Олег Шмелёв - Возвращение резидента

• Название: Возвращение резидента
• Автор: Олег Шмелёв
• Издательство: Правда
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1990
• ISBN: 5-253-00157-3

Приключенческий роман «Ошибка резидента» состоит из двух книг: «Ошибка резидента» и «Возвращение резидента». Вторая книга знакомит читателя с дальнейшей деятельностью Михаила Тульева, работающего уже на советскую контрразведку.

_{Иллюстрации О. А. Юдина}

---

— У Брокмана, считаете, других задач нет?

— Мы не все знаем, Петр Иванович, — ответил Марков совершенно теми же словами, которые произнес однажды в разговоре с Павлом. — Пока не все. — Он посмотрел на часы. — Но буквально в эти самые минуты выяснится одно дело… Появился ходок из-за рубежа.

— К Брокману?

— Да. Но разрешите, Петр Иванович, покончить сначала с тем, что уже есть. Сейчас мы покажем вам, к кому обратился Брокман, когда остался без «Спидолы».

Павел успел освоиться с проектором и теперь исполнял обязанности киномеханика хорошо.

На экране возникла площадь Маяковского. Затем в кадр вошла Линда Николаевна. Она набирает номер в будке телефона-автомата. Идет по Первой Брестской. Достает из сумочки сигаретную коробку, роняет ее на землю посреди пустыря. А вот и автомобиль с дипломатическим номером. Мужчина приятной наружности с таксой на руках поднимается из-за руля, гуляет с таксой по пустырю, наклоняется, подбирает коробочку. И уезжает.

— Старый лис, — сказал Марков. — Сотрудник известного вам посольства.

— Знаете его? — спросил Лукин.

— В шестьдесят шестом работал в Чехословакии, потом недолго в Польше, потом куда-то исчез, а с шестьдесят девятого — в Москве.

— У нас за ним что-нибудь числится?

— Одна нитка определенно к нему вела, да оборвалась. Это еще два года назад было. Косвенных данных уже порядочно набралось. Но он осторожный. Тут вот впервые попался. Скорей всего Брокман передал ему микропленку с нестеровскими формулами… Посмотрим дальше.

На экране — вход в почтовое отделение № 67. Появляется Линда Николаевна.

— До этого она звонила по тому же телефону. Вероятно, тут Брокман работает уже по пожарному варианту — «Спидолы»-то нет. Стачевская получила открытку. А тридцатого июня сама отправила открытку. Ей писал некто Воробьев, и она послала открытку Воробьеву.

— Это и есть ходок к Брокману?

— Да. Приехал с туристской группой. С ним работает майор Семенов — земляк Кутепова. — Марков опять посмотрел на часы.

— Воробьева задержали? — спросил Лукин.

— Да.

— Пугаете вы их, Владимир Гаврилович.

— Ничего. Все обставлено незатейливо, но правдоподобно. Сказано, что похож на разыскиваемого рецидивиста. А паспорт оказался с изъяном. Судя по открыткам, тут какое-то спешное дело. Группа Воробьева послезавтра улетает. Значит, сегодня он открытку получил, а само дело назначено на завтра. У Брокмана связи нет, до него не успеет дойти.

В кабинет вошел секретарь генерала.

— Владимир Гаврилович, вас спрашивает майор Семенов, — обратился он к Маркову. — Говорит, что вы велели звонить, если срочно.

Марков взял трубку белого аппарата.

— Семенов? Слушаю вас… Где вы?.. Везите сюда. — И, закончив разговор, Марков сказал генералу: — Сейчас Семенов привезет Воробьева. Мы с ним потолкуем у меня, а потом я вам доложу. Там что-то непростое.

— Хорошо, — сказал Лукин. — Жду вас.

Воробьев, который в группе по своему иностранному паспорту значился как Блиндер, ни в чем не стал запираться. Семенов рассказал, что Воробьев сделался податливым с того мгновения, когда из его чемодана извлекли четыре разноцветных длинных тюбика, в каких продается зубная паста. Надписи на них были немецкие и действительно сообщали, что тюбики содержат зубную пасту. Семенов хотел отвернуть колпачок на одном и выдавить для пробы себе на ладонь его содержимое. Тюбики оказались запаянными, но Воробьев закричал так, словно его пырнули ножом. Несколько раз повторил: «Нельзя! Нельзя» — и заявил: пусть его отвезут к ответственному работнику КГБ, он все расскажет.

И вот он сидит перед Марковым. А на столе между ними четыре разноцветных тюбика.

— Почему вы так перепугались? — спросил Марков.

— Мне строго приказано: ни при каких обстоятельствах они не должны быть вскрыты.

— А что в них, по-вашему?

— Не знаю.

Марков вызвал помощника. Тюбики отправили в химическую лабораторию.

— Кому вы это привезли? — спросил Марков у Воробьева.

— Я должен встретиться с женщиной, ее зовут Линда Николаевна.

— Где? Когда?

