Вольфганг Акунов - Фрейкоры2.Повесть о германских добровольцах

• Название: Фрейкоры2.Повесть о германских добровольцах
• Автор: Вольфганг Акунов
• Жанр: История

       Большинство побед белых германских добровольцев, вне всякого сомнения, объяснялись их военным превосходством над противостоящими им гораздо более многочисленными отрядами спартаковских красногвардейцев и красноармейцев....среди фрейкоровцев существовала еще одна, достаточно малочисленная, но крайне активная группа, не желавшая ни монархической реставрации, ни сохранения Веймарской республики. Эти радикалы мечтали об установлении национальной диктатуры

---

       «Когда мы сблизились с противником, тот встретил нас штыками наперевес и пистолетами, снятыми с предохранителей. Некоторые из моих людей были схвачены мятежниками, приставившими им к груди снятые с предохранителей пистолеты. Мои люди пустили в ход приклады и резиновые дубинки. Сам я, в целях самообороны, вооружился карабином, не желая преждевременно пускать в ход свой пистолет. Карабином я отбил два направленных на меня мятежниками штыковых удара и сбил нападавших на меня с ног ударами приклада. Внезапно один из гитлеровцев, стоявший в двух шагах левее меня, выстрелил из пистолета, целясь мне прямо в голову. Пуля пролетела мимо, не задев моей головы, и смертельно ранила стоявшего за мной вахмистра моего полицейского участка. Дальнейшее произошло так быстро, что я даже не успел отдать никакого приказания. Мои люди открыли огонь, произведший эффект, как от залпа. Почти одновременно с моими людьми открыли огонь и гитлеровцы. Вспыхнувшая перестрелка длилась от 20 до 25 секунд».

       Единственным из путчистов, прорвавшимся через полицейский заслон, был генерал Эрих Людендорф (в него просто никто не посмел стрелять, хотя риск погибнуть в уличной свалке от шальной пули был достаточно велик). Прежду чем дать себя арестовать, Людендорф поклялся больше никогда не надевать германский офицерский мундир – из стыда за фон Кара и фон Лоссова, нарушивших данное ими ему честное офицерское слово. Гергард Россбах бежал в Австрию. Адольф Гитлер, которого участвовавший в марше к Фельдгеррнгалле русский эмигрант генерал В. В. Бискупский заслонил своим телом от пуль, а затем укрыл на своей квартире, был вскоре выслежен и арестован. Назначенный министром внутренних дел путчист Пенер был взят под стражу прямо в полицей-президиуме, куда явился приступать к своим новым обязанностям.

       Захватившие здание Командования мюнхенского военного округа (а фактически – баварского военного министерства) отряд СА Грегора Штрассера и Эрнста Рема, а также «Рейхскригсфлагге» и «Кампфбунда» Целлера были окружены превосходящими силами баварских правительственных войск. Стянув против путчистов 2 батальона пехоты, 1 саперный батальон, 1 минометную роту, 3 артиллерийские батареи и 8 бронеавтомобилей, сторонники фон Кара выслали к «национальным революционерам» в качестве парламентера капитана III ранга Эргардта (бывшего главу организации «Консул»), уговорившего национал-социалистов сложить оружие.

Конвульсии левых в Центральной Германии

       После подавления гитлеровского «пивного путча» фон Лоссов и высшие офицеры 7-й дивизии снова подчинились командованию общегерманского рейхсвера. Это произошло очень кстати для начальника руководства сухопутными силами, генерала фон Секта, поскольку Саксония и Тюрингия, возглавлявшиеся коалиционными правительствами, состоявшими из коммунистов и левых социал-демократов, и сформировавшими для своей поддержки многочисленные полувоенные формирования - «пролетарские сотни» - были накануне вооруженного восстания, а в Гамбурге такое вооруженное восстание полыхало уже с 23 октября. Как писал позднее лидер КПГ Эрнст Тельман: «Как только было свергнуто правительство Куно, по всей Германии вспыхнули искры гражданской войны. Еще и до этого в Руре, в Ганновере, в Верхней Силезии, Баварии и других частях страны раздавались выстрелы. Но теперь с каждой минутой становилось все ясней, что мирного решения быть не может...В десятках немецких городов забастовки переходили в столкновения, митинги – в кровавые стычки рабочих с полицией».

       Cаксонский премьер-министр Цейгнер (левый социал-демократ) не скрывал намерений своего правительства создать «пролетарский противовес» исходящей от Баварии угрозе «военной диктатуры крупного капитала». В «пролетарских сотнях» тон задавали коммунисты, намеревавшиеся использовать эти «вооруженные формирования рабочего класса» вовсе не для отражения «баварской фашистской угрозы», а для осуществления давно уже вынашивавшегося Коммунистической партией Германии плана «немецкого Октября». Под этим кодовым названием Коминтерн готовил в Германии коммунистический переворот, который должен был исходить из Саксонии, с использованием многочисленных забастовок, в очередной раз охвативших Рурскую область. Очередной вехой на пути к достижению этой цели явилось включение Цейгнером 3 министров-коммунистов в состав саксонского земельного правительства. Созданный в Саксонии «Единый антифашистский фронт» коммунисты намеревались использовать в качестве трамплина к революционному перевороту во всей Германской Империи. Активисты КПГ вынудили колебавшегося председателя своей партии Георга Брандлера (назначенного Цейгнером начальником саксонской государственной канцелярии!) объявить на центральной рабочей конференции в Хемнице 21 октября 1923 г. о начале всеобщей забастовки и борьбы с рейхсвером - и тем самым дать сигнал к вооруженному восстанию.

       В своей передовой статье, опубликованной в эти же дни в московской газете «Правда» - официальном органе ЦК ВКП (б) – Брандлер, расписывая на все лады мощь своих «пролетарских сотен», подчеркивал, что «пришло время действий» и «мобилизации масс на борьбу». В листовках, изданных саксонским Земельным правлением Коммунистической партии Германии и коммунистической фракцией саксонского ландтага, германских трудящихся открыто призывали к неповиновению имперскому правительству. Арестовать авторов этих листовок полиция не могла, поскольку они, как депутаты ландтага, являлись по закону лицами неприкосновенными. Однако коммунисты просчитались в самом главном. Ни о какой всеобщей готовности германского рабочего класса к забастовке, а тем более – к революции, и речи быть не могло. В то же время имперское правительство Германии, в лице канцлера Штреземана, воспользовалось подрывной коммунистической пропагандой как поводом для предъявления саксонскому премьер-министру Цейгнеру требования немедленно уйти в отставку со всем своим кабинетом. Поскольку Цейгнер отказался сделать это добровольно и распустить «пролетарские сотни», берлинское правительство, по настоянию президента Фридриха Эберта, объявило о смещении Цейгнера, отстранении от власти саксонского правительства и передачи полномочий последнего Государственному комиссару генералу Мюллеру, назначенному на эту должность приказом из Берлина. При разгроме «пролетарских сотен» частями рейхсвера в Саксонии и Тюрингии мятежники потеряли убитыми и ранеными около 1000 человек.

       Первые части рейхсвера, по приказу министра обороны Гесслера, вступили в мятежную Саксонию еще 23 октября, а в Тюрингию – 5 ноября, но, пока положение в Баварии оставалось неясным, у генерала фон Секта просто не хватало сил для эффективных действий. Теперь же, после подавления путча Гитлера-Людендорфа и окончательного возвращения Баварии в лоно рейха, берлинское правительство получило в свое распоряжение достаточное количество войск для подавления профранцузских сепаратистов в Южной и Западной Германии, левых путчистов в Центральной Германии и организованного коммунистическим союзом «Молодой Спартак» («Юнг-Шпартакус») по приказу Коминтерна вооруженного восстания в Гамбурге.

Гамбургский эпилог

       Восстание в Гамбурге началось с волны забастовок и уличных демонстраций. 20 октября 1923 г. во многих частях города были разгромлены магазины и произошли кровавые столкновения с полицией. Впервые за многие годы по «свистку» из красной Москвы была прорвана граница так называемой «запретной зоны» (городских районов, в которых были запрещены всякие собрания под открытым небом и шествия). Во вторник 23 октября, на рассвете, ровно в 5 часов утра, почти все полицейские участки во всех окраинных районах Гамбурга – Бармбеке, Эймсбюттеле, Шифбеке, Брамфельде и Гамме – были одновременно захвачены «революционными боевыми отрядами» красных (гамбургским аналогом цейгнеровских «пролетарских сотен»), а застигнутые врасплох полицейские разоружены почти без сопротивления. Лишь полицейский участок в Эппендорфе оказал сопротивление и был захвачен повстанцами в результате ожесточенной рукопашной схватки. «Революционные боевые отряды» завладели большими запасами оружия и боеприпасов, хранившимися в 26 гамбургских полицейских участках, захваченных повстанцами врасплох. Когда из гамбургского полицей-президиума (ГУВД) в захваченные красными районы были высланы моторизованные выездные команды и срочно вызванные извне подкрепления, оказалось, что мятежники уже успели превратить находившиеся под их контролем части города в форменные крепости. Сотни повстанцев были заняты рубкой деревьев, разборкой булыжных мостовых и сооружением уличных баррикад из бревен, камней и песка. Центром боев в Гамбурге стала «красная крепость» Бармбек, на которую полиция неоднократно наступала целыми ротами и батальонами, но каждый раз была вынуждена откатываться под ураганным огнем спартаковцев с тяжелыми потерями, пока на помощь ей не были переброшены части рейхсвера и военных моряков при поддержке бронеавтомобилей, некоторые из которых были подбиты и захвачены красными. Повстанцы, тщательно и заблаговременно готовившиеся к началу своего выступления, успели даже сочинить собственную боевую песню, с тех пор часто звучавшую на коммунистических митингах и демонатрациях по всей Веймарской республике и содержавшую, в частности, следующие слова: