Александр Ефимов - Над полем боя

• Название: Над полем боя
• Автор: Александр Ефимов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Внимание! Выше нас истребители противника! - заглушая шум помех, раздался в наушниках голос капитана Малинкина.

Предупреждение командира мгновенно снимает излишние эмоции. Теперь и я замечаю, как, увеличиваясь в размерах, на нас сваливаются с высоты четыре "мессера". Гитлеровские пилоты уверены в своем превосходстве. Безусловно, они уже видели свои разбитые эшелоны и теперь хотят расправиться с нами, отомстить. Нужно не дать противнику атаковать группу с задней полусферы. Капитан Малинкин тотчас подал команду:

- Перестраиваемся в круг!

Это такой боевой порядок, при котором летчики прикрывают впереди летящий самолет товарища. Откуда бы гитлеровцы ни заходили, натыкались на мощный огонь штурмовиков. Разорвать такой круг не просто. Видя это, противник пошел на хитрость: "мессеры" разделились на пары и попытались взять нас в клещи.

Второй вражеской паре удалось зайти в хвост идущего впереди меня самолета Леши Правдивцева. Но я - начеку! Почти не целясь, даю длинную очередь из пушек, ведущий "мессер", как ошпаренный, бросается в сторону , и со снижением уходит от группы.

- Не отставайте, Ефимов! - слышу по радио команду капитана Малинкина.

Чувствую, что второй "мессер" где-то сзади, энергично жму правую педаль. Самолет круто сползает вправо. И - не зря! Огненная трасса проходит чуть слева и выше фонаря моего штурмовика. Выравниваю машину, добираю высоту и опять занимаю свое место в общем строю. Гитлеровец же рвется за мной и тут же попадает под огонь пушек идущего сзади самолета. Уйти не успевает. Длинной залповой очередью его срезал капитан Малинкин. Два других фашистских пилота поспешно вышли из боя, оставив нас в покое. Мы собираемся и плотным строем уходим от цели.

Второй боевой вылет на тот же объект сложился совершенно иначе. Так я убедился, что двух одинаковых полетов не бывает. Этот важнейший тезис справедлив всегда. Хорошо слетал раз - не расслабляйся. Заблаговременно готовься к новому вылету. Повторного полета в буквальном смысле этого слова никогда не может быть.

...Наш обратный маршрут до самого Чертаново проходил спокойно. Только нет-нет да и предупредит командир:

- Глядеть в оба, Ефимов. Не забывайте об осмотрительности!

Не забываю, осматриваюсь. Но вижу только прозрачно-синее зимнее небо. Сейчас оно обманчиво и настороженно.

Нет, я ничуть не жалел, что стал летчиком-штурмовиком! С борта этого самолета отчетливо видно, хорошо ли ты воюешь. Универсальное вооружение Ил-2 позволяло штурмовикам успешно действовать по всевозможным наземным целям переднего края и в оперативной глубине противника. Наш новый самолет был снабжен автоматическими пушками и пулеметами, бомбами и реактивными снарядами. Своим появлением над полем боя советские штурмовики наводили страх на фашистов.

После первых же столкновений в воздухе с нашими штурмовиками фашистские асы уже никогда не решались атаковать их с передней полусферы. Конечно, это радовало нас. Но вот хвост Ил-2 практически был беззащитен. При атаках противника с задней полусферы мы иногда несли потери.

Дело в том, что в первых сериях наш самолет выпускался в одноместном варианте. Летчику приходилось пилотировать машину, как правило, на малой высоте, вести ориентировку, бомбить, производить пуски реактивных снарядов, вести пулеметно-пушечный огонь по наземным целям. Иной раз мы вступали в воздушный бой с бомбардировщиками, а чаще отбивались от истребителей противника. "Мессершмитты" и "фокке-вульфы", естественно, превосходили Ил-2 в скорости и маневренности. И вот в такие моменты, когда фашисты наседали сзади, каждый из нас мечтал о воздушном стрелке.

Бывалые летчики рассказывали тогда, что Генеральный конструктор самолета Сергей Владимирович Ильюшин с самого начала настаивал, чтобы Ил-2 выпускался в двухместном варианте. Но в дискуссии с военным ведомством победила другая точка зрения, и штурмовик пошел в производство одноместным якобы из-за того, что машина и так сильно утяжелена броней и боезапасом при недостаточно мощном двигателе.

Жизнь показала, что прав был С. В. Ильюшин. Фронтовые летчики не знали об этих дебатах и писали письма в конструкторское бюро с просьбой улучшить тактико-технические данные самолета, увеличить огневую мощь штурмовика, посадить для прикрытия хвоста воздушного стрелка, вооружив его либо крупнокалиберным пулеметом, либо авиационной пушкой на специальной турели с большим сектором обстрела.

