Олег Шмелёв - Три черепахи

• Название: Три черепахи
• Автор: Олег Шмелёв
• Издательство: Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1984

Книга состоит из двух произведений. Повесть «Скатерть на траве» — о судьбе человека, который не сумел в трудный для себя час проявить твердость воли, пошел на сделку с собственной совестью и окончил жизнь трагически.

В остросюжетном романе «Три черепахи» рассказывается о друзьях, которые росли в одной среде, но судьба их сложилась так, что в зрелые годы они оказались на совершенно разных позициях. Книга должна послужить делу воспитания молодых людей в духе честного отношения к своим обязанностям перед обществом.

---

Серегин и Басков вошли во второй подъезд, поднялись на третий этаж и увидели на обитой черным дерматином двери квартиры № 32 приколотую кнопкой к косяку квадратную бумажку. На ней каллиграфически было выведено шариковой ручкой синим: «Игорь! Буду в 2 часа. Ключи в квартире напротив. О.».

— Шальнева Игорь зовут? — словно не веря себе, спросил Басков.

— Андреевич.

— Значит, ждут его здесь?

— Нам-то ждать недолго. — Серегин посмотрел да часы. — Сто двадцать минут.

Они опустились, пошли к машине.

— Заедем в горотдел? — спросил Басков. — Засвидетельствовать почтение не мешает.

— Не знаю, как у вас, а у меня всю дрему как рукой сняло, — сказал Басков в машине.

— Мы с вами спали за ночь три часа. Но тут взбодришься, это верно.

В горотделе милиции они пробыли полчаса. Поговорили с начальником, Басков поблагодарил инспектора, который прислал сведения о Шальневе и его сестре, и откланялись. Заехали в кафе, выпили теплой воды «Саяны», после чего захотелось прополоскать горло водою из-под крана.

Официантка научила, как проехать на улицу Красную. Но ничего из этой экскурсии в детство у Серегина не получилось. По той причине, что он улицу просто не узнал. Никаких деревянных, рубленных из бревен домов давно не было, сараев тоже. Стояли в ряд одинаковые девятиэтажные панельные здания. Пылил под автомобилями выщербленный асфальт. Рядом пыхтел завод. Временами что-то ухало, и земля вздрагивала. Наверное, работал главный молот.

Серегин попытался отыскать конный двор горкомхоза, где когда-то они с Игорем Шальневым добывали дуги для производства клюшек. Шофер Юра, следуя указаниям, провел машину в конец улицы, свернул вправо, но и конного двора тоже не обнаружили.

— Пустое дело, — со вздохом сказал Серегин. — Позарастали стежки-дорожки…

Часы показывали половину второго.

— Давай потихонечку на улицу Радио, — сказал Басков шоферу Юре.

Остановившись напротив дома № 11, они подождали до двух, и никто за это время к дому со стороны улицы не подошел.

Ровно в два Басков и Серегин поднялись на третий этаж. Бумажки на двери квартиры № 32 не было.

Басков позвонил.

Дверь открыла высокая полная женщина лет сорока, с очень свежим цветом лица, тронутого загаром. Пепельные волосы острижены коротко. Чуть вздернутый нос, серые с голубым проблеском глаза. Старенькое, в мелкий красный горошек ситцевое платье с коротким рукавом сидело в обтяжку. Она поправила упавшую на лоб прядь, и Басков обратил внимание, что пальцы у нее в ссадинах, а под ногтями как будто земля. Маникюра и следов нет.

— Здравствуйте, — сказал Басков.

— Добрый день, Ольга Андреевна, — вслед за ним сказал Серегин.

Таких гостей она явно не ожидала и была удивлена.

— Здравствуйте, — грудным контральтовым голосом ответила Ольга Андреевна. — Вы ко мне? — Она немного растерялась, настороженность мелькнула в глазах, но тут же на лице появилась робкая улыбка. Отступив и давая им дорогу, она пригласила: — Прошу, входите… Извините, встречаю в таком виде… Я только-только с садового участка.

В квартире пахло земляникой и укропом.

Прошли в комнату.

— Надо бы спросить, кто такие, — сказал Басков как можно более мягко и протянул Ольге Андреевне раскрытое удостоверение. — Мы из Москвы, из МУРа. Надо поговорить немножко.

Она не стала смотреть удостоверение, она была испугана.

— Что случилось? С Игорем что-нибудь?

— Почему вы думаете, что с Игорем? — спросил Басков. — Вы имеете в виду брата?

Она в растерянности переводила взгляд то на одного, то на другого.

— Он должен был приехать еще в субботу, а сегодня среда…

— Случилось несчастье. Но он жив и будет жить… Сейчас в Москве, в больнице… Вы не беспокойтесь.

Ольга Андреевна предложила им стулья, стоявшие у круглого обеденного стола, сама опустилась на тахту.

— Но это что-то серьезное?

— Достаточно серьезно.

Чтобы снять напряжение, в разговор вступил Серегин.

— А я ведь вас еще вот какой знал. — Серегин показал рукой на метр от пола, и голос его звучал при этом так, словно он говорил с ребенком. — Не помните Серьгу, Игорева дружка?

Она как-то беспомощно пожала плечами: переход был для нее слишком резок и неожидан.

— Я в сорок первом в октябре отсюда уехал, вы тогда в первый класс пошли, — продолжал Серегин.

Ольга Андреевна нахмурила лоб, а потом ласково взглянула на него.

— Это ваша мама мне свою шубку переделала, кротовую? Вы в шестой квартире жили? На втором этаже?

— Точно.

— Ну как же, вспомнила… Только вот лицо ваше…

— Мудрено. Без малого сорок лет прошло.

— Мне Игорь про вас много рассказывал… Уже после войны…

— Я его тоже не забывал. — Серегин словно оправдывался.

Но это лирическое отступление не отвлекло Ольгу Андреевну от грозного смысла слов, произнесенных Басковым. Она обратилась к нему с молящими нотками в голосе: — Вы расскажете об Игоре?

— Что можно. Но, кажется, мы больше услышим от вас. Нельзя ли водички?

— Есть клюквенный морс, сама варила, — сказала Ольга Андреевна.

— По рецепту Матрены? — спросил Серегин.

— Вы ее помните? — удивилась она.

— Да, конечно… Но вы принесите нам водички. Она ушла на кухню.

— Такая пигалица была, — тихо сказал Серегин. — Славная женщина…

Ольга Андреевна вернулась с графином воды и стаканами, налила.

Серегин и Басков не спеша пили, а Ольга Андреевна смотрела на них в нетерпении. Наконец они поставили стаканы на стол, и она сказала Баскову: — Если можно, ради бога, что с Игорем?

Он рассказал ей о происшествии на бульваре имени генерала Карбышева, не утаив ничего, кроме истории с паспортом. И про телеграмму умолчал.

Ольга Андреевна встала, взяла из шифоньера носовой платок и отошла к окну, задернутому белым тюлем.

— За что? — тихо сказала она, стараясь побороть слезы. — Мало он в жизни натерпелся?

Басков и Серегин молчали. Чем они могли ей помочь?

Эта была та минута, из-за которых оба они порою ругали и кляли свою должность и профессию. Чего хуже — приносить в дом к хорошим людям страшные вести.

— Ольга Андреевна, прежде всего нам нужен адрес вашего брата.

Она опять пожала плечами.

— Он живет в Ленинграде, на Суворовском проспекте.

— Давно?

— Ну, если точно, с пятьдесят седьмого.

— А почему именно там?

Она немножко не понимала, отчего нужно знать такие давние подробности. При чем здесь это, если с Игорем случилось что-то серьезное? Она ответила скучным голосом: — Понимаете, он в сорок втором призвался на флот, на Балтийский: всю войну прослужил в Ленинграде, там у него много друзей… Туда и поехал…

— А почему? Здесь было плохо? Ольге Андреевне этот вопрос не понравился. Верно, ей было неприятно отвечать на него.

— Если хотите — да. Ему здесь было плохо.

Серегин, пока Басков задавал вопросы, смотрел на него с еле уловимым сожалением, и Басков наконец заметил это сожаление — соединил его с отчужденным тоном Ольги Андреевны и подавил в себе несколько эгоистический подъем, который испытывает сыщик, попавший на верную дорогу. Он понял, что сейчас не время вдаваться в психологические тонкости еще неясных ему взаимоотношений действующих лиц, — прежде надо определить, если допустима такая терминология, точное их взаиморасположение в пространстве и во времени.

— Вы меня извините, Ольга Андреевна, — сказал Басков, — наверно, мои вопросы кажутся вам бестактными… бесчеловечными, что ли… Но если каждый раз я буду делать реверансы, мы далеко не продвинемся.

Она, кажется, поняла наконец, что это не расспросы досужих любопытствующих, а рабочий разговор, почти допрос, и ей стало легче отвечать.

— И вы меня извините… Неожиданно очень… Вы хотите знать, почему Игорь отсюда уехал?

— Вкратце. — Вкратце не расскажешь. В общем, у него тут была семья… Развелся… А встречать каждый день на улице любимого человека тяжело, правда? То есть с которым развелся…

— Скажите, Ольга Андреевна, не было ли у Игоря Андреевича друга по имени Юра?

Она как-то сочувственно посмотрела на него, впервые за последние пять минут подняв низко склоненную голову, и перевела взгляд на Серегина: — Ленинградских его знакомых я по именам не помню… Игорь, правда, всегда много о них рассказывал… Но у него есть сын Юра.

Басков, как он сам выражался в подобных случаях, нажал на тормоз: еще один неожиданный поворот.

— Юра в пятьдесят седьмом родился? — спросил он, стараясь не выдавать истинных размеров своего интереса.

— В пятьдесят пятом.

— И где же он теперь?

— В Москве, с бабушкой, где ж ему еще быть. Это «с бабушкой» было произнесено так, что даже человек, самый глухой по части людской психологии, услышал бы отзвук каких-то больных столкновений. Но Басков уже решил, что не будет пока вникать в тонкости сложных душевных узоров, а пойдет по грубой канве фактов и событий. Поэтому он спросил: — Адрес Юры вам известен?