Николай Воронов - На службе военной

• Название: На службе военной
• Автор: Николай Воронов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о ходе боевых действий, выводит яркие образы известных советских полководцев, показывает обстановку в Ставке, положительные и отрицательные стороны в ее руководстве войсками. Книга содержит интересные наблюдения и выводы.

---

Вспоминается случай с пулеметными патронами для самолетов-истребителей. Вдруг ни с того ни с сего авиационные пулеметы системы "ШКАС" стали часто давать осечки.

По поручению Народного комиссара обороны С. К. Тимошенко нам пришлось заняться этим делом. Мы организовали опытные стрельбы. Они показали, что все сомнительные патроны в обычных винтовках, ручных и станковых пулеметах сухопутных войск работают безотказно, а в авиационных пулеметах продолжают давать осечки. Выявилось и то, что есть какие-то партии патронов, которые не дают осечек при стрельбе из "ШКАС". Но какие и почему - этого никто не мог точно установить.

На очередном заседании комиссии я обратил внимание на лежащие на столе образцы боевых капсюлей. Стал внимательно их рассматривать и обнаружил одну деталь: фольга в месте крепления с капсюлем была покрыта красным или черным лаком. Красный лак был импортным, а черный - отечественным. Провели новые стрельбы. Капсюли, покрытые импортным лаком, не давали осечек. Вторые, наоборот, дали осечки.

Все патроны с капсюлями, покрытыми черным лаком, были немедленно изъяты из ВВС и переданы для использования в сухопутные войска. Военно-воздушные силы стали снабжаться патронами с капсюлями, покрытыми красным лаком. Комиссия предложила также провести тщательные исследования качества отечественного лака. Оказалось, что наши химики не доработали: лак, предложенный ими, вредно влиял на фольгу. Было предложено срочно устранить этот дефект. Вскоре создали новый лак, вполне отвечающий предъявляемым к нему требованиям. Осечки прекратились.

Участие в ответственных комиссиях хотя и отнимало много времени, но зато обогащало знаниями и опытом в различных областях артиллерийского вооружения и боевой техники.

За Днестром

Во второй декаде июня 1940 года Народный комиссар обороны приказал мне немедленно выехать в Киевский особый военный округ и оказать помощь артиллеристам. Моим попутчиком был В. Д. Грендаль, ехавший с подобным же поручением в Одессу. Хотя конкретные задачи мы должны были получить на месте, оба догадывались, что наша скоропалительная командировка безусловно связана с событиями на румынской границе. Так и оказалось.

Получив полную ориентировку от командующего войсками Киевского округа, я без промедления направился в группу советских войск, приведенных в предбоевое положение в районе Коломыя.

Артиллерийские начальники выехали на советско-румынскую границу для изучения местности. Начальник артиллерии группы войск на этом направлении генерал Н. В. Гавриленко и другие артиллеристы старались убедить меня в наличии большого количества долговременных огневых точек на оборонительных рубежах Румынии. Товарищи настолько верили в это, что я с трудом мог удержаться от смеха. Вот к чему может привести плохое знание экономических возможностей противника. Экономика королевской Румынии никогда не осилила бы сложное и дорогостоящее оборонное строительство, о котором говорили мне товарищи. Я показал несколько мест на границе, где рядами стояли убогие деревянные надолбы. Доты и дзоты не могли, конечно, сочетаться с распиленными, не очень толстыми бревнами, небрежно воткнутыми около дороги. Мои доводы, кажется, убедили артиллерийских начальников, они стали реальнее смотреть на оборонительные сооружения румын.

26 июня 1940 года Советское правительство обратилось к правительству Румынии с предложением возвратить Советскому Союзу Бессарабию - выполнить договор, заключенный в марте 1918 года. Правительство Румынии приняло предложение мирным путем решить бессарабский вопрос.

К двум часам дня 28 июня 1940 года советские войска, построившись в колонны для марша, тронулись в путь. Я с двумя сопровождавшими командирами прибыл на шоссе Коломыя - Черновицы, к мосту через небольшую речку непосредственно на границе. По ту сторону уже не было видно ни одного румынского пограничника. Группками собрались местные жители. Мост оказался деревянным, довольно ветхим, он не выдержал бы тяжести наших танков. Саперное подразделение немедленно приступило к ремонту. С того берега подошли несколько молдаван и стали умело помогать нашим красноармейцам. Через некоторое время через мост перешли два старика молдаванина и, низко кланяясь, заговорили на своем языке вперемешку с русским.

