Дженнифер Роберсон - Певец меча

• Название: Певец меча
• Автор: Дженнифер Роберсон
• Жанр: Фэнтези

Странствия Песчаного Тигра и Делилы продолжаются. Теперь северянке предстоит вернуться на Север, чтобы предстать перед судом за убийство своего ан-кайдина, иначе через год на нее снова будет объявлена охота. Но извилисты дороги, ведущие от жарких песков к холодным снегам…

© badger

---

Она ответила не сразу, а когда заговорила, я едва узнал ее голос.

– Может из-за моей семьи, – мягко сказала она. – Моя мать была сильной, волевой женщиной, она научила сыновей уважать ее. Так же относился к ней отец. Я была единственной дочерью… и росла вместе с братьями, дядями и отцом. Я училась владеть ножом и мечом, драться как мужчина. Но создала меня Стаал-Уста. Там я стала личностью, а не просто мужчиной или женщиной.

Стаал-Уста. О чем-то похожем говорил Гаррод. Спроси ее, сказал он мне. Спроси ее о Стаал-Уста.

И я спросил.

Дел не ответила. Она сидела за моей спиной и я не видел выражение ее лица. Судить о ее реакции я мог только по напряжению ее тела, прижавшегося к моему.

Устав ждать, я повторил вопрос.

– Обитель Мечей, – наконец сказала она. – Вот что означают эти слова.

Довольно поэтично, подумал я, и привлекательно. Мне нравились красивые слова и описания.

Но Гаррод посоветовал спросить ее не только о названии.

– Что такое «клинок без имени»?

Спиной я почувствовал, как напряглась Дел. Совсем чуть-чуть, но я заметил.

– От кого ты это слышал?

Я мог бы соврать, но не стал. Ничего особенного в вопросе я не видел.

– От Гаррода. Он был зол… расстроен из-за лошадей. Он сказал что-то, – я порылся в воспоминаниях, – что-то о том, что ты клинок без имени, – я поправил поводом жеребца. – Он говорил, что это название пошло из Стаал-Уста.

– Так и есть, – холодно подтвердила она.

– Судя по твоей реакции, это что-то секретное.

– Клинок без имени означает изгнанник, изгой, волчья голова, – объяснила Дел. – Это человек, нарушивший кодекс чести вока.

– Умышленно.

– Умышленно, – согласилась Дел. – Бывает, что кто-то не научился уважать кодекс или не смог закончить обучение, тогда его просто отправляют домой. Но ан-истойя, отказавшийся пройти заключительный курс подготовки, делающий его кайдином, и использующий свое мастерство во зло, считается клинком без имени.

– Ты отказалась стать кайдином.

– Да, но я выбрала путь танцора меча, такое право дается ученику. Я живу по кодексу.

Меня как будто ударило в живот.

– Постой, а сколько осталось, Дел? Сколько осталось до того, как нарушишь его?

– Несколько недель, – ответила она без колебаний. – Если я не успею добраться до Стаал-Уста за три недели и предстать перед вока, меня объявят клинком без имени и каждый желающий сможет попытаться исполнить приговор.

Я давно знал это, только без Северных слов.

– Еще одно, – сказал я. – Есть ли конец у твоей песни?

Она долго молчала, а потом я услышал:

– Останови лошадь.

Я решил не обращать внимания.

– Слушай, Дел…

– Останови лошадь!

Я не глухой: она была не в себе. Она не кричала, но Дел это и не нужно, она умеет пользоваться голосом. Почуяв неладное, я остановил жеребца и обернулся, пока Дел соскакивала на мокрые листья. За льдом в ее глазах полыхало пламя.

Аиды. И это я его зажег.

– Дел…

– Слезай, – приказала она.

– Залезай обратно, – упрямился я. – Ты сама сказала, что осталось три недели до того, как вока объявит о твоем изгнании. Может не стоит терять время?

Дел вынула меч.

– Слезай, – повторила она. Вдали завыли гончие.

Я почесал щетину. Обдумал, стоит ли спорить, и решил, что не стоит. По ее глазам я понял, что она настроена серьезно и от своего не отступит.

Я перекинул ногу и соскочил с жеребца, не выпуская из рук повод. Не хватало еще лишиться гнедого теперь, когда мы столько прошли вместе.

Дел воткнула клинок в землю. Он врезался в мокрые, гнилые пласты листвы, потом скользнул в дерн и застыл. Она убрала руки с рукояти.

– Я не могу повторить тебе свои клятвы, – сказала она, – потому что клятвы касаются только одного человека. Но я клялась душами убитых родственников, написала эти клятвы кровью, рассказала о них мастеру рун, который вправил их в клинок, – Дел показала пальцем на руны, мерцавшие от острия до рукояти, теперь наполовину похороненные в земле. – Отречься от этих клятв значит обесчестить свой меч, годы учебы, всех моих близких. Думаешь я могла бы это сделать?

– Я только спросил…

– Ты спросил, есть ли конец у моей песни.

