Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

• Название: Приватная жизнь профессора механики
• Автор: Нурбей Гулиа
• Жанр: Современная проза

---

Когда мы оказались внутри, днище, естественно, захлопнулось, но мы не придали этому значения - быстрее бы съесть халявные дыни. Но дух Тугая наказал нас за воровство его дынь. Мгновенно, как это нередко бывало на целине, над нами собрались грозовые тучи, сверкнула молния, и полил дождь, переходящий в град.

Мы метались по тесному копнителю, пытаясь выбраться. Но по отполированным соломой стенкам, взобраться было невозможно. Попытки взломать заднюю решётчатую стенку тоже не помогли. Мы вымокли до трусов, и уже мокрых нас избивал град. Наконец, я, взобравшись на плечи Максимова, вылез на мостки и нажал педаль. Мы освободились и затрусили домой, поливаемые остатками заканчивающейся грозы.

Мы запомнили это злодеяние 'духа Тугая' и решили отомстить ему. Назавтра мы уговорили шофёра Ваську Пробейголова (по прозвищу 'Бобби Динамит') съездить с нами на своём газике на бахчу. Набрав полкузова дынь, мы вернулись. Проезжая мимо нашего амбара, я закинул одну 'колхозницу' в открытую дверь. Видели бы вы, что там поднялось! Бедные целинники не видевшие никаких фруктов после Грузии, накинулись на дыню, как в зоопарке крокодилы на брошенный им филейный кусок мяса.

Но месть - штука обоюдоострая. Естественно, Тугай узнал, кто был автором стишков и похитителем его личных дынь. Доброхотов-стукачей нам на Руси не занимать!

И вот на доске приказов, прямо на замазанном краской месте стиха про вечный союз Тугая с бугаём, появляется объявление о собрании партийно-комсомольского актива отделения прямо у нас в амбаре. С утра, когда многие безработные студенты ещё лежали на своих нарах, к нам вошли: Тугай, Тоточава, неизвестная дама в кирзовых сапогах, и два местных механизатора.

Дама провозгласила, что есть мнение считать собрание открытым, все пришедшие подняв руки, проголосовали 'за', и фарс начался. Естественно, разговор был только о моём поведении. Как-будто в разгар уборочной не было больше дел, чем обсуждать возмутительное поведение студента 'Гулии', сняв для этого с комбайнов даже механизаторов. Но инкриминировать мне стишки они не могли - не доказано; на счёт дынь тоже разговоров не могло быть - с какой это стати дыни, выросшие на 'всенародной' земле могли принадлежать только Тугаю. А вот рацпредложение моё горячо обсуждалось. Докладывал, конечно же, сам Тугай.

- В то время как наши женщины в поте лица : - лицо, вернее, ряшка, у Тугая побагровела, на углах рта выступила пена слюны. Мне казалось, что под фуражкой у него даже зашевелились вырастающие рожки :

И тут я повёл себя, как говорится, неадекватно. Встав с нар, я извинился перед собранием и сказал, что мне нужно на минутку выйти. Потом товарищи рассказывали мне, что дама даже испугалась, чтобы я ненароком не повесился от позора: 'Потом отвечай за него!'. Но я не собирался вешаться. Зайдя на кухню, я разбил тройку яиц в алюминиевую кружку, насыпал туда сахарного песку и ложкой стал сбивать свой любимый 'гоголь-моголь', или 'гогель-могель', как называли его в еврейских местечках. Так я и зашёл в амбар обратно.

Актив аж голос потерял от моей наглости. Потом заголосили все вместе: Тугай и дама - от ярости, механизаторы - от смеха, студенты - от восторга. Только Тоточава сидел молча, широко раскрыв глаза и рот. Я смотрел на этот театр абсурда, взбивал своё еврейское лакомство и почему-то спокойно думал:

- Вот приехал я сюда с благими намерениями, чуть не помер по дороге, потерял надежду на рекорд, оставил в Тбилиси невесту. Конечно, обманывал Архипова, но в уборочной участвовал честно - даже рацпредложение сделал, как вообще избавиться от копнильщика (позже на комбайнах эту должность действительно упразднили), а меня тут как врага народа :

- Погоди, - обратился ко мне Тугай, - сейчас на это времени нету, соберём урожай, а тебя отошлём с письмом в институт, чтобы выгнали тебя отттудова!

И вдруг - у меня помутилось в голове и 'наступило' то особое состояние отчуждённости, какое было знакомо мне со времени предсказания пожара в детском саду. Я увидел весь амбарный театр со стороны - кричащего багрового Тугая, чