Элизабет Джордж - Тайник

• Название: Тайник
• Автор: Элизабет Джордж
• Издательство: «Эксмо»; «Домино»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2009
• ISBN: ISBN 978-5-699-33970-9 (кн. 1) ; ISBN 978-5-699-33971-6 (кн. 2)

Внезапная смерть Ги Бруара потрясает обитателей острова Гернси, щедрым покровителем и благодетелем которого Бруар был долгие годы. В убийстве обвиняют молодую американку Чайну Ривер, гостившую в доме Бруара. Ее брат ищет помощи у единственного знакомого ему в Англии человека — у Деборы Сент-Джеймс, жены известного эксперта-криминалиста. С ужасом узнав, что ее старинная подруга арестована, Дебора уговаривает своего мужа Саймона поехать вместе с ней на остров, чтобы предотвратить судебную ошибку и найти настоящего преступника.

Элизабет Джордж — выдающийся мастер детективного романа. Ее творчество завоевало признание читателей во всем мире, в том числе и в России. Ее книги издаются миллионными тиражами, становятся основой для телефильмов, получают престижные литературные премии.

Впервые на русском языке!

---

Думая об их отношениях, Дебора шла мимо магазинов Смит-стрит, почти не глядя по сторонам. И остановилась только на середине улицы, ярдах в тридцати от автомата, где купила газету сегодня днем. Она поглядела на окружавшие ее здания: Бюро консультации населения, «Маркс и Спенсер», турагентство Дэвиса, булочная Филлера, галерея Сент-Джеймса, книжный магазин Баттона… Прочитав эти и другие вывески, она нахмурилась. Вернулась к началу улицы и медленно пошла наверх, внимательно осматриваясь вокруг. У военного мемориала она остановилась.

«Похоже, придется мне самому бежать за едой».

Дебора поспешила в отель.

Саймона она нашла не в номере, а в баре. Он читал «Гардиан» и попивал виски — стакан стоял у его локтя. Целая компания бизнесменов толкалась в баре, они шумно опрокидывали свой джин с тоником и ныряли в общую миску за чипсами. В воздухе крепко пахло сигаретным дымом и человеческими телами, пропотевшими за долгий офшорно-финансовый рабочий день.

Дебора пробилась к мужу сквозь толпу. Она увидела, что Саймон одет для ужина.

— Пойду переоденусь, — торопливо сказала она.

— Не стоит, — ответил он. — Сразу пойдем или сначала выпьешь?

Она удивилась, почему он не спрашивает, где она была. Он сложил газету и поднял свой стакан в ожидании ответа.

— Я… — замешкалась она, — ну, может быть, шерри?

— Я принесу, — сказал он и двинулся к стойке, лавируя между посетителями.

Когда Саймон вернулся с напитком, она сказала:

— Я была у Чайны. Чероки отпустили. Им сказали, что они могут уезжать. Точнее, что они должны уехать первым же рейсом. В чем дело?

Казалось, он всматривается в нее, и это мгновение тянулось так долго, что на ее щеках выступила краска.

— Тебе ведь нравится Чероки Ривер, правда?

— Мне они оба нравятся. Саймон, в чем дело? Скажи мне. Пожалуйста.

— Картину украли, а не купили, — сказал он и бесстрастно добавил: — В Южной Калифорнии.

— В Южной Калифорнии?

Дебора чувствовала тревогу в своем голосе, но ничего не могла поделать, несмотря на все радостные события двух последних часов.

— Да. В Южной Калифорнии.

Саймон рассказал ей историю картины. И все время не сводил с нее долгого взгляда, который начал ее раздражать, потому что она чувствовала себя девчонкой, разочаровавшей своего родителя. Она терпеть не могла этот его взгляд еще с давних пор, но ничего не сказала, дожидаясь, пока он закончит свой рассказ.

— Добрые сестры больницы «Санта-Клара» приняли все меры предосторожности, когда узнали, что за полотно находится у них в руках, но их оказалось недостаточно. Кто-то внутри уже разузнал — тогда или раньше, — что, где и как. Фургон был бронирован, охранники вооружены до зубов, но дело происходило в Америке, стране, где быстро и без проблем можно купить все, что угодно, от АК-47 до взрывчатки.

— Значит, фургон попал в засаду?

— Да, когда картину возвращали из реставрации. Легко и просто. Причем засада была устроена так, что на калифорнийских дорогах ни у кого не вызвала бы подозрения.

— Пробка. Или дорожные работы. — То и другое. — Но как они это сделали? И как им удалось скрыться?

— Фургон перегрелся, стоя в пробке, чему способствовала течь в радиаторе, обнаруженная позже. Шофер свернул на обочину. Ему пришлось выйти, чтобы проверить мотор. Об остальном позаботился мотоциклист, проезжавший мимо.

— На глазах у свидетелей? Ведь там было столько машин.

— Да. Но что они видели? Сначала какой-то мотоциклист останавливается, чтобы предложить помощь шоферу обездвиженного автомобиля, а немного погодя тот же самый мотоциклист уносится прочь, лавируя между рядами автомобилей, где никому больше не проехать…

— И его никто не преследует. Да. Могу себе представить, как это было. Но где… Как Ги Бруар узнал… Ведь это же было в Южной Калифорнии?

