Уильям Ирвин - "Матрица" как философия

• Название: "Матрица" как философия
• Автор: Уильям Ирвин
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005

Фильм «Матрица», вышедший на экраны в 1999 г., неожиданно ввел в поле массовой культуры разнообразные философские вопросы, заставив каждого зрителя потратить некоторое время на обдумывание мировоззренческих проблем. Среди этих зрителей были и преподаватели философии американских университетов, чьи эссе об этических, гносеологических, теологических, метафизических и иных вопросах, поставленных в картине, собраны в этой книге. Кроме того, впервые на русском языке в полном варианте публикуется выступление на конференции, посвященной «Матрице» (Карлсруэ, 1999), выдающегося современного мыслителя Славоя Жижека.

---

Я хочу исследовать две взаимосвязанные темы. Сопоставляя виртуальную реальность со взглядами создателя фильма, «эКзистенЦия» ставит вопрос о месте реальных человеческих (или иных) тел относительно соблазнительных образов современных фильмов. Так как «эКзистенЦия» сталкивает героев и зрителей фильма с неожиданными, иногда даже отталкивающими формами плоти, она не кормит нас сказками об отделении разума от тела. Мне кажется, что этот фильм предлагает более интригующий взгляд на потенциал людей как существ с мозгом и телом, взгляд, который должен представляться феминисткам более освободительным, нежели предложенный в ««Матрице».

ТЕЛА, УМЫ, ПОЛ

«Звезды» «Матрицы» выглядят в соответствии с определенным стандартом. В виртуальном мире их плоть скрыта под похожими друг на друга костюмами из блестящей черной кожи или латекса. «эКзистенЦия» же наполнена плотью, запекшейся и свежей кровью wetware.[167] Такие отличия становятся очевидны еще во время вступительных титров. В обоих фильмах используется метафора построения всего сущего из битов информации. В «Матрице» эти биты представлены фрагментами программного кода — зелеными символами и числами, светящимися на фоне черного экрана. Биты в «эКзистенЦии»— это бесформенные розовые, кремовые и золотистые капли, отдаленно напоминающие структуру клетки, как ее можно видеть под микроскопом. Метафора в данном случае биологическая, а не механическая, аналоговая, а не цифровая.

Многие философы феминизма утверждают, что западная философия до недавних пор была занятием мужчин, стремящихся к интеллектуальному бегству от своих тел, от реальности плоти и крови.[168] Среди этих мужчин были Платон, повествовавший о трансцендентном мире идей, Блаженный Августин и Фома Аквинский, надеявшиеся, что их души попадут на небеса, и Декарт, определявший существование через наличие разума, а не тела. Частью этой традиции является четкое разграничение между мыслями и чувствами. Мужчине по традиции приписывают рациональность и «высшие», умственные способности, женщина ассоциируется с телом, эмоциями и «низшими» способностями, такими как рождение и воспитание ребенка. Это предубеждение проявляется в бесспорно мужском взгляде, представленном в «Матрице»».

Если сосредоточиться на главных героях-мужчинах, становится очевидной разница в роли полов. В фильмах играют два самых модных сердцееда — Киану Ривз и Джуд Лоу. У этих мужчин нет того обаяния мачо, которое было у Кларка Гейбла или Джона Уэйна. Когда мы впервые видим лицо спящего Киану-Нео, нежные веки делают его похожим на девушку, «милашку». У него очень светлая кожа (один из персонажей фильма даже обращает внимание на ее белизну), а на теле совершенно отсутствуют волосы. Он движется грациозно, подобно танцору. У Джуда-Теда точеные скулы и ресницы, которым можно только позавидовать. Его незабываемые губы придают лицу несколько обиженное выражение. Оба героя действуют в паре с сильной (или похожей на сильную) женщиной, которая время от времени руководит их действиями. В какой-то момент оба становятся уязвимыми, неуверенными, и, что важнее всего, в их тела совершается вторжение. Сцены проникновения в мужские тела и появления в них новых входных отверстий заслуживают рассмотрения.

ПРОНИКНОВЕНИЕ В КИАНУ В «МАТРИЦЕ»

В «Матрице» первая сцена проникновения происходит во время допроса Нео агентами созданной машинами иллюзии — Матрицы. Удерживая его, они проводят омерзительную, болезненную операцию: вводят через пупок прибор слежения (этакую скорпионообразную тварь). Позже, прежде чем героиня — Тринити — и другие члены команды сопротивления доставляют Нео к Морфеусу, они удаляют из тела Нео «жучка», снова насильственно проникая в него. Они применяют похожий на ружье «жу-коскоп», чтобы «высосать» прибор слежения (опять же через пуп Нео, который кричит от боли).

Следующая сцена проникновения в человеческое тело, пожалуй, самая тревожная в фильме. После того как Нео берет предложенную Морфеусом таблетку «истины», ему открывается ужасающая картина подлинного человеческого существования. Он видит бесчисленное множество обнаженных тел, чья жизнь искусственно поддерживается в своего рода плодных мешках уродливыми, похожими на насекомых машинами-«кор-милицами». В каждого человека введено множество трубок, через которые (предположительно) осуществляется питание и удаление отходов жизнедеятельности. Их безволосые розовые тела, утыканные черными кабелями, выглядят отвратительными и уязвимыми. Пока Нео с ужасом осматривается, машина-насекомое готовится «смыть» его, отключая кабели, опутывающие его тело. Пародируя рождение, Нео проваливается в скользкую трубу.

После освобождения Нео подвергается более мягкому, аккуратному проникновению. Мы снова видим полуголое тело Киану, лежащее на столе. В него введено множество изогнутых игл, похожих на те, что используются при акупунктуре. Безмятежность и благостность этого проникновения подчеркивается звучащим в саунд-треке хоралом, похожим на религиозное песнопение. Морфеус объясняет, что Нео необходимо восстановление, так как его мышцы атрофировались из-за бездействия. Вот бы всем нам так спокойно спать, пока иглы укрепляют наши мышцы!

В фильме Нео настолько уникален, что способен изучать новое мгновенно и без особых усилий. (Речь о физических вещах — у недалекого и наивного Киану уходит какое-то время на осознание того, что он «Избранный», спаситель, который освободит человечество из Матрицы.) Знания и навыки быстро передаются посредством мгновенного программирования, или «загрузки», искусным, достойным и обаятельным членам небольшой команды революционеров Морфеуса. Для этого необходимо воткнуть большую «вилку» в порт, расположенный позади на шее обучаемого. Поэтому в следующей сцене проникновения больше насилия: когда коннектор резко вводится в отверстие в его шее, Нео выглядит испуганным. Он обретает новые навыки через симуляцию физических тренировок, сложным образом передаваемых его телу, и это утомляет его и даже причиняет боль. Благодаря своей «психокинетике» он учится быстро, мы лишь можем увидеть, как на его теле выступает пот. На коннекторы, несмотря на всю их необычность, больше внимания не обращается и сцен введения нам не показывается. Вместо этого нам демонстрируют, как члены сопротивления ложатся в кресла, и мы предполагаем, что коннекторы просто и безболезненно проскальзывают внутрь. Это хорошие кабели, осуществляющие хорошее соединение-проникновение. Они отправляют членов команды обратно в Матрицу с новым знанием, которое позволяет, совершая невероятные прыжки, противостоять придуманным физическим законам и легко побеждать неуклюжих полицейских.

Мы подошли к последней сцене проникновения, о которой мне хочется сказать. Во время схватки с агентами в Нео входит несколько пуль. Несмотря на то что Нео «Избранный» (а, быть может, именно поэтому), ему приходится страдать и умереть. Однако он воскресает, когда Тринити (Святой Дух?) признается в любви его недвижному телу, лежащему на борту корабля, и говорит о предсказании Оракула, что она полюбит «Избранного», так что Нео не может умереть. Нео сверхъестественным образом возвращается к жизни с новой уверенностью в себе, которая пугает даже агентов. Ранее Нео демонстрировал способность уклоняться от пуль, теперь же он становится неуязвимым для них и даже может поймать пулю в воздухе.

Привлекательность нового Нео — Нео-Спасителя — в том, что он физически совершенен и чист — не подвержен проникновению. Он таков в Матрице, которую теперь может видеть насквозь. Матрица — это ней-роинтерактивный симулятор; очевидно, что некоторые симуляторы полезны, так как могут быть использованы для обучения. Находясь в симуляторе, Нео всегда выглядит привлекательнее: его волосы становятся длиннее, исчезает отверстие для коннектора, кроме того, в симуляторе он одет в свой ставший знаменитым длинный черный плащ. Получая в руки любое оружие, которое ему может понадобиться, он уклоняется от пуль агентов. Перед нами совершенный, восхитительный, незабываемый, недосягаемый и цельный Нео, не имеющий очевидных недостатков, неуязвимый или, проще говоря, не имеющий никакого отношения к своему настоящему, состоящему из плоти и крови телу. Он перешагнул через физическую реальность плоти.

Вряд ли это будет откровением, но стоит заметить, что Тринити (Кери-Энн Мосс) исполняет в фильме типичную женскую вспомогательную роль. Фильм многообещающе начинается с отважной схватки этой «малышки» с толпой полицейских. Когда Нео знакомится с ней, он (как, по ее словам, и все остальные парни) удивляется тому, что отличный хакер оказывается девушкой. Но после вступительных эпизодов Тринити берет на себя роль спутника героя. Она проявляет себя лишь в нескольких сценах, и мы ни разу не видим, чтобы знаменитый хакер занималась чем-либо осмысленным за компьютерной клавиатурой (она, к примеру, никогда не изучает код Матрицы). Тринити представляет интерес для Нео лишь в качестве любовного объекта и помощника в его важнейшем предприятии, направленном на спасение человечества. Ее забота и привязанность к безликому целостному Нео олицетворяют стереотип женщины. Мы видим, как она приносит ему еду, наблюдает за ним, обнюхивает. Ближе к финалу фильма ее любовь воскрешает Нео. Тринити не только помогает Нео, но и служит «большому папочке» Морфеусу — типичному патриархальному лидеру, все надежды возлагающему не на нее, а на своего преемника Нео.