Гленн Йеффет - Прими красную таблетку: Наука, философия и религия в «Матрице»

• Название: Прими красную таблетку: Наука, философия и религия в «Матрице»
• Автор: Гленн Йеффет
• Издательство: Ультра.Культура
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003

Немногие популярные фильмы привлекают внимание ведущих социологов, философов и психологов мира. «Матрица» — как раз такое редчайшее исключение. В сборнике статей «Прими красную таблетку» прославленный кибербоевик братьев Вачовски подвергнут детальному препарированию и анализу. Какова связь между фигурами Морфеуса и Иоанна Крестителя, что думали о Матрице Будда и Маркс и как выглядит ситуация, представленная в фильме, с позиции современной концепции прав человека, — все это и многое другое содержится в эссе наиболее известных представителей американской гуманитарной науки, собранных Гленном Йеффетом.

---

Три важнейшие черты библейского Сиона соотносятся с «Матрицей» непосредственным образом. Во-первых, Сион представляет собой Землю обетованную. В Исходе сказано, что Бог опечалился, увидев, как фараон подчинил Его народ, так что Он пообещал ему спасение. Яхве назначает Моисея вождем Своего народа и обещает привести Свой народ туда, где течет молоко и мед.[175] Эта новая земля и называется Сион. В «Матрице» фраза Танка, обращенная к Нео, отражает это обещание Яхве народу израильскому: «Если доживешь, может, тебе даже удастся увидеть это». В обоих случаях Сион становится обещанием того, каким может быть и будет будущее. Но больше, чем о Сионе, обозначающем географическое место, бытовало представление о небесном Сионе, который сохраняет космическую синхронность со своим земным близнецом. По этой причине стремление к Сиону, распространенное среди древних израильтян, отражало их желание объединиться с Богом, постоянно присутствующим в Сионе.

Во-вторых, библейский Сион и Сион в «Матрице» роднит их крайняя важность. Хотя это не совсем соответствует Библии, тем не менее у раввинов существовало представление о том, что Сион был наброском, по которому был создан мир. В Талмуде и в Мид-раше Сион приравнивается к Эдему, к раю, первому божественному творению, последней защите, сдерживающей поток хаоса, готовый обрушиться на мир. Похожее представление о предельной важности Сиона мы видим и в «Матрице». Вместо того чтобы являться первым божественным творением, в фильме Сион становится последним уцелевшим человеческим городом. Поскольку Сион — это все, что осталось у людей, они сделают все возможное, чтобы отстоять его; без Сиона все будет потеряно, и война закончится. Танк даже готов пожертвовать своим командиром, если это может спасти последнее прибежище людей: «Сион важнее, чем ты, я и даже Морфеус».

После падения Иерусалима в 587 г. до н. э. «Сион стал мучительным символом национального позора, противоречия между великим царским городом обещаний и воспоминаний и плачевными руинами настоящего времени».[176] Третье сходство между библейским Сионом и Сионом «Матрицы» состоит в том, что новый Сион, где богом избранный народ вернет себе предназначенную ему славу, возникнет благодаря мессии.

Если мы станем утверждать, что «Матрица» — это религиозный фильм, то мы должны задаться вопросом: так где же там Бог? Можно заметить, что ни один персонаж фильма нельзя в точности сравнить с Богом. Чтобы объяснить это кажущееся упущение, настала пора выйти за рамки аллегорий и начать рассматривать «Матрицу» через призму апокалиптической мысли первого века от Рождества Христова.

Факты, которые говорят нам, что упоминание Бога или ссылка на Него в «Матрице» отсутствует, ставят нас перед двумя альтернативами. С одной стороны, мы можем заключить, что в «Матрицу» не включены представления о Боге. Если мы остановимся на этом утверждении, то тут же подорвем тщательно сконструированную аллегорическую модель, которой посвятили все предыдущие страницы: раз нет Бога, тогда идея о приходе мессии теряет всякий смысл. Однако мы можем выбрать другую интерпретацию, согласно которой роль Бога играет сам Бог. Иначе говоря, фигура Бога в «Матрице» чем-то сродни иудейско-христианскому представлению о неосязаемом Боге, который, несмотря на свою трансцендентность, активно вмешивается в человеческую историю и спасение человечества.

Поскольку такое теистическое прочтение «Матрицы» сразу не кажется очевидным, это утверждение требует дальнейших объяснений. Против довода в пользу того, что представления о Боге в «Матрице» на самом деле присутствуют, выступает тот факт, что в фильме имеется столько же ссылок на Бога, как в Песне Песней, то есть ни одной. За исключением единственного мимолетного замечания Морфеуса насчет «похода в церковь» в ряду других бессмысленных вещей, которые можно делать в Матрице, а также цветистого богохульства, которым приправлены диалоги в «Матрице», в фильме нет каких-либо теистических ссылок. В то же время ключевым ориентиром для поисков Бога в «Матрице» является не прямой поиск, а, скорее, отслеживание божественного присутствия в общем потоке фильма.

Чтобы объяснить этот момент, мне необходимо прибегнуть к метафоре, взятой из астрономии: увидеть черную дыру невозможно по определению. Однако ученые выявили в пространстве с десяток черных дыр, прослеживая движение звездных тел, облетающих черные дыры. То же самое можно проделать и с Богом в «Матрице». Хотя мы не можем с легкостью обозревать Бога в пределах «Матрицы», мы можем установить местонахождение Бога посредством тщательного анализа сюжета фильма. Ответ на вопрос, где находится Бог в «Матрице», связан с определенными теологическими проблемами, которые мучили религиозных мыслителей первого века нашей эры.

Ответ на этот вопрос действительно изменяется по ходу фильма. В начале картины и на протяжении предшествующих двухсот лет Бог отсутствует. Однако к концу повествования Бог возвращается.

Ощущение отсутствия Бога испытывали изгнанники VI века до н. э. Н. Т. Райт объясняет, что для этих людей «настоящее было временем, когда казалось, что Бог-творец скрывает от них свой лик». Чувство покинутости Богом — это обычное явление для людей, переживающих страдания.[177] Подобное настроение было озвучено женой Иова, которая подстрекала своего мужа проклясть Бога и умереть,[178] тем же настроением был охвачен и автор 21-го псалма, написавший следующую строку (позже она стала известной благодаря тому, что ее повторил Иисус): «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня?»[179]

Ощущение того, что Бога с нами нет, иначе все это не могло случиться, без сомнения, переживали и люди в 2199 году, которых мы видим в «Матрице». Точно такие же чувства испытывали изгнанники и другие люди, кому довелось сильно страдать. Это весьма вероятный сценарий развития событий: если человечеству пришлось пережить два столетия изгнания и рабства, то оно придет к единодушному заключению о том, что Бог умер. Если само слово «Бог» и не исчезло без следа из языка как бессмысленное понятие, возможно, его значение стало досадным напоминанием того, насколько наивно люди прошлого представляли себе судьбу мира. Для команды Морфеуса, живущей в 2199 году, вера в Бога была распространена в давние времена, и, по их мнению, те, кто придерживался этой веры, наверняка ошибались, потому что этот самый Бог, если он вообще существовал, исчез на целых двести лет. И все же в последние мгновения фильма Бог появляется вновь, хотя и едва различимый. На самом деле Бог вмешивается в действие фильма еще и второй и третий раз на случай, если зрительекая аудитория не заметила его первое появление. Сценарий фильма снабжает нас ключами, необходимыми для того, чтобы проследить все появления Бога.

По мере раскручивания сюжета становится ясно, что Нео — последняя надежда человечества. Остальные потенциальные мессии подверглись испытанию и провалились. Команда приходит в нетерпение, а Сайфер уже готов поднять лапки кверху за весь род человеческий. Однако как раз в тот момент, когда сомнения достигают своего пика, потому что Сайфер почти уничтожает остатки человечества, сдавая Сион, Бог появляется вновь в развертывающейся у нас на глазах драме. По иронии судьбы, когда Сайфер саркастически замечает, что лишь чудо остановит его, Танк неожиданно встает и действительно останавливает предателя. Позже, когда Нео собирается вернуться в Матрицу, чтобы спасти Морфеуса, Танк спрашивает у него: «Так что тебе нужно, кроме чуда?» Несомненно, это чудо свершается, и Морфеус возвращается из Матрицы живым. Наконец, когда в последние секунды фильма кажется, что все потеряно, потому что герои не успеют активировать электромагнитный импульс и часовые Матрицы вот-вот уничтожат все живое на борту «Навуходоносора», Нео возвращается к жизни, и положение спасено. Все эти три события являются самыми настоящими чудесами, необъяснимыми без восстановившегося расположения Бога.

Ситуация, в которой герой покидает свой отряд, а потом внезапно появляется в последний момент и спасает положение, — обычное дело для кинематографа. В данном случае этот ход был использован для того, чтобы очень тонко обозначить присутствие Бога.

Хотя люди в Матрице кажутся атеистами, поскольку они не демонстрируют ни знания Бога, ни веры в него, по своей сути фильм глубоко религиозен в том, что рассказывает об изгнанниках, возвращающихся в Сион. Или, если быть точнее, о Сионе, возвращающемся на предназначенное ему место на земле. Без действующего за кулисами Бога невозможно объяснить воскрешение Нео и прочие чудесные явления в фильме. Откуда пришел Избранный, если не от Бога? Откуда Пифия узнала о будущих событиях, если она не была вписана в божественный план спасения? Может, Бог и «скрывал свой лик» два столетия подряд, предшествовавших началу «Матрицы», однако, когда объявляется Нео, Бог возвращается, и начинается восстановление. Похороненный под землей Сион вскоре будет возрожден, и у него начнется новая жизнь благодаря вмешательству Избранного, посланного Богом. Уцелевшие несколько человек в Матрице напоминают долину сухих костей у Иезекииля (Иез. 37), последние останки того, что когда-то существовало. Вот из этих «строительных блоков» Бог вновь создаст человечество, свободное от гнета Матрицы. Долгожданное восстановление уже близко.