Все увеличивающаяся толпа молдаван с обнаженными головами приветствовала своих освободителей. Перед толпой оказался оркестр народных инструментов человек в сорок, который очень хорошо исполнил старинный русский марш "Тоска по родине".

Раздался шум моторов - наша танковая колонна подошла к мосту и точно в 2 часа дня перешла границу. Под радостные возгласы и громкие аплодисменты молдаван проходила кавалерия, мотопехота, артиллерия.

На следующий день на одном из перекрестков я встретил легковую автомашину с двумя румынскими офицерами и переводчиком. Они подошли ко мне и высказали упрек: наши войска движутся слишком быстро. Впервые в жизни мне встретились королевские офицеры-щеголи с подведенными бровями и ресницами, напудренными и подкрашенными лицами, а у одного из них была даже черная мушка на щеке. Персонажи из оперетты, да и только! Объяснил им, что марш наших войск проходит в строгом соответствии с планом, утвержденным обеими сторонами. Советские войска продолжали двигаться за Днестр.

Мирное освобождение Бессарабии и Северной Буковины закончилось парадом советских войск в Кишиневе при большом стечении жителей этого красивого южного города. Ликование освобожденного народа было неописуемо.

Во время парада я обратил внимание на священника в долгополой рясе, с большим красным бантом на груди, в шляпе с большими полями. Он стоял на придорожной тумбе, держась за фонарный столб, и, поднимая правую руку вверх, выкрикивал: "Христолюбивому русскому воинству - ура!", "Русскому солдату ура!", "За Русь святую - ура!"

Когда прошли войска, и мы спустились с трибуны, священник подошел к нам, снял шляпу, поздоровался и тут же задал вопрос:

- Как и на каких основаниях я могу вступить в коммунистическую партию?

Многие не сразу нашли ответ. Выручил член Военного совета округа. Он ответил кратко и вразумительно:

- На общих основаниях, батюшка! Священник поблагодарил за ответ и отошел в сторону.

Возвращаясь в Москву, я радовался, что наконец-то ликвидирована вопиющая несправедливость. Народы, населяющие Бессарабию и Северную Буковину, освобождены, и теперь они смогут зажить полнокровной жизнью в братской семье народов Советского Союза.

Новые назначения

Совсем случайно мне стало известно, что заместитель Народного комиссара обороны начальник ГАУ Г. И. Кулик и заместитель начальника Генерального штаба И. В. Смородинов разрабатывают проект ликвидации должности начальника артиллерии Красной Армии и его аппарата и передачи их функций в ГАУ. У меня не укладывались в голове эти неразумные предложения. Недавно только закончилась советско-финляндская война, которая подтвердила возросшую роль и значение артиллерии в современной войне.

Вскоре меня официально предупредили, что вопрос уже решен высшими инстанциями. Я получил извещение прибыть на заседание в Кремль.

Главным докладчиком был генерал И. В. Смородинов. Его дополнил Г. И. Кулик. На стене висела большая схема организации нового ГАУ. Она доказывала, что без начальника артиллерии можно вполне обойтись. Ряд его функций переходят к ГАУ, другие, видимо, в ведение Генерального штаба.

Я выступил против, но мой единственный "глас" оказался "вопиющим в пустыне". После этого снова выступил Г. И. Кулик и в своей витиеватой речи попросил учесть, что ему пора перейти работать на другое направление и поэтому нужно освободить его от работы в ГАУ. Куда он метил - этого он не сказал, но пояснил, что его перемещение соответствовало бы его высоким оперативным познаниям и опыту работы, что у него выработан большой оперативный "нюх". Кулик внес предложение назначить меня начальником нового ГАУ.

Я попросил снять мою кандидатуру, так как не согласен с новой структурой, и предложил оставить на этой должности Г. И. Кулика: пусть на деле докажет полезность предлагаемых им новшеств.

Большую ошибку я тогда допустил, что не отстоял свою точку зрения.

Начальником ГАУ был утвержден Г. И. Кулик, я - его первым заместителем, Г. К. Савченко - вторым, В. Д. Грендаль - третьим.

Моя работа в роли первого заместителя начальника ГАУ была не из легких, она требовала большого внимания и настороженности. Г. И. Кулик был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом своей работы он считал держать в страхе подчиненных. Любимым его изречением при постановке задач и указаний было: "Тюрьма или ордена". С утра обычно вызывал к себе множество исполнителей, очень туманно ставил задачи и, угрожающе спросив "понятно?", приказывал покинуть кабинет. Все, получавшие задания, обычно являлись ко мне и просили разъяснений и указаний.