— Дебора, он разыскивал эту картину много лет. Если уж я нашел ее историю в Интернете, то какую проблему это составило бы для него? Главное для него было — получить информацию, а потом его деньги и один визит в Калифорнию сделали остальное.

— Но если он не знал, насколько важна эта картина… кто ее написал… в общем, ничего… Саймон, это значит, что ему приходилось проверять историю каждого произведения искусства, которое он мог раздобыть. Долгие годы.

— У него было для этого время. К тому же это необычная история. Некий ветеран Второй мировой, находясь при смерти, завещал в дар больнице, где когда-то спасли жизнь его маленькому сыну, «сувенир», доставшийся ему во время войны. Подарок оказался бесценным полотном, о существовании которого не подозревали даже специалисты. Оно стоит миллионы долларов, и монахини собирались продать его с аукциона, чтобы на вырученные средства пополнить скудеющую казну своей больницы. Такую историю нельзя не заметить, Дебора. Оставалось только ждать, когда Ги Бруар наткнется на нее и примет свои меры.

— И он поехал туда лично…

— Да, чтобы договориться обо всем. Только за этим. Чтобы договориться.

— Значит…

Дебора понимала, как он истолкует ее следующий вопрос, но не могла его не задать, потому что ей надо было знать. Здесь было что-то не так, и она это чувствовала. Она почувствовала это еще на Смит-стрит.

— Если все произошло в Южной Калифорнии, то почему инспектор Ле Галле отпустил Чероки? Почему он велит им обоим — Чероки и Чайне — убираться с острова?

— Полагаю, у него есть какие-то новые улики, — ответил Саймон. — Что-то, указывающее на кого-то еще.

— А ты не рассказывал ему…

— О картине? Нет, я ему не говорил.

— Почему?

— Человек, который доставил картину к адвокату в Тастине для последующей передачи на Гернси, был не Чероки Ривер, Дебора. Он совсем не похож на Ривера. Чероки тут ни при чем.

Не успел Пол Филдер притронуться к ручке входной двери их дома в Буэ, как ее распахнул перед ним Билли. По всей видимости, он поджидал Пола, сидя в гостиной у орущего телевизора, посасывая свои папироски, потягивая пиво и покрикивая на младших ребятишек, чтобы оставили его в покое, когда те оказывались слишком близко. Через окно он увидел, как Пол подошел к неровной дорожке, ведущей к дому. Когда Пол поплелся к двери, он вскочил и встал за дверью, чтобы первым поприветствовать брата, когда тот войдет.

Пол не успел еще переступить через порог, как Билли выпалил:

— Поглядите-ка, кто к нам пришел. Перекати-поле наконец прибило к нашему порогу. Что, полиция с тобой разделалась, ты, мудила? Показали тебе в каталажке кузькину мать? Слыхал я, на это они большие мастера.

Пол прошел мимо него. Он слышал голос отца откуда-то сверху: «Это наш Поли пришел?» А мать отозвалась из кухни: «Поли, это ты, дорогой?»

Пол бросил взгляд сначала на лестницу, потом в сторону кухни и удивился, почему его родители дома. Отец всегда возвращался со своих дорожных работ с наступлением темноты, но мать допоздна работала за кассой в Бутсе, да еще и сверхурочных прихватывала, когда могла, то есть почти каждый день. В результате семья ужинала кое-как. Кто хотел, открывал банку супа или печеной фасоли. Или обходился тостами. Каждый заботился о себе сам, кроме малышей. Их обычно кормил Пол.

Он шагнул к лестнице, но Билли его остановил.

— Эй! Где твоя псина, мудила? Где твой постоянный компаньон?

Пол замешкался. И тут же почувствовал, как страх железной хваткой сдавил его внутренности. Он не видел Табу с самого утра, с тех пор как за ним приехала полиция. На заднем сиденье черно-белой машины он все время вертелся, потому что Табу бежал за ними, лаял и не отставал от автомобиля в надежде догнать.

Пол озирался. Где же Табу?

Он сложил губы трубочкой, чтобы свистнуть, но почувствовал, что во рту пересохло. Он услышал шаги отца на лестнице. В тот же миг из кухни показалась мать. На ней был передник, весь в пятнах от кетчупа. Она вытирала руки полотенцем.

— Поли, — печально начал его отец.

— Дорогой, — подхватила мать.

Билли захохотал.

— Его сбили. Тупую псину сбили. Сначала машина, потом грузовик, а он все продолжал бежать. И кончил на обочине, где выл, как дикая гиена, ожидая, пока кто-нибудь придет его пристрелить.

— Хватит, Билли! — рявкнул Ол Филдер. — Убирайся в свой паб или куда ты там собирался.

— Я не намерен…

Мейв Филдер закричала:

— Немедленно делай, что отец говорит!

И этот вопль, столь нехарактерный для их обычно мягкой матери, настолько поразил ее первенца, что он уставился на нее с открытым ртом, как рыба во время кормежки, и прошлепал к двери за курткой.

— Тупой ублюдок, — процедил он сквозь зубы Полу. — Ни о чем как следует позаботиться не можешь. Даже пса и того нельзя тебе поручить.

Он вышел в ночь, захлопнув за собой дверь. Пол слышал, как он громко загоготал и сказал: