Татьяна Грай - Сайт фараона

• Название: Сайт фараона
• Автор: Татьяна Грай
• Жанр: Научная Фантастика

---

Максим, слушая рассказ Лизы, ощущал все большую и большую растерянность. Он-то думал, что девчонка будет говорить о своих видениях и воспоминаниях, а она просто делилась с ним печалями своей маленькой жизни. Впрочем, не все ли равно? Достаточно и того факта, что сидящая перед ним в купе невесть куда несущегося поезда девчонка — необычна.

— Дали мне сопровождающего, — продолжала Лиза, — и разрешили провести у бабушки все лето…

— А где он, твой сопровождающий? — не удержался Максим.

Лиза неожиданно звонко расхохоталась.

— А я от него избавилась в один момент! — торжествующе сообщила она. — На фиг он мне сдался, скажи-ка, а?

— Избавилась? — недоуменно повторил он.

— Ну да. Он даже до поезда не дошел! Я его завела в какую-то забегаловку и напоила вусмерть! Он там и остался. А я взяла такси — и на вокзал! Ну, само собой, попозже он явится в деревню… а жаль.

Тут и Максим расхохотался. Да, лихая девица попалась ему в попутчики… Даром что совсем еще соплячка!

Лиза хотела еще что-то сказать, но тут раздался деликатный стук в дверь, зеркало съехало в сторону, прихватив с собой отражение полосатого рулета на верхней полке, и в купе заглянул проводник. Его немолодое добродушное лицо сияло уважительной радостью.

— Чайку, барышня? — осторожно спросил он. — И вам, может быть, тоже? — Он перевел взгляд бледно-карих глаз на Максима, и стало ясно: проводник пытается определить статус нового пассажира и разобраться, можно ли доверить этому человеку маленькую девочку, или лучше развести их по разным купе.

Максим кивнул.

— Чайку — это хорошо. А как насчет завтрака? Далеко ресторан?

— Недалеко, — с готовностью ответил проводник, явно признав в Максиме приличного человека. — Два вагона назад. Да если хотите, я могу принести чего-нибудь.

Максим вопросительно посмотрел на Лизу.

— Лучше в ресторан пойдем, — решила та. — Только попозже. А пока чаю. С пирожными.

Проводник кивнул и ушел, аккуратно задвинув на место дверь.

Ясно было, что ожидать продолжения рассказа не приходится. Что-то исчезло, что-то улетело в открывшуюся так некстати дверь, и удрало по узкому коридору вагона, испугавшись проводника. Ну и ладно, подумал Максим, еще не вечер.

Он сдвинул до упора занавеску на своей стороне окна, и Лиза мгновенно повторила его жест. И оба они уставились в окно, словно вдруг стали невообразимо чужими друг другу… впрочем, разве на самом деле не было именно так? Они случайно оказались в одном купе. Ни одному из них по сути нет дела до попутчика. Максим думал о том, что проводник, к счастью, оказался не молодым деловым парнем, а пожилым спокойным дядькой, который смотрел на Лизу как на собственную дочку… ну, конечно, с поправкой на то, что девочка стоит немало, и о такой лучше позаботиться как следует, чтобы не нарваться потом на неприятности. Долго ли ей еще ехать? Максим готов был спросить об этом, но вернулся проводник.

Он как— то робко, неуверенно вошел в купе и поставил на столик поднос. Максим глянул на доставленный «чай» -и мысленно ахнул. Да, дядька честно отрабатывал свою удачу! Роскошные тяжелые подстаканники, явно из личных запасов проводника, тонкостенные сверкающие стаканы, чай — настоящий, душистый… никаких тебе дурацких пакетиков со свисающими через край стакана нитками, с которых на блюдце стекают мутные капли. Нет, на серебряных (или прикинувшихся серебром мельхиоровых, но тщательно начищенных) тарелочках, на которых стояли подстаканники, лежали только небольшие ложечки с витыми тонкими ручками да голубые пакетики с сахаром. А рядом на подносе — пара пузатых расписных чайников, ярко-алых с золотом… синие восточные «огурцы» извивались на боках веселых посудин… и зеленая розетка с чрезвычайно желтыми, словно подкрашенными ломтиками лимона, ровными и прозрачными… и белая фарфоровая тарелка с волнистым краем, полная маленьких розовых пирожных.

— Пирожные на станции покупал? — деловито спросила Лиза, оглядывая неожиданное великолепие. — Или это из вагона-ресторана?

— Со станции, — полушепотом ответил проводник. — Я тамошнего кондитера хорошо знаю, большой мастер! К тому же и слово ему известно…

— Слово? — вскинула голову Лиза. Черная растрепанная грива упала ей на глаза, и девчонка нетерпеливо смахнула волосы, как прилипчивую муху. — Слово? Ты уверен?