– Да и…

– Не зная, что это означает.

– Да… и…

– Не понимая, о чем спрашиваешь.

Снова да.

– Гаррод посоветовал задать тебе этот вопрос.

– А ты всегда слушаешь советы молодых почти незнакомых Северян? – горько усмехнулась она. – Особенно тех, чья собственная честь под большим вопросом.

Я гнул свое.

– А может Гаррод знал, что делает…

Она насторожилась.

– Что?

– Он сказал, что даже Говорящий с лошадьми с Высокогорий знает о Стаал-Уста и кодексе чести вока. Но я Южанин и никогда не слышал об этом месте. Не знаком с его обычаями, – я перевел взгляд с Бореал на Дел. – Есть ли конец у твоей песни?

Она совсем побледнела.

– Ты спрашиваешь, не понимая смысла вопроса?

– Может пойму, если ты ответишь.

Дел смотрела на меч. Я чувствовал, что смутил ее, хотя еще не разобрался чем. По лицу Дел трудно было что-то определить, но я научился читать едва заметные знаки. Она вглядывалась в меч, надеясь – откровенно ожидая – что он скажет ей, что делать, и наконец отчаявшись, приняла решение сама.

– Все равно он узнает, – мрачно изрекла Дел, – так или иначе.

Начало меня не обрадовало.

– Дел…

– Я принесла клятвы, – сказала она, – я уже говорила тебе об этом. Но это были не те клятвы, что дают обычно. Они связаны со Стаал-Уста и с тем, как я там изменилась, кем стала, получив яватму, – взгляд Дел застыл на Бореал. – Я не сомневаюсь, что тебе, Тигр, в жизни приходилось приносить клятвы, и ты знаешь, что чем клятва сильнее, тем крепче она связывает… но на Севере все иначе, а в Стаал-Уста все совсем по-другому. Ты связан надолго и это связь крови, стали, магии и благословения богов.

– Послушай, Дел…

Она подняла руку, заставив меня замолчать.

– Я отвечаю на твой вопрос, ты ведь этого хотел. Мало для кого я бы пошла на это.

У меня было желание прервать разговор, меня раздражала неясность, но Дел была настроена серьезно, и я решил, что если выслушаю ее, плохо мне не станет.

По крайней мере я так думал.

– Хорошо, баска… продолжай.

– Когда ты ставишь перед собой задачу, ты начинаешь песню и продолжаешь петь, пока задача не выполнена.

Я нахмурился.

– Я не понимаю.

Лицо Дел ничего не выражало.

– Моей первой задачей было найти Джамайла и привезти его домой. Как ты знаешь, у меня ничего не получилось и первая половина песни пропала. Остается вторая: песня крови, Тигр… песня смерти. Я должна убить Аджани и людей, которые были с ним в тот день. Пока я не сделаю это, моя песня не кончится. А песня без конца это не настоящая песня, это ничего незначащий шум. Где-то за деревьями залаяли и взвыли гончие. Я посмотрел по сторонам и взглянул на Дел.

– Что-то вроде этого, – сказал я.

– Да, – подтвердила она, – и это навсегда. Незначащий шум без конца.

Я кивнул.

– Танцор меча, не управляющий собой… без цели и чести.

– Я тверда, – сказала Дел, – жестока и холоднокровна, но у моей песни есть конец. У моего клинка есть имя.

– Сколько у тебя осталось времени? – спросил я. – Если вока признает тебя виновной и приговорит к смерти, твоя задача останется невыполненной. Твоя песня никогда не закончится. Ты нарушишь клятвы.

– Нет, – сказала она, – не нарушу. Я заключила пакт с богами.

Я хотел засмеяться, но сдержался. Дел воспринимала все слишком серьезно. Я показал на меч.

– Протри клинок и поехали.

32

Я проснулся потому что замерз и потому что кто-то плевал мне на лицо. Не очень приятное начало дня. Я выругался, вытянул себя из-под тяжелых одеял и понял, что на меня плевало само небо: сверху падали мокрые, холодные комки. Не дождь, с дождем я знаком. Что-то похожее на липкий лед.

– Дел!

Она проснулась и сонно всмотрелась в меня.

– Ты напустил холод.

Возразить было нечего. Я снова лег, натянув одеяло на голову, но заснуть не смог.

– Дел… что это?

– Снег, – она рывком подтянулась поближе, светлые волосы застряли в моей щетине. – Почему… А ты думал, что это? – я не ответил, а Дел, приподнявшись на локте, посмотрела на меня повнимательнее и расхохоталась.

– Не смешно, – пробормотал я. – Откуда мне было знать?

Дел прижалась ко мне всем телом. Я чувствовал, как она вздрагивает от смеха, слышал хихиканье, которое она тщетно пыталась подавить.

Я повернулся на бок, глядя на Дел из-под одеял. Холод пробирался в складки и ничем не защищенная кожа быстро краснела. Я потянулся и откинул с ее лица волосы. Я любил, когда она смеялась. Даже за мой счет.