Авиационные заводы, эвакуированные из западных районов страны на Урал и в Сибирь, не могли сразу заняться модификацией машины. В условиях фронта летчики и инженеры сами пытались усовершенствовать штурмовик. Инициатором этого в нашем полку стал мой первый командир звена лейтенант Анатолий Николаевич Васильев.

Он был из тех людей, которые стараются сделать больше, чем требуют от него служебные обязанности. Васильев понимал, что проблема, связанная с модификацией самолета, не решится сама собой. И летчик старался доказать специалистам, что нам нужен двухместный Ил-2.

Как-то он сказал об этом заезжему инженеру из штаба армии. Но тот, видимо, сухарь по натуре, холодно отмахнулся от разговора. Что-то промямлил невнятное, а потом, перейдя на официальный тон, с ухмылочкой спросил:

- Может быть, вы боитесь летать на одноместном штурмовике?

Это, как говорят боксеры, был запрещенный прием - совершенно неприменимый в творческой дискуссии. Анатолия это незаслуженно обидело, но он не капитулировал. Васильев обратился со своей идеей к заместителю командира эскадрильи по политической части капитану Михаилу Пицхелаури.

Теперь уже вдвоем они направились к инженеру полка майору технической службы Степану Алексеевичу Воротилову. Тот, конечно, знал, чего добиваются летчики. Воротилов и сам был горячим сторонником модификации штурмовика, потому что не раз видел гибель товарищей. И все это происходило из-за того, что у Ил-2 не было надежной огневой защиты задней полусферы.

Тотчас инженер вместе с ходатаями пошел к самолету Васильева. Он внимательно осмотрел машину, не торопясь, достал из полевой сумки чистый лист бумаги и стал что-то рассчитывать. Воротилов, видимо, опасался, как бы от "вселения" стрелка не нарушилась центровка самолета или не ухудшилась его прочность. Потом он, словно заправский портной, обмерил фюзеляж и сделал пометки мелом.

- Вот так будет кабина, - сказал деловито. - Действуйте. Под мою ответственность.

Охотников сверлить и выпиливать оказалось более чем достаточно. Через час дыра в фюзеляже была готова. В самодельную кабину вместо сиденья опустили деревянный ящик с вырезами для тяг рулей управления. Затем на шарнире надежно закрепили пулемет ШКАС. Получилась самодельная кормовая пулеметная установка.

Васильев был уже готов к боевому вылету на "экспериментальном" самолете. Он не любил сидеть без дела. Таков характер у моего командира. Был он немногословен, спокоен, смел и решителен.

Лейтенанта Васильева можно было посылать в любой самый сложный полет и при этом быть уверенным, что долг он выполнит до конца. Умел Анатолий добывать победу над врагом. Он жил в атакующем строю.

Ну а кто же будет первым добровольцем в экипаже Васильева? В экспериментальный полет в качестве стрелка просились многие летчики и наземные специалисты. Лететь вызвались также начальник химической службы капитан Н. Беклемишев и начальник связи полка старший лейтенант П. Бутько. Но Васильев решил по-своему.

- Полетит со мной комиссар! - сказал он, дружески улыбнувшись капитану Пицхелаури.

Заместителя командира эскадрильи по политической части капитана Михаила Пицхелаури любили в полку за его искреннее прямодушие и доступность. Всегда он был вместе с людьми, жил их радостями и заботами, а в трудную минуту лучше других умел поднять настроение воинов.

При подготовке штурмовиков к вылету Пицхелаури действовал как заправский оружейник. Не чурался черновой работы, взваливал на плечо бомбу потяжелее и быстро нес к самолету. Выросший на юге, он больше других страдал от мороза, но никогда не разрешал себе лишний раз заглянуть в теплую землянку.

Когда же подавалась команда на перекур, возле Пицхелаури обычно собирались в тесный кружок механики, техники, летчики. И начинался у авиаторов доверительный товарищеский разговор с замполитом.

Капитан Пицхелаури считался в полку одним из лучших стрелков из пистолета и пулемета. Хладнокровно посылал в "яблочко" пулю за пулей. Такого вот напарника выбрал себе Васильев в тот рискованный полет.

Жмурясь от яркого солнца и ослепительного снега, капитан занял место в импровизированной кабине и дал для пробы несколько коротких очередей из пулемета. Под громкие возгласы одобрения и пожелания ни пуха ни пера лейтенант Васильев вырулил на старт и дал мотору полные обороты. Подняв за собой тучи снежной пыли, самолет легко взмыл над аэродромом и стал круто набирать высоту.