Аппиан - Гражданские войны

• Название: Гражданские войны
• Автор: Аппиан
• Жанр: История

В «Гражданских войнах» Аппиана перед читателем предстает галерея выдающихся деятелей римской истории II–I вв. до н. э. Братья Гракхи, диктатор Сулла, гладиаторы Спартака со своим предводителем, Помпеи, Юлий Цезарь, Антоний, Клеопатра — таковы главные герои этой книги. Описание их жизни и деяний, мысли автора о природе тирании и демократии, пагубности гражданских войн чрезвычайно поучительны и представляют огромный интерес для современного читателя.

---

73. Тем временем Кассий неожиданно оказался в центре города с отборным отрядом, хотя не было применено ни насильственного прорыва, ни осадных лестниц. Большинство думало, и, по-видимому, так это и было, что горожане, расположенные к Кассию, тайно открыли ему малые ворота из сострадания к городу и беспокойства о провианте. Так взят был Родос. Кассий занял место на трибуне и воткнул копье рядом с нею, как если бы город был захвачен силою. Приказав войску безусловно сохранять полное спокойствие и пригрозив смертью каждому, кто стал бы грабить или применять насилие, он сам поименно назвал около 50 родосских граждан и велел отвести их на смертную казнь. Других, числом около 25, которые не были обнаружены, Кассий осудил на изгнание. Затем он конфисковал все деньги, золотые и серебряные, находившиеся в храмах и государственных учреждениях, и приказал всем обладавшим частными средствами внести их к назначенному дню. Кассий объявил при этом смертную казнь укрывшим что-либо, десятую долю доносчикам, а рабам к тому же и свободу. Граждане вначале в большинстве случаев скрывали свои деньги, надеясь, что угроза не будет приведена в исполнение. Но видя, что награды за донос выдаются, а уличаемые подвергаются каре, они испугались и, получив продление срока, стали то выкапывать сокровища из земли, то доставать их из колодцев, то выносить из гробниц — и все это в гораздо большем размере, нежели раньше.

74. Таковы были несчастья, постигшие родосцев. Луций Вар был оставлен у них вместе с гарнизоном. Кассий же, довольный быстротой завоевания и множеством полученных денег, приказал всем остальным народам Малой Азии вносить в течение 10 лет дань, которая взыскивалась строжайшим образом. Кассий получил известие, что Клеопатра намерена с большим флотом и в полном снаряжении и вооружении отправиться к Цезарю и Антонию. Став на их сторону еще раньше из-за Цезаря старшего, она еще более им сочувствовала под влиянием страха перед Кассием. Последний отправил Мурка с лучшим легионом гоплитов и несколькими стрелками из лука на 60 крытых кораблях в Пелопоннес, чтобы расположиться там на стоянке возле Тенарского мыса, а также чтобы собрать в Пелопоннесе добычу, какую возможно.

75. Каковы были дела Брута в Ликии, я постараюсь вкратце напомнить, восстанавливая в памяти ранее происшедшее. После того как он получил от Апулея небольшое войско, бывшее у того в распоряжении, да деньгами около 16 тысяч талантов,[420] собранных из налогов в Азии, он прибыл в Беотию. Так как сенат постановил предоставить ему пользоваться этими деньгами и поручил ему управлять Македонией и Иллирией, то он получил в свое распоряжение и находившиеся в Иллирии три легиона, переданные ему Ватинием, ранее управлявшим этой провинцией. Один легион он взял из Македонии у Гая Антония, брата Марка. Кроме того, он набрал еще четыре других легиона, и в общей сложности располагал, таким образом, восемью легионами, причем большинство из них участвовало в походах Гая Цезаря. Была у него и многочисленная конница, легковооруженные и стрелки из лука. Будучи доволен македонянами, он обучил их воинскому делу по италийскому образцу. В то время как собирал он еще войско и деньги, ему представился случай получить кое-что из Фракии. Жена одного фракийского царька, Полемократия, после умерщвления ее мужа врагами, опасаясь за сына, бывшего еще ребенком, приехала с ним к Бруту и поручила ему сына, а вместе с тем вручила и сокровища своего мужа. Брут отдал мальчика на воспитание кизикийцам, пока не придет время возвести его на престол. Среди сокровищ он нашел громадное количество золота и серебра; он стал чеканить из них монету.

76. Когда Кассий прибыл (42 до н. э.) и решено было покорить сначала ликийцев и родосцев, Брут обратился против ликийцев, прежде всего — против жителей Ксанфа. Последние уничтожили свои пригороды, чтобы Брут не мог воспользоваться ими для пристанища и в качестве военного материала. Окружив город рвом глубиной свыше 50 футов, жители Ксанфа отражали врагов. Став позади рва, они поражали дротиками и стрелами, как если бы между ними находилась непроходимая река. Но Брут, желая взять штурмом ров, велел засыпать его, поставить перед рабочими прикрытия и разделил войска на дневные и ночные смены; материал он поспешно велел доставить издалека с криками, как во время битвы. Тут проявлено было большое старание в труде. Поэтому-то предприятие, о котором думали, что оно или не осуществится вовсе вследствие сопротивления неприятеля, или же будет с трудом приведено в исполнение в течение многих месяцев, увенчалось успехом в течение нескольких дней.

77. Будучи таким образом окружены, жители Ксанфа подверглись осаде. Одних Брут подымал машинами к ним на стены, других вел пешими к воротам и постоянно всех сменял. Жители хотя и были, выступая, истомлены в сравнении со свежими силами противника, все уже были переранены, тем не менее выдерживали осаду, пока у них были целы укрепления. Когда же последние были уничтожены, а башни разрушены, Брут, предвидя будущее, велел осаждавшим ворота отрядам отступить. Жители Ксанфа, полагая, что это происходило вследствие неосторожности со стороны охраны и небрежности, ночью с факелами в руках сделали вылазку и напали на осадные орудия. Когда же римские войска, согласно плану, их атаковали, они поспешно устремились обратно к воротам. Но так как охрана уже успела их до того запереть из опасения, что враги вместе с ними ворвутся в город, то много жителей Ксанфа было избито перед запертыми воротами города.

78. Немного спустя оставшиеся жители Ксанфа еще раз сделали вылазку около полудня, когда римский отряд снова был уведен, и подожгли все осадные орудия. Но так как на этот раз перед ними раскрыты были ворота в виду случившегося в прошлый раз несчастья, то вместе с ними в город ворвались и римляне в числе около 2.000 человек. Однако, в тo время как другие стремились ворваться толпою, ворота неожиданно рухнули, благодаря ли жителям Ксанфа, или сами собою, вследствие разрыва подъемных канатов, так что одни из вторгшихся римлян погибли, другие же оказались отрезанными и не были уже в состоянии поднять ворота из-за неимения канатов. Поражаемые в узком месте с крыш ксанфийцами и теснимые, они с трудом прорвались к близлежащей площади. Здесь они хотя и одержали верх над нападавшими на них, вступившими с ними в рукопашный бой, но, подвергаясь жестокому обстрелу и не имея ни луков, ни дротиков, пробились к храму Сарпедона,[421] чтобы избежать окружения. Оставшиеся по ту сторону городских стен римляне, негодуя и опасаясь за очутившихся внутри, под влиянием Брута, обходившего их и ободрявшего, прилагали все старания, и все же не могли разломать ворота, окованные железом, не располагая ни лестницами, ни башнями, которые сгорели. Тем не менее одни сооружали на скорую руку лестницы, другие придвигали стенобитные орудия к стенам, поднимались по ним, как по лестницам, третьи, прикрепив железные наконечники к канатам, бросали их в стену и, когда они застревали в стене, поднимались по ним вверх.

79. А жители Эноанды, соседившие с Ксанфом и состоявшие союзниками Брута из-за своей вражды к ксанфийцам, взбирались по утесам вверх. Римляне, увидев их, начали им подражать, хотя и делали это с трудом. Многие срывались. Некоторые же, перейдя через стену, открыли маленькие ворота, перед которыми воздвигнут был частокол из тесно поставленных остроконечных кольев, и самых храбрых, висевших в воздухе, принимали через этот частокол. Оказавшись в большом количестве, они стали разрушать ворота, не обитые уже железом изнутри, в то время как снаружи ломали ворота другие и тем помогали первым. Когда ксанфийцы с громким криком напали на римлян, бывших возле святилища Сарпедона, те, кто изнутри и снаружи ломали ворота, испугались за них и с еще большей яростью и увлечением стали действовать. Разрушив ворота, они уже на закате солнца все вместе ворвались в город с криком, чтобы подать знак находившимся внутри.

80. После взятия города ксанфийцы все разбежались по своим домам и стали убивать наиболее близких им людей, шедших добровольно на смерть. Поднялись рыдания. Брут решил, что начался грабеж, и пытался через глашатаев удержать войско от грабежа; узнав же о происходящем, сжалился над свободолюбивыми ксанфийцами и отправил к ним вестников с предложением мира. Но горожане стали стрелять и в них; перебив всех своих близких, они сложили их трупы на возведенные в домах костры и, разведя огонь, сами себя закалывали. Бруту, который спас, насколько это было возможно, храмы, достались только рабы, из числа же свободных граждан — несколько свободных женщин и едва ли 150 мужчин. Так ксанфийцы в третий раз погибли, наложив сами на себя руки во имя свободы. Ведь и при захвате Ксанфа мидянином Гарпагом, полководцем Кира Великого,[422] они рабству предпочли гибель, и город, для сохранения которого Гарпаг ничего не предпринял, стал могильным холмом;[423] в другой раз, говорят, при Александре, сыне Филиппа, жителей Ксанфа постигла такая же судьба, так как они не пожелали подчиниться даже Александру, властителю стольких земель.[424]