как он вставал из ванны и струйки воды бежали по его груди и животу вниз, к паху. Да ведь прежде она редко смотрела на мужа, особенно в первый год после свадьбы – боялась, что ее стошнит, о чем предупреждала леди Флора.

Раньше ощущения Поппи от его прикосновения были совсем иными, а сейчас ей даже хотелось, чтобы он прикоснулся к ней, она просто таяла от одной мысли о том, что Флетч может…

Поппи снова перевернулась на другой бок. Что с ней происходит? Она вся горит, она облизывает губы, но даже от прикосновения собственного языка ее бросает в пот.

Поппи скинула с себя одеяло, но это не помогло – внутри все кипело. Тогда она подняла и собрала у шеи ночную рубашку, подставляя ночной прохладе обнаженное тело.

С любопытством оглядев себя в лунном свете, Поппи решила, что она выглядит уже немного иначе, чем раньше, как дитя из старинной легенды, похищенное колдуньями и замененное другим, волшебным. Ее груди стали пышнее, соски – розовее и нежнее. Ей было с чем сравнивать – глубокий вырез развязной служанки открывал достаточно большой обзор, но теперь Поппи была уверена: ее грудь гораздо красивее.

А как длинны и красивы ее ноги! Поппи села, чтобы осмотреть их. Ей вспомнилось, что прежде Флетч любил целовать ее бедра. Жаль только, что в это время от страшного зуда у нее горела голова и хотелось лишь одного – чтобы Флетч побыстрее закончил и ушел.

А теперь… Поппи слегка раздвинула ноги. Ах, если бы Флетч поцеловал ее прямо сейчас!

Если бы Флетч целовал ее сейчас, то, наверное, начал бы снизу, потом поднялся бы выше, к колену. Она слегка поежилась, представив себе эту картину, обхватила грудь обеими руками, тотчас почувствовала легкое покалывание. Нет сомнения, что Флетч будет целовать ее все выше и выше и наконец не дойдет до груди. Представляя себе эту картину, Поппи потрогала пальчиком места, куда он будет целовать. А потом Флетч…

К концу второго часа этих мечтаний ночь стала казаться Поппи огромной черной раковиной. Она даже начала вспоминать, как однажды, когда зуд в голове не был таким сильным, Флетч целовал ее страшно сказать куда.

В то время Поппи считала это не поцелуем, а чем-то гораздо более грубым и вульгарным. Но сейчас она решила, что это был как раз поцелуй, и она принялась снова и снова вспоминать, что она в тот момент ощущала и как однажды едва не застонала от наслаждения.

Она не удержалась и начала тихонько постанывать – в конце концов, она была одна во мраке ночи и ощущала себя вовсе не Поппи, а одной из тех женщин, на которых Флетч поглядывал в Париже.

В конце концов, она тоже жила в Париже! Ей ли не знать, как выглядят женщины, которые не принадлежат к числу леди, – их всегда можно было отличить по мурлыкающим интонациями в голосе и по призыву в глазах.

Поппи еще никогда не представляла себя в роли такой женщины.

Она не удивилась, когда вдруг поняла, что в самый прекрасный миг этой ночи думает по-французски.

Глава 44

Бомон-Мэнор, загородное имение герцога Бомона

21 декабря

Шарлотта очень смутилась, сообразив, что приехала в имение Бомонов раньше хозяйки. Она понимала, как это получилось: герцогине со слугами и багажом требовалось больше времени на дорогу, тогда как сестры Татлок выбрали самый дешевый способ добраться до имения, который оказался и самым быстрым: Шарлотта с горничной доехали до ближайшей почтовой станции на дилижансе, а там наняли экипаж, который довез их непосредственно до Бомон-Мэнора.

Дворецкий, разумеется, не сказал ни слова о слишком раннем приезде гостьи. Он только поклонился и спросил, не будет ли мисс Татлок против, если ей придется провести вечера в одиночестве, поскольку другие гости и хозяева еще не приехали. Шарлотта гордо подняла голову и прошествовала мимо с таким видом, словно вина за неловкую ситуацию лежала не на ней, а на припозднившейся герцогине.

Чтобы добраться от ворот имения Бомон-Мэнор, пришлось проехать не одну милю по огромному парку. Дом оказался под стать парку – он был размером с собор, во всяком случае, так показалось Шарлотте. Внутри все тоже поражало воображение: потолки, терявшиеся где-то в сумеречной высоте, бесчисленное количество дверей и запутанный лабиринт коридоров.

Не был исключением и дворецкий, мистер Блант, – одетый в ливрею, сплошь расшитую красными галунами, с высокой напудренной прической, нависавшей надо лбом наподобие козырька, он походил на епископа в митре.