— Уверен, — кивнул проводник, слегка поведя глазом на Максима. Он как бы предупреждал девчонку, что при посторонних ни к чему обсуждать такие тонкие вещи. Лиза поняла его и поспешила успокоить:

— Ничего, он свой. — Но все же оставила скользкую тему и спросила: — Сколько с нас?

Проводник ответил смущенным молчанием.

Максим протянул руку к бумажнику, по-прежнему валявшемуся рядом с ним на темном одеяле, не зная, какая сумма в данном случае будет выглядеть соответствующей хлопотам дядьки. Но Лиза и тут оказалась на высоте:

— Ну, по себестоимости — около двухсот, — деловито сказала она. — Однако если учесть…

Максим достал из бумажника три сотенные бумажки и вопросительно посмотрел на девчонку. Та кивнула:

— Думаю, в самый раз.

Она вела себя так, словно проводника не было рядом, а тот воспринимал все как должное. Максим протянул купюры дядьке и сказал:

— Большое спасибо.

Дядька отвесил неловкий поклон, взял деньги и, пятясь задом, вышел из купе, снова с подчеркнутой аккуратностью закрыв за собой дверь. Девчонка задумчиво посмотрела на зеркало и пробормотала:

— Душно, а дверь держать открытой неохота. Будут тут всякие заглядывать…

— Откроем окно? — предложил Максим.

— Давай, — кивнула Лиза. — Сквозняка не боишься?

— Вроде бы нет, — ответил он, вставая. А что еще он мог ответить? Он ведь и в самом деле не знал, боится ли сквозняка. Он ничего о себе не знал. Даже своего имени…

Он опустил оконную раму сантиметров на пятнадцать, и в купе ворвался теплый ветер, пахнувший железной дорогой и полями, мимо которых мчался неугомонный поезд. Максим подумал, что каждый из запахов, как и каждый из людей, тоже имеет свое наименование… впрочем, и вообще все вещи обладают именами… вот только откуда и как возникают эти имена? И есть ли в них смысл?

— Можем ли мы воспринять предмет, не имеющий имени? — сказал он, с треском разрывая голубой пакетик и высыпая в стакан белый искристый сахар. Чай выглядел безупречным, его цвет и аромат сливались в единое целое… но что-то в нем все же показалось ему неприятным, ненужным, неправильным…

Лиза, в очередной раз смахнув с глаз черную путаницу волос, давным-давно ускользнувших из объятий атласной ленты, посмотрела на него внимательно и почему-то строго, но промолчала. Решив, что она не расположена разговаривать, Максим принялся за чай и пирожные, глядя в окно и продолжая думать об именах. Если я не знаю, как называется вещь, соображал он, могу ли я понять, каково ее назначение? Я познаю вещь саму по себе — или через ее наименование? Если я вижу нечто пузатое, красное, расписное… мне говорят: это — чайник. Но я не знаю, что такое чайник… что такое чай… что в таком случае дает мне знание имени? Мне понадобятся разъяснения… Ч-черт, вдруг рассердился он, я просто вообще все на свете познаю через слова! Одно слово тянет за собой другое, объясняющее смысл первого, и так — без конца… но можно ли понять вещь, не используя слов? Можно ли понять то, что никак не названо?

— Ты думаешь об именах, — обвиняющим тоном произнесла Лиза.

— Да, — признался он, поставив стакан на тарелочку и чувствуя себя так, словно девчонка была высшим и последним судьей в его жизни, и он обязан был отвечать ей со всей искренностью, на какую только способно его сознание. — Думаю об именах. Почему мы познаем мир через имена вещей, населяющих его? Почему мы не можем познать мир сам по себе?

— Отчего же не можем? — словно бы удивилась девчонка. — Можем. Только это будет другое познание…

— Другое?

— Ну да, — кивнула Лиза, запихивая в рот маленькое пирожное — целиком, не мучаясь проблемой разделения его на части. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы привести себя в состояние готовности к членораздельной речи. — Если отстраниться от собственного тела, очистить ум от всего, что на него налипло, — ты увидишь реальность как она есть, и слова уже больше никогда тебе не понадобятся.

Он задумался над предложенной ему любопытной формулировкой — «очистить ум», но не успел до конца осмыслить ее содержание, как перед его глазами снова вспыхнула обжигающая картина чужих воспоминаний — и он вскрикнул от неожиданности… и от боли.

Глава третья

…в тарелку, стоявшую перед ним, упал маленький темно-синий камень, но откуда он мог прилететь, он не понял. От камня пыхнуло тьмой, ненавистью и острой вонью, и его тело скрючилось, словно прямо в центр его плоского смуглого живота вонзилось огромное зазубренное копье… он еще слышал визгливые крики и топот обутых в кожаные сандалии ног, но уже уходил от всего этого, все отдаляясь и отдаляясь, и его уже не интересовало оставленное внизу и сзади… ведь впереди сияла манящая точка света…