Александра Авророва - Гадание на кофейной гуще

• Название: Гадание на кофейной гуще
• Автор: Александра Авророва
• Издательство: Издательство «Эксмо»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2003

Аннотация

Таня Антоничева всегда очень переживала, что нет в ее жизни ни увлекательных страстей, про которые читаешь в книгах, ни скелета в шкафу, ни фамильных сокровищ… И вот однажды, в шутку предложив подруге избавиться от неверного любовника, Таня и подумать не могла, что ее слова обернутся страшной правдой. Кто-то отравил Сережу Углова. А тут еще новые напасти! В рабочий компьютер Тани неизвестный злоумышленник занес вирус, убита коллега и бывшая любовница Сергея. Порядочность и чувство вины не позволяют девушке оставаться в стороне от расследования. Но кто именно совершает эти странные и даже страшные преступления, Тане удается понять далеко не сразу…

---

— Нет, ты мне платить не станешь.

Будь я поумнее, я бы вздрогнула при этих словах. Я и вздрогнула, однако совсем по другой причине. Увлекшись, наша лаборантка от выщипывания бровей давно перешла к нанесению на мое лицо макияжа и случайно попала кисточкой с тушью прямо мне в глаз.

Вернувшись за свой стол, я задумалась. Интересно, Вика и впрямь что-то видела или водит меня за нос? С нее ведь станется. Второе интересно — за что это хитрый Сережка обещал пристроить ее в модели? Что она для него делала? А третье интересно — поведение Середы. Он заметно смущен. Это он-то! И вдруг на меня нашло гениальное озарение. Вопрос с Середой я разрешу легко. Если он навещал Лильку прагматически, ему достаточно было убедиться в ее невменяемом состоянии, и все. А если… скажем так… если лирически, то он обязательно посетит ее снова. Логично, правда?

Дверь открылась, и на пороге появился Германн. Поздоровавшись, он подсел было к Ивану Ивановичу и начал что-то говорить, как вдруг замолк и застыл, глядя на меня. Я удивилась и тоже стала на него смотреть. Наконец, он с трудом от меня отвернулся, как вдруг голос обрел наш Бойко.

— Танька, — с каким-то мистическим ужасом поинтересовался он, — это чо с тобой?

— А что? — испугалась я.

У меня однажды было, что я вся покрылась сыпью. Аллергия на антибиотик. Жуткое, должна признаться, зрелище.

— Ну, это… — он неопределенно помахал рукой у своего лица. — Прямо покойница. Только губы, это… светятся, что ли?

И тут до меня дошло, и я, не выдержав, расхохоталась. Отсмеявшись, я укоризненно пояснила малоразвитым мужчинам:

— Это не что иное, как сделанный Викой безупречный макияж. Мы с ней поспорили, нужен он мне или нет.

— Сбрендили девки, — констатировал Иван Иванович. — Ну, той надо, она дохлятик, а ты у нас кровь с молоком, тебе-то зачем покойницу из себя строить? — Он повернулся к Юрию Владимировичу:

— Ну, ты ей скажи! Щеки — во! Румянец — во! И такое чудище из себя сделала.

— Не чудище, — заметила я, — а элегантную современную даму.

— Ну, — с непривычной для него робостью вставил Германн, — мне не кажется, что вас вот это украшает. Хотя я понимаю, что каждая женщина решает такие вопросы сама.

Представьте себе, наш увлекательный разговор заставил покинуть свою уютную нору даже Зубкова. Он уставился на меня и, неожиданно перейдя на «ты», поинтересовался:

— А смыть это не хочешь?

И снова нырнул к себе.

— Да ладно, — согласилась я, — успокойтесь, смою. Это была просто шутка.

В туалете я внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Согласитесь, странное потрясение мужчин не могло меня не удивить? В конце концов, они ежедневно лицезреют в подобном виде Вику, и хоть бы что.

Не буду скрывать, что на Вике макияж и впрямь выглядел пристойнее, я же почему-то превратилась во что-то среднее между египетской мумией и низкопробной проституткой. Вообще-то, стирать эту гадость следует специальным лосьоном, только у меня его нет. Ладно, как говаривал Карлсон, когда ему попеняли на отсутствие пылесоса, «а лучший в мире веник и лучшая в мире тряпка вас уже не устраивают?» Воспользуюсь лучшим в мире краном с водой.

Вернувшись, я обнаружила на месте Андрея, но он быстро вскочил и куда-то скрылся, не появившись даже к обеду. Я-то рассчитывала в обед с ним поговорить! Неужто он настолько занят? Или умудрился заважничать, пробившись в начальство? А Середу второй раз обошли. Интересно, ему обидно?

На Андрея я нападала зря. Идя с перерыва, я опять увидела, как он обрабатывает Крылову. Наверное, хочет сперва что-то выяснить, а уж потом мне сообщить. Однако, оказавшись в секторе, он не спешил ко мне подсесть. Наоборот, он снова убежал.

Поработав часок, я решила сходить к соседям. Мне надо было собрать у них утраченные данные — точнее, их жалкие крохи. Там я застала и Глуховских. Он пристроился неподалеку от Риты. То, что случилось дальше, заняло, наверное, лишь пару мгновений. Впрочем, нет. Ничего вообще не случилось. Просто у меня бывают моменты странного обострения чувств, и именно такой момент нахлынул на меня теперь. Время словно остановилось, а эмоции людей овеществились. Рита окинула меня взглядом удовлетворения и торжества, который я ощутила, как мощный толчок в грудь. Андрей смотрел на нее, и его взгляд выражал то же самое, но несколько иначе. Там не было силы, зато во все фанфары гремело самодовольство. А третий взгляд пересекал первые два, словно стремясь их прервать, остановить. Я обернулась. Даниил Абрамович с ужасающей ненавистью наблюдал за Андреем. Исподтишка наблюдал, почти незаметно, только у меня вдруг застучали от страха зубы.

Знаете, говорят, что курица с отрубленной головой продолжает еще несколько секунд бежать, словно она жива. Так и я. Я все уже знала, а повела себя, будто нет. Я обратилась к Андрею:

— Мне надо с тобой поговорить.

— Я занят, — деревянным голосом возразил он.

— Это не займет много времени. Простите, Рита. Он сейчас вернется.

Тот неохотно встал и вышел за мною под лестницу.

— Ты не хочешь мне ничего сказать, Андрей? — спросила я.

— Я? — неестественно удивился он. — А что?

— Про то, что ты узнал об убийстве. Мы же договорились, правда?

Я делала вид, будто пытаюсь склеить осколки, хоть и была уверена, что это занятие безнадежное.

— Вот что, Таня, — мой собеседник явно сумел овладеть собой. — Никакого убийства не было. Это все твои детские фантазии. Плод богатого воображения. Напридумывала ты все.

— Андрей, — вздохнула я, — я не понимаю, зачем обижать человека, который никогда не делал тебе ничего плохого. Я тебя когда-нибудь обманывала или подводила?

Он молча кривил губы, и я не выдержала.

— А то, что среди Сережиных грибов не было бледной поганки, тоже плод моего воображения? Ты ведь мне сам говорил, разве нет?

— Не помню. Я не проверял его грибы. Он взрослый и отвечает за себя сам.

— Хорошо. А его высказывания о том, что он идет на риск? А его рассказ о том, что Рита проговорилась? Ты ведь делал из этого определенные выводы, помнишь? — я слышала себя словно издалека и удивилась ровным размеренным интонациям.

— Вот что, Таня, — хмуро бросил Андрей. — Прекрати тащить сор из избы и портить людям настроение. Убийства не было, а если ты не перестанешь валять дурака… Короче, учти. Вы со своей драгоценной Лилькой захотели отравить Серегу бледной поганкой, так что, если кто это и сделал, так она. И в случае чего покрывать я ее не собираюсь. Поняла?

— Вполне, — кивнула я. — Андрей, а ты знаешь о том, что порядочность — это не рукавица, которую сегодня можно сбросить, а завтра надеть? Утратить ее очень легко, а восстановить потом фактически невозможно. Ты, пожалуйста, имей это в виду.

— Да? — хмыкнул он. — А порядочность — это не то качество, которое я ценю в людях. Оно по нынешним временам ни к чему.

— Я рада, что узнала твое мнение по данному вопросу, и буду в дальнейшем его учитывать, — улыбнулась я. — До свидания.

И я пошла вдоль коридора неведомо куда. Мне было тошно. Тошно, и горько, и противно. Я всегда хорошо относилась к Андрею, он казался мне нормальным человеком, человеком, не способным на предательство и подлость. Или по нынешним временам последнее как раз ненормально? Не верю! Он не ценит порядочность. Почему же тогда он рассчитывает, что по отношению к нему лично люди будут ее проявлять? Что, разве я не могу позвонить его Нине и сообщить о связи мужа с Ритой? А связь есть, я знаю это, я фактически видела своими глазами. Однако Глуховских знает, что позвонить я действительно не могу. Есть вещи, через которые не переступишь. Поэтому порядочные люди так беззащитны. Их поведение прозрачно, их табу заранее известны, места, где стоит ставить на них ловушки, определены наперед. А у их противников табу нет.

Итак, Андрей меня обманул. Следует ли удивляться? Если он не погнушался обмануть жену, мать трех своих детей, смешно надеяться, что вдруг сделает исключение для меня. Кто ему должен быть дороже, она или я? Предавший близких предаст и далеких, правда? Господи, какая я дура, какая дура! Зачем я ему доверилась? Нет, не доверилась, а доверила бедную Лильку. Дура я, дура, дура!

— Танечка! — послышался прямо у меня под носом отвратительный голос. — Идет, не смотрит! А я-то как рад тебя встретить! Проходи!

Очнувшись, я поняла, что добрела до кабинета Марченко, и гостеприимный хозяин затянул меня внутрь.

— Чего ты хочешь — чайку или кофейку? А может быть, винца? А я тогда выпью коньячку. В честь встречи, а?

Он нажал какую-то кнопку на столе:

— Ирочка, у меня гостья. Организуй что-нибудь, да побыстрее.

— Спасибо, мне ничего не надо, — возразила я.

Я не понимала, как после последней нашей беседы, где Сергей Сергеевич оскорбил меня чуть ни всеми отвратительными словами, он может, как ни в чем не бывало, снова улыбаться и угождать. Или он стыдится своей вспышки и таким завуалированным способом просит извинения? Впрямую тщеславие не позволяет, вот он и юлит? Все равно мне было неприятно.