— Завтра в час дня на сквере у памятника Пушкину.

— Вы писали ей открытку?

— Нет. Только получил от нее.

— Знакомы?

— Нет.

— Она сама должна к вам подойти?

— Да. У меня должен быть коричневый плащ.

— И что же, вы должны отдать тюбики ей?

— Нет. Она должна сказать: «Поедемте ко мне домой» — и привезти к человеку, которому это послано. Мне приказано отдать только ему, из рук в руки.

— И все?

— Говорили, что он может тоже что-нибудь мне передать.

— А вы его знаете?

— Нет.

— Как его фамилия?

— Никитин.

— Как фамилия вашего шефа?

— Самого главного? — спросил Воробьев.

— Да.

— Не знаю. Я там недавно. Между собой его зовут Манк — по-английски значит Монах.

— А тот, кому предназначены тюбики, знает вас?

— Не могу ничего сказать.

Марков поднял телефонную трубку, набрал номер.

— Подготовьте сообщение в МИД, что господин Блиндер до выяснения задержан нами за нарушение паспортного режима.

Марков, видя, что Воробьев-Блиндер при его последних словах явно воспрянул духом, сказал ему, кладя трубку на место:

— Сейчас я имею право пообещать вашему посольству. Мы еще не знаем, что содержится в тюбиках. — И после паузы добавил: — Но вы, пожалуй, отпущены не будете.

Совещание у генерала Лукина возобновилось в три часа дня. Марков захватил с собой магнитофон с лентой, на которой был записан допрос Воробьева. Прослушав запись и посмотрев паспорт Воробьева, Лукин сказал:

— Если я вас правильно понимаю, мы сейчас пришли к развилке, Владимир Гаврилович?

— Совершенно верно.

— А когда химики дадут анализ?

— Зависит от сложности вещества.

— Но сегодня по крайней мере?

— Обещают.

— Ладно. Какие же мысли?

— По-моему, настал момент решить вопрос принципиально: продолжать или кончать операцию «Резидент», — сказал Марков.

— Если продолжать — что будет?

— Без всяких анализов ясно, что Воробьев привез для Брокмана не зубную пасту. Можно заменить содержимое тюбиков. Воробьев согласится до конца исполнить свою миссию под нашим контролем — в этом сомнений нет. Потом посмотреть, что сделает с тюбиками Брокман. Но вообще Брокмана нам надо обезвредить. Его связи выявлены, больше через него ничего не получишь.

— Значит, предпочтительно другое решение — кончать?

— Да, — твердо ответил Марков.

— Тогда формулы академика Нестерова будут выброшены в корзину?

— Не обязательно. Формулы Брокман добыл до приезда Воробьева. Мы потеряли из виду Брокмана на десять дней, с семнадцатого до двадцать восьмого мая. Он ездил к Нестерову пятого июня. Они вполне реально рассчитывают, что раньше двадцать седьмого июня, когда назначена встреча Кутепова и Бекаса, мы о Нестерове ничего знать не могли. Так что все естественно.

— Хорошо, — сказал Лукин. — Сворачиваем операцию. Что это влечет за собой?

— Провал Брокмана автоматически бьет по Михаилу Тульеву. За предыдущие годы мы взяли несколько агентов разведцентра по данным, которые сообщил Тульев. Себастьян уже давно пытается по этим данным и по этим провалам, так сказать, высчитать Тульева. С Брокманом же Тульев связан прямо. Тут у Себастьяна сомнений уже не останется.

— А как же с «белым пятном»? Что делал Брокман в те десять дней, пока был бесконтролен? Мы этого можем не узнать, если даже и возьмем его.

— Да, лишнего на себя наговаривать никто не будет.

— Он, видно, с характером, — сказал Лукин.

— И с биографией, — добавил Марков. — Можно попытаться, конечно…

— Что — попытаться?

— Послать кого-нибудь вместо Воробьева.

Павел, во все продолжение беседы скромно помалкивавший, покашлял при последних словах в кулак.

— Нет, тебе нельзя, — не глядя на него и забыв свое официальное «вы», сказал Марков. — О твоем существовании Брокман наверняка знает. И потом ты с Кутеповым завязан.

— Судя по всему, Воробьев никаких полномочий не имеет, — сказал Лукин.

— Да, — согласился Марков, — но заманчиво и поблефовать немножко. Брокман может что-нибудь передать Воробьеву.

— Опасно, — сказал Лукин.

— Опасность, конечно, есть. Очень странный пароль для встречи. Как в детской игре. Коричневый плащ, и больше ничего. Коричневые плащи не в одном экземпляре шьются.

— Есть еще что-то, — вставил Синицын, — какая-нибудь примета, которую знает Брокман.

— Вероятно. И еще известно, что эта Линда должна сказать: «Поедемте ко мне домой».

— Если решаем сворачивать, то послать кого-нибудь к Брокману не помешает, — сказал Лукин. — Но человек должен быть решительный.