Андреас Эшбах - Железный человек

• Название: Железный человек
• Автор: Андреас Эшбах
• Издательство: Захаров
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-8159-0609-3

В небольшом рыбацком городке в Ирландии живет человек, который хранит некую тайну. Более того, он носит ее в себе, он сам – тайна.

Когда-то ему были обещаны сверхчеловеческие силы. Вместо этого он стал инвалидом.

Когда-то он надеялся стать героем. Вместо этого он вынужден скрываться от всего мира.

Ибо Дуэйн Фицджеральд – результат одного секретного научного опыта, который завершился трагической неудачей. Теперь Дуэйн имеет право провести остаток жизни там, где захочет, но с условием хранить молчание.

Однако есть человек, который знает его тайну, – и он уже вышел на его след.

---

Стивен выдержал все операции, но он не мог управиться с системой усилителей. Он срывал двери с петель, разбивал столы и стулья, выдёргивал выдвижные ящики так, что они летали по комнате, и ломал подносы с едой. Его системы то и дело калибровали заново, прописывали ему сеансы гипноза и специальные тренировки, и на одной из таких тренировок он невзначай прыгнул слишком высоко и слишком неконтролируемо и, приземлившись, сломал себе шею.

Я поминаю, наконец, моего товарища Лео Зайнфельда. Лео был родом из Бронкса и, как он однажды дал нам понять, сбежал в свое время из еврейского сиротского дома. Это был компактный, коренастый парень с оливково-коричневыми, густо льнущими к черепу курчавыми волосами и на удивление нежным лицом. Говорил он немного, и если говорил, то тонким, безучастным голосом. Его страстью была стрельба. Он стрелял не особенно точно, зато очень охотно. При малейшей возможности он оказывался в тире, с оружием, какое подворачивалось под руку, и если понаблюдать, как он распаковывает автомат MP-5N, разбирает его, чистит и снова собирает, как он берёт его в руки и прицеливается, то иногда возникало впечатление, что присутствуешь при сексуальном акте.

– Наступает такой момент, когда ты остаёшься с оружием один, – объяснил он мне однажды, поглаживая «Беретту М9», и в том, как он это сказал, было что-то от дзен-монаха. – Ты становишься оружием, а оружие становится тобой. Между вами пропадает дистанция. Это чудесно. – Он отложил оружие и несогласно покачал головой: – Ненавижу, когда это подходит к концу.

Наверняка он ненавидел и то, как подошло к концу с ним самим. Во время очередной рутинной, не особенно напряжённой тренировки его система сработала неправильно и убила его изнутри.

Колин ехал молча. Он казался усталым, но в то же время чувствовалось, что у него есть указание избегать разговора со мной. Кроме того, в левом ухе у него торчал наушник, который, как я заметил, не очень хорошо функционировал. Вскоре после того, как с чистого поля мы свернули на грунтовую дорогу, он проделал тот же фокус с переговорным устройством и ждал, пока несколько голосов из эфира не заверили его, что птички спят. После этого утешительного известия он вырулил на дорогу, прибавил свет и дал такого газу, что если в окрестностях и были какие-то действительно спящие птички, то они были неотвратимо разбужены, и мы примчались назад в Дингл.

Там он сделал круг по узеньким переулкам старого города, приостановился в укромном, тёмном углу, чтобы я смог выйти, и, не попрощавшись, умчался в ночь. Я постоял там, где вышел, просканировал окрестность, но не нашёл ничего, что вызвало бы моё подозрение или подозрение моей системы.

Я вдруг пожалел о том, что в моей плоти функционируют все эти технические добавления. Я всё отключил, запрокинул голову и просто слушал – шум ветра, шелест моря, одинокое пьяное пение припозднившегося пешехода. Надо мной было лишь беззвёздное небо, позволяющее предположить низкий облачный покров, чёрное на чёрном, и мне чудился запах близкого дождя. Кроме того, откуда-то пахло фритюрным жиром. Я чувствовал себя усталым, но вместе с тем взвинченным и печальным. Мне больше не увидеть Бриджит, никогда.

Я шёл сквозь ночь и тихие улицы и прислушивался к своим шагам, которые гулко отдавались от стен. Я шёл сквозь ночь и спрашивал себя, что бы сделал на моём месте Сенека. Сохранил бы он свою невозмутимость? Мне казалось, что не чувствовать эту печаль, эту скорбь означало бы пропустить в жизни что-то очень важное. Что вы скажете на это, Луций Анней Сенека?

Я устало шёл к своему дому, на подходе устало вынул из кармана ключ.

Потом я увидел нечто, от чего с меня мигом слетела вся усталость.

Входная дверь дома была приоткрыта – на тёмную щель шириной с ладонь.

Я обошёл своё жильё с глухим чувством то ли ярости, то ли отчаяния. Они были здесь и хозяйничали. Инфракрасный показывал их следы давностью в несколько часов, светло-зелёные тени, в которых, казалось, были видны чуть ли не отпечатки пальцев. Они опустошили весь стеллаж, всё унесли с собой, все до одной книги. Все ящики были выдвинуты, все дверцы раскрыты, все отделения в шкафах перерыты. Одежду они мне оставили, но паспорта в ящике ночного столика не было. Холодильник они проигнорировали, баночка повидла и бутылочка табаско остались нетронутыми, зато ящик с ножами и вилками подробно проинспектирован. Может, это всё же была ярость – то моё глухое чувство.

Неужто их, кто бы это ни был, – хотя я только что своими глазами видел доказательства, что мои родители были, вероятнее всего, убиты, я всё ещё шизофреническим образом отказывался верить, что за мной охотятся мои же, свои люди, – неужто их так раздосадовало то, что они упустили меня после концерта? И они решили выместить всё зло на моей квартире? Или моё отсутствие, наконец, дало им возможность порезвиться, и они решили ни в чём себе не отказывать?

Пройдя по дому второй раз, я обнаружил, что они вспороли даже мой матрац. Что, неужели они думали, что мужчина весом в триста фунтов что-то станет прятать в постели, на которой он спит? Я затолкал набивку матраца назад, насколько это было возможно. Если прикрыть сверху одеялом, то хотя бы в выходные этот матрац ещё можно было использовать до того, как я перетяну его заново.

Я ещё раз прошёл к двери, тщательно осмотрел замок. Ни малейшего следа взлома. Можно было подумать, что у взломщиков есть свой ключ.

А может, он у них и есть.

Кое-что пришло мне в голову. Во время третьего обхода, включив все электронные органы чувств на полную мощность, я удостоверился, что они не установили ни жучков, ни скрытых камер или чего-нибудь в этом роде. Обретя уверенность, какую могли дать уже не актуальные, но в своё время самые передовые военные разведывательные технологии, я отважился взглянуть на свой мобильный телефон.

Он был, о чудо, на своём месте, в тайнике, нетронутый. Следовательно, не такими уж и всезнающими они были. Я бы, наверное, ухмыльнулся, если бы не был в полубессознательном состоянии от усталости и голода. Внутренний голос подсказывал мне, что нужно оставить всё как есть, и я оставил всё как есть, влез в свою разорённую постель и провалился в сон без сновидений.

15

Где нет опасности, там не стяжать и славы. Таким же образом поступает и судьба. Она выбирает себе в противники храбрейших, а остальных презрительно обходит стороной. Отважным она бросает вызов и выводит против них все свои силы.

Сенека. О провидении

Утром всё выглядело по-другому. Хуже, чем вчера. Жильё, в котором хозяйничали чужие, больше не дом тебе. Я беспокойно ходил по комнатам, в бледном свете дня казавшимся жутко пустыми.

Хоть я и говорил себе, что это не так, я чувствовал себя под наблюдением в собственных стенах, загнанным, затравленным. И голод – в том, что осталось от моего кишечника, – постепенно становился нестерпимым, делал меня раздражительным. Прочь отсюда, вон. Напялив на себя старую, самую неприглядную куртку, я бежал на волю.

И если в доме у меня было чувство, что за мной наблюдают, то снаружи оно стало уверенностью. Мои соглядатаи, мужчины с мобильными телефонами, были тут как тут. В конце улицы в бессмысленном бездействии стояли двое и смотрели в мою сторону так же неприкрыто, как и невыразительно. Дальше по ходу ещё двое. Никакой маскировки больше. Они хотели, чтобы я их видел.

И я их видел, чёрт возьми! На автобусной остановке стояли двое, скрестив руки, терпеливо, как индейцы, в ожидании чего угодно, только не следующего автобуса. На выезде из города двое сидели в тёмном джипе со всевозможной наблюдательной аппаратурой на приборной панели – может, с камерами или приборами инфракрасного видения. Точнее я не хотел вглядываться.

И они шли за мной, парами. Один постоянно прижимал к уху телефон и говорил – наверное, передавал остальным боевые сводки о моих перемещениях.

Что всё это значило? С каждым шагом мой гнев разрастался. Так бы и схватил одного из этих типов, да хоть бы и двух, и вышиб из них мозги – так, что родная мать не узнала бы, молотил бы до тех пор, пока они не принялись бы криком кричать имя своего заказчика.

Приходилось из последних сил держать себя в руках. Наверное, по мне это было видно, потому что через некоторое время они заметно увеличили дистанцию между мной и ими.

Первым пунктом у меня, естественно, была почта. Без малейшей искры надежды, только ради галочки я вошёл внутрь. Билли Трант только помотал головой, едва завидев меня. Пакета нет. Между тем, их должно было поступить уже два, не считая обещанной Рейли специальной посылки.

– Хотите, пройдите в подсобку и посмотрите сами, – предложил мне Билли и криво и щербато улыбнулся. – Ничего нет. – В другое время он бы пошутил по этому поводу, но сейчас и ему было не до шуток. И это показывало мне, что он понимает: в том, что здесь разворачивается, нет ничего весёлого.