– Полагаю, герцогиня еще не успела распорядиться относительно комнаты для меня? – робко спросила Шарлотта, едва поспевавшая за мистером Блантом. – Я прошу прощения за то, что причинила вам беспокойство.

Дворецкий немного наклонился к гостье:

– Ее светлость прислана нам все инструкции заранее. Она чрезвычайно организованная и предусмотрительная особа.

Они шли по коридору третьего этажа, когда по дому разнесся ужасный крик. Так могло бы реветь от боли какое-нибудь животное, но кричал явно человек. Шарлотта ахнула и выронила ридикюль.

Дворецкий остановился.

– Чрезвычайно сожалею, мисс, что вам пришлось это услышать, – величественно произнес он, – но дело в том, что один из гостей тяжело болен.

– Герцог Вильерс? – спросила Шарлотта, чувствуя, что губы сами раздвигаются в улыбке. – Он уже здесь?

– Да мисс, – ответил мистер Блант, всем своим видом выражая неодобрение.

Герцог снова закричал, и Шарлотта поняла, что он находится совсем рядом, за следующей дверью. Его голос подействовал на нее как призыв к оружию – она не могла остаться равнодушной. Прежде чем дворецкий успел ее остановить, она распахнула дверь и вбежала в комнату.

Ее взору открылось страшное зрелище: двое лакеев держали лежавшего на кровати обнаженного по пояс Вильерса, а Финчли лил из бутылки какую-то темную, курившуюся дымком жидкость на ужасную рану у него на плече.

Камердинер обернулся и увидел Шарлотту. Его рука дрогнула, и темная жидкость пролилась Вильерсу на грудь.

Герцог, с отрешенным видом уставившийся в потолок, зарычал от боли.

– Ради Бога, уберите Финчли, я больше не могу это терпеть! – крикнул он.

– Мисс Татлок! – запинаясь, проговорил камердинер.

– Что вы делаете? – воскликнула Шарлотта, выхватывая из его рук бутылку. – Сейчас же признавайтесь, что вы делаете с его светлостью?

Финчли хотел было ответить, но его перебил сам герцог:

– Я бы предпочел сказать, что он меня убивает, но на самом деле он выполняет предписание доктора.

– Что за доктор мог предписать лечить больного этим? – Шарлотта потрясла в воздухе черной бутылкой. От ее робости не осталось и следа – в ней закипал гнев. Обернувшись к дворецкому, она потребовала: – Сейчас же говорите, что это за доктор!

Допросу с пристрастием положил конец смех Вильерса – слабый, но все же смех.

– Проклятие! – задыхаясь, проговорил герцог. – Прекратите меня смешить – очень болит плечо.

– Ему уже намного лучше, мисс Татлок, поверьте, – успокоил ее хранивший самый серьезный вид Финчли. – Доктор Треглоун настоящий чудотворец, правда. Он вскрыл уже зажившую рану милорда, а там – страшное воспаление. Вот уже несколько дней мы стараемся ее залечить.

– Теперь я могу выжить, – снова подал голос Вильерс. – Надеюсь, вы готовы к любви, мисс Татлок?

Мистер Блант, дворецкий, оскорбленно втянул ноздрями воздух и расправил плечи.

– Что такое? Любовь? – возмущенно вскричал он – Я еще удивлялся вызывающей смелости этой молодой особы которая позволила себе ворваться в спальню мужчины, позволила себе…

Поднятая рука и ледяной взгляд Вильерса остановили его гневную тираду.

– Мисс Татлок не является моей любовницей, Блант, – сказал герцог. – И не собирается ею становиться. Вам следовала бы лучше подготовиться к встрече с хозяйкой и расстаться со своими пуританскими замашками, ведь ваша госпожа сама герцогиня Бомон, не забыли?

На лице дворецкого отразилась борьба чувств – гордости и страха.

– Мы все только и думаем, как бы угодить ее светлости, – заявил он, почтительно вытянувшись.

– Ну и отлично. Мисс Татлок – самая важная для герцогини гостья.

– Мне это известно, – ответил Блант с низким поклоном. – Позвольте отвести мисс Татлок в ее покои. Я как раз сопровождал ее туда, чтобы она могла стряхнуть с себя дорожную пыль.

«О, я нажила себе врага», – подумала Шарлотта. Она заметила, что Вильерс недовольно разглядывает ее потертый дорожный костюм, и вдруг осознала всю нелепость и неприличие только что разыгравшейся сцены. Она, Шарлотта Татлок, действительно ворвалась в спальню герцога, который к тому же до пояса обнажен!