Чарльз Стросс - Железный рассвет

• Название: Железный рассвет
• Автор: Чарльз Стросс
• Издательство: ООО Издательство «АСТ МОСКВА»
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-052337-5

Сверхчеловеческий разум, собственной волей разбросавший человечество по множеству миров, предоставил взамен землянам удивительные технологии.

Но очень часто люди используют новую технику не в мирных целях…

Маленькая. планета Новая Москва погибла в результате направленного удара, в нанесении которого уцелевшие обитатели обвиняют своих давних врагов с соседнего Нового Дрездена. Теперь Новому Дрездену предстоит стать жертвой ответной военной акции. Беспилотные космические бомбардировщики Новой Москвы уже взяли курс на цель. Однако у ООН есть серьезные сомнения в том, что за взрывом стояли именно ново-дрезденцы.

Специальному агенту Рашель Мансур предстоит совершить практически невозможное: в кратчайшие сроки не только найти ключи и коды доступа, чтобы отозвать бомбардировщики, но и узнать, кто в действительности стоит за гибелью планеты.

Но представители «правительства Новой Москвы в изгнании», владеющие ключами и кодами, один за другим гибнут при загадочных обстоятельствах. Неведомые убийцы снова и снова опережают Рашель на шаг. А времени остается все меньше…

---

Первое, трансферный пункт «Септагона Центрис Ноктис». Сходят и садятся. Хм. Стоит изучить доску бюллетеней при случае? Следующее, просмотреть рассылку. Записать поступившие новости, прочитать и резюмировать. Затем… твою мать, поесть. Он добавил в кофе сливки и размешал.

Интересно, случилось ли что-нибудь во время последнего прыжка?

Вечная дилемма межзвездного спецкора. Оставаясь на одном месте, никогда не знаешь лично, что происходит рядом, но можно оставаться включенным в сеть каузальных каналов, распространяющих новости по имперскому времени. Если путешествуешь, то заперт без связи с внешним миром от момента первого прыжка корабля до момента входа в световой конус места назначения. Но каналы платили за инстинктивную способность Фрэнка проникать в сущность странных культур и чужой политики. Постигнуть это, оставаясь дома, нельзя, поэтому в каждом новом порту Фрэнк начинал безумную погоню за информацией, чтобы переварить ее в редакционные очерки и мнения специалиста во время последующего перелета и выплюнуть их в сеть, когда корабль вынырнет в системе с частотами внешней вселенной.

Фрэнк зевнул и налил себе еще чашку кофе. Слишком мало сна, слишком много виски и рома, но он уже повернулся лицом к работе по подготовке к прибытию на Новый Дрезден. Септагон так хорошо покрывала система связи, что выходить здесь не имело смысла: это был главный информационный экспортер. Но Новый Дрезден находился в стороне от протоптанной дорожки и к тому же в опасности, в результате медленно надвигающейся катастрофы, исходящей из московской системы. По прибытии Фрэнк получал четыре дня полнейшего безумия от спуска в первой же группе и до рывка в последнюю минуту назад к стыковочному тоннелю. За это время Фрэнк должен успеть передать копии написанного на маршруте, собрать материал для статей на две недели и сделать все, о чем следовало позаботиться. Он сверился с табло времени и подсчитал, что может совершить поездку с экономией в два с половиной часа. Три с половиной дня жужжать, словно свихнувшаяся навозная муха, получившая досрочное освобождение в разгар дипломатической встречи. Замечательно, что Новый Дрезден спокойно относится к применению фармацевтических препаратов, когда Фрэнк вернется, его вполне может ожидать величайший в истории журналистики метамфитаминовый удар. Определенно заслуженный, если стараться покрыть четыре континента, восемь городов, перенести три дипломатических приема и шесть интервью за три дня, но с'est la vie.

Живот наполнился, кофейник опустел, Фрэнк отодвинулся от стола и встал.

— Когда отчаливаем? — наугад спросил он в пустоту.

— Отправление по расписанию в течение двух тысяч секунд, — мягко ответил корабль, слова звучали прямо в ушах. — Бортовой генератор свертывания пространства будет синхронизован со станцией без перехода к нулевой гравитации. Разгон к прыжковой точке продлится около 192000 секунд, и частотные полосы допускают подключение к Септагону в течение всего этого времени. Есть еще дополнительные вопросы?

— Нет, спасибо, — ответил Фрэнк, слегка ошарашенный полнотой ответа на его вопрос. «Чертова хреновина, должно быть, подключена к Эсхатону», — нервно подумал он. Существовали разумные ограничения в экспериментах с Искусственным Разумом. Легкий этический момент: функционирующий ИР должен соответствовать строгим требованиям к индивидуальности. Имела место тенденция к торможению наиболее безрассудных исследований, даже если Эсхатон не приставляет пушку к головам ученых. Но порой Фрэнка удивляли изящества, проявляемые большими управляющими системами наподобие вспомогательной системы взаимодействия корабля с пассажирами. Казалось не совсем правильным, что машина в состоянии предвидеть твои желания.

В смятении Фрэнк расхаживал по прогулочной палубе на уровне С, едва замечая окружающих. Палуба в дневном свете представлялась совершенно другим местом в сравнении с затемненными ночными коридорами. Со всех сторон элегантные тарелкообразные освещенные витрины бутиков, магазинчиков, салонов красоты и скульпторов тел. Деревья, ловко заключенные в утопленные в пол кадки, росли вдоль коридора на равных расстояниях, их ветви сплетались над головой. Крошечные обслуживающие роботы собирали коричневые листья до того, как те осыпятся и покроют плюшевый ковер.

Коридор не был пуст, но пассажиров еще немного, основной поток еще проходил через стыковочный тоннель с «Ноктис орбитальным». Линии «ВайтСтар» открыли сообщение с системой Септагон. Здесь прогуливалась молодая пара — возможно, богатые молодожены с Мира Эйгера, — держась за руки, с полным невниманием ко всему, присущим истинной влюбленности. Шаркал ногами согбенный старик с редкими волосами, постоянно дергающейся от тика щекой и крошками в бороде, оставшимися от завтрака, с тупым отсутствующим взглядом направляющийся к скромному опиумному притону. Фигурка юного сорванца в черном замерла у витрины очень дорогой ювелирной лавки. Проходя мимо, Фрэнк отступил в сторону, пропуская целенаправленно спешащего стюарда. Палуба представляла собой шопинговую аллею, созданную для выдаивания из богатых путешественников денежных излишков. Фрэнк — не праздный и не богатый — сосредоточился на нитевидной дорожке со случайными покупателями, глазеющими в витрины.

Прогулочная палуба тянулась двухсотметровой петлей вокруг центрального атриума пассажирских палуб корабля, внутренний водопад и огромные высеченные лестницы поднимались вокруг стеклянными фантазиями. На полпути Фрэнк обнаружил брешь между фасадами магазинов — радиальный проход к круговому салону с красным напольным покрытием и отделкой из неправдоподобно огромных плит резной кости с ярусным партером в центре. Он был почти пуст, лишь несколько ранних пташек попивали кофе, погрузившись во внутреннее пространство своих хэд-апов23. Фрэнк направился к декадентского вида дивану в виде присевшего гуся, полному подушек с покрытием из клонированной человеческой кожи, достаточно мягкому, чтобы утонуть в нем, и нежному, как прикосновение любовницы. Фрэнк растянулся на нем и выудил свою клавиатуру, разложил ее в полный размер и натянул очки-экраны. «Определим приоритеты, — пробормотал он про себя, пытаясь лаской кожи отогнать навязчивые воспоминания о ночи. — Кому сперва отправить сообщение — в посольство или в консульство Объединенных Наций? М-да…»

Он уже полчаса работал с утренней корреспонденцией, когда кто-то коснулся его плеча.

— Эй! — Он попытался сесть прямо, не сумел, взмахнул руками и ухватился за выступающий край дивана.

— Вы Фрэнк «Нос»? — раздался женский голос.

Фрэнк предпочел снять экраны, чем переводить их в режим прозрачности.

— Какая бля… э-э… с кем я говорю? — сбивчиво произнес он, прикасаясь левой рукой к плечу. Перед ним стояла молодая девица, которую он видел в коридоре. Он не мог не отметить ее бледность и черные цвета всех предметов ее одежды. Привлекательная, в этаком чахоточном стиле. «Эльфиня, вот подходящее слово», — отметил он.

— Простите за беспокойство, но мне сказали, что вы военблогер.

Фрэнк машинально потер лоб, размышляя, как реагировать.

— А кто интересуется? — наконец спросил он, удивляя сам себя собственной снисходительностью. Щелк. Физически молодая — по-настоящему молода или омоложение. Бледная, копна черных волос, высокие скулы на чистом лице. Щелк. Одна. Щелк. Интересуется Фрэнком «Носом». Щелк. Имеется история? Щелк. Получим историю…

— Друг посоветовал с вами связаться, — сказала девица. — Вы журналист, разбирающийся с… с кончиной Москвы?

— А если и так? — ответил Фрэнк. (Девушка выглядела напряженной и взволнованной.) — Тогда что?

— Я там родилась, — пробормотала она. — Выросла на «Старом Ньюфе», портальная станция одиннадцать. Нас эвакуировали после… во время…

— Присаживайтесь. — Фрэнк хлопнул рукой по дивану, пытаясь сохранить невозмутимое лицо.

Она плюхнулось клубком коленей и локтей невероятно длинных конечностей. Зачем она здесь?

— Вы упомянули друга? А ваше имя?

— Можете звать меня Среда, — нервно проговорила она. — Ах, здесь люди. — Она огляделась через плечо, будто ожидала, что прямо из стен полезут убийцы. — Нет, нет! Давайте не здесь. Могу я попросить вас об этом? — Закончила она на ноте печального отчаяния, словно ее принялись тянуть за волосы.

Фрэнк откинулся на спинку и наблюдал, стараясь дать ей возможность расслабиться. Она была усталой и нервной. В ней присутствовала какая-то неопределенность, ненадежность. Ему встречалось такое и ранее. Девчонка с Москвы! Здорово. Она придала бы превосходный местный колорит его корреспонденциям — личный аспект, женщина в изгнании, непредвзятая точка зрения, переход непосредственно к обзору ситуации и костяк передовицы. Он вдруг проникся к девчонке неким участием. Зачем она ищет меня? Она в опасности?