Владимир Ефименко - Жуткие истории (рассказы)

• Название: Жуткие истории (рассказы)
• Автор: Владимир Ефименко
• Жанр: Русская классическая проза

---

Я поспешил заверить ее, что завезу ей адресок, только вот вещи с дороги разберу. И если к девяти вечера - не слишком поздно... По Надеждиной прощальной улыбке я понял, что дедушка недолго будет скучать по внукам. Выходя из дому вечером, я захватил с собой адресок и вскользь глянул на себя в зеркало: я походил на подпольного миллионера, (но из очень глубокого подполья), а не на легального рэкетира, что было бы гораздо престижней. Сменил галстук с полосочек на крапинки и стал похож на Ильича. Это ближе к теме. Надя. Надежда...

Смеркалось. На улице Зорге, 13 горел один-единственный огонек. Я обошел дом вокруг. Значит, Макс и Мориц уже где-то морочат голову дедушке. Долго и нахально звоню. Никакого ответа. Осторожно толкаю дверь и захожу в темноту. Как романтично! Из приоткрытой двери спальной струится слабый желтый свет. На тумбочке стоит пустая чашка с ложечкой и блюдце с медом. На диване, в изысканном шелковом китайском халате, лежит труп хозяйки.

Я стоял, как прибитый. То, что она мертва, не вызывало сомнений. Никто, даже розыгрыша ради, не станет лежать в такой позе, со стеклянным взглядом. Господи, вот втяпался в историю! Надо быстро убираться отсюда. Я сделал шаг назад. А как же баночка меда? А дверные ручки? Вдруг сюда приведут ищейку и она притащит ко мне всю следственную бригаду? Как я докажу, что попал сюда случайно? Все. Надо быстро сматываться. Я достал из кармана платок, чтобы вытереть все, за что я тут брался, а главное....

- Гм, гм,- раздался за спиной насмешливый баритон. Пора сматываться, не так ли? Вот, только пальчики везде повытирать!

Я вздрогнул, как от выстрела: в дверях, преграждая мне отход, стоял рослый мужчина в больших дымчатых очках и мял в руках сигарету. Он молча закурил, по-садистски наслаждаясь моей растерянностью. Неспеша пускал кольца. Очевидно он был здесь уже давно, в засаде, но это была первая сигарета. Теперь он отыгывался за свое ожидание.

- Что тут происходит? - выдавил я наконец.

- Вы прекрасно знаете, что. Убийство. Чего вы не знаете, так это

Как объяснить свое присутствие тут,- отрезал он.

Я постарался, как мог, собраться и поведал ему все, начиная с вокзала.

- Что бы вы сделали на моем месте, - спросил я, понимая всю риторичность вопроса, - Как вас, кстати, величать? Капитан? Майор?

Он проигнорировал оба вопроса, поправил свои дымчатые очки и бросил мне:

- Пойдемте в другую комнату. Надо уточнить детали. - Мы вышли на кухню. Сев за стол, мы оказались напротив друг друга, там где сидели днем двое шалопаев. На стене и на полу еще остались следы их обеденной шрапнели. Он вперил в меня свой тяжелый взгляд сквозь очки и молчал. В нем было что-то, что меня подавляло. Наконец я сообразил, что именно: стоило мне о чем-то подумать, как он тут же продолжал мои мысли, словно знал их заранее, и все события развивались с ним по самому наихудшему варианту, какой я только мог себе вообразить. Я начинал его бояться. Поскольку молчание затянулось, а оно меня все более угнетало, я решил напомнить о себе:

- Вы говорите "уточнить детали". А в общем и целом, следовательно, вам уже все ясно? Я убил эту женщину и потом спокойно приперся сюда? Он смерил меня уничтожающим взглядом:

- Я не заявлял, что вы являетесь организатором преступления. Но все указывает на то, что вы - исполнитель. Пойдете соучастником. Если у вас есть другая интерпретация фактов - выкладывайте. Мы все равно будем копать до конца. Если повезет, - усмехнулся он, - пойдете по делу свидетелем.

- Что значит, "если повезет", - возмутился я.

- Простите, я забыл про презумпцию. Но поймите и меня. Вот вам лист и ручка, напишите заявление, как было дело. Разберемся.

- Как писать в "шапке"? - спросил я.

- Пока не нужно. Как тяжкое, это преступление будет проходить не только через райотдел. Если надо будет, потом допишем.

- Я писал с четверть часа. Расписался и протянул ему листок. Он придирчиво читал. Не терпелось уйти отсюда, но он предвосхитил мою мысль: Даже не думайте. Мы ждем опергруппу, экспертов. Вас отвезут. Зачем? Вы же видели мой паспорт, у вас - все мои данные!

А потом искать вас по всей стране? Боюсь, что придется причинить вам некоторые неудобства, - сказал он и вышел в коридор. Вернулся он через минуту с пояском от Надиного халата. "Мера предосторожности", - Объяснил он, заводя мне руки за спину и привязывая их к стулу. Я было, дернулся, но он пригрозил мне: "Не будьте идиотом. За окном - оперативник." Я посмотрел туда и увидел, в неясном свете фонарей, мелькнувший силуэт.

- Но если дом охраняется, какого дьявола надо меня привязывать? А где же тот, кто сообщил о происшествии?

- Задавать вопросы - это мое дело, - был ответ. Я взорвался:

- Не стройте из себя киногероя! Я не собираюсь заискивать и лебезить, как некоторые, со следователями. Потому что даже если я окажусь интересным собеседником и вызову ваши симпатии, подозрения это с меня не снимет. Интересно, что скажет прокурор по поводу ваших действий?

- Вы не кажетесь мне ни интересным, ни симпатичным. А прокурор ничего не скажет, в этом я могу поклясться, - ответил он и начал читать. Дойдя до конца моего заявления, он расплылся в довольной улыбке. Мне стало не по себе и я уже пожалел, что дал ему связать себя, как котенка.

- Да, это было роковой ошибкой, - он вынул две сигареты, одну из которых закурил сам, а вторую поджег и сунул мне в рот:

- Интересный выходит сюжет. Убийство. Хорошо и хладнокровно спланированное, с целью обогащения. Самая плохая статья об убийствах, - он открыл дверцу кухонного шкафчика и что-то оттуда вынул, - А вот чистосердечное признание...

- Но где же мотив? - спросил я, как во сне.

- Мотив ясен. Сколько сейчас стоит такой дом? Я думаю, тысяч сорок долларов. А у нас и за сотню могут прихлопнуть. Чем не мотив? Возможно, вы и не знали всего, а только сделали свою маленькую часть дела. Но этой "маленькой части" вполне хватит, чтобы получить "вышку". Он усмехнулся и продолжал, видя, как меня прошиб холодный пот:

- Вот две квартирные книжки. Убитую звали Надежда Молодцова. А вот и адрес: Полярников 24. Это место ее прописки. А вот книжечка с адресом Зорге 13. Ответственный съемщик - некто Б.Д. Гай. Формально дом теперь принадлежит ему. Бывший адрес в паспорте хозяйки - Зорге 13, а нынешний - Полярников 24. Год назад зарегистрирован ее брак с Б. Д. Га-ем, полгода назад - расторгнут. Мы уже навели справки и многое стало ясно: это фикция, с начала до конца, брак фиктивный. Дети Надежды прописаны у ее родителей, а она, как одиночка, льготница и вдова погибшего, сама рассчитывала получить квартиру. Ей надо было только, чтобы за ней не числился дом. Тогда она имела шансы сделать по отдельному гнездышку себе и детям, а дом продать. Похоже, она недооценила этого Б. Д. Гая, который решил, что на один делится лучше, чем на два. Выспросите, почему она не сделала этого раньше? Так у нее были две сестры, Вера и Люба, которые могли претендовать на часть наследства. Но они погибли год назад в автокатастрофе. Тут, как раз, все чисто. Погибло сразу много народа. Интригует? А Надежда осталась наследницей... Что-то вы быстро копнули, - заметил я, пораженный внезапной догадкой.

- Работа такая, - усмехнулся он и вдруг замер в неподвижности: Из спальни донесся явственный шорох!

Я оцепенел: ШЕВЕЛЬНУЛАСЬ НАДЕЖДА! Он бросился туда и не появлялся минуты две. Потом он зашел, потирая запястья, злобно глянул на меня:

- Ну, что, умник? Доигрался? Где визитка? Я молчал. Тогда он сам обшарил мои карманы и мне стало мерзко от его прикосновений. Он вытащил на свет смятую визитку литовца.

- А теперь - номер телефона. Свой! - заорал он. Я по-прежнему молчал. Даже когда он с размаху съездил мне по зубам.

- Ничего, сейчас расскажешь. Не таких раскалывали,- и он стал прижигать мне шею сигаретой. Противно запахло жареным. Я решил, что лучше сказать ему, и пока он будет звонить, попытаться что-то предпринять. Шея пекла невыносимо. Он выскочил в коридор и я услышал, как он набрал мой домашний номер:

- Алло! Квартира такого-то? ..Ушел, говорите? ..Еще днем? ..Только сегодня приехал? ..А мы с ним договорились, что он зайдет в гости... Извините. Услышав последнюю фразу, я похолодел. Значит действительно, никакой он не следователь. Что-то уж слишком быстро оказался на месте. И где видно, чтобы опергруппу по убийствам ждали больше часа? Совершенно очевидно - он и есть убийца. Звоня мне домой, он отводил от себя след, ведь соседка, если ее теперь спросят, точно вспомнит, что я ушел, едва приехав, и что меня спрашивали. Если они теперь найдут мое заявление, мои отпечатки и, наконец, мой тру... Точно! Он же убьет меня!

- Правильно мыслишь, умник, - сказал он, затыкая мне рот полотенцем. Твоя песенка спета. А насчет оперативника за окном - это я пошутил, а ты поверил. Никого там нет. А тебя найдут здесь. Не со связанными руками, конечно. Ты искал деньги в доме несчастной жертвы, которая тебя доверчиво впустила. Потом ты нечаянно взялся рукой за оголенный провод (в доме недавно чинили проводку), стоя на мокром полу... Вот и все. Дело закроют. А если надо, пустим в ход твое заявление: вдруг тебя замучила совесть и ты перед тем, как свести счеты с жизнью, решил указать, как ты до такой жизни дошел? Ну-ну, я пошутил. Он противно засмеялся, выливая на пол, мне под ноги, ведро воды из ванной. Я оказался в центре огромной лужи и мои ботинки сразу же промокли. Он, по-прежнему улыбаясь, вышел из кухни в поисках удлинителя. Я понял, что это конец. Все стало мелькать у меня в голове с космической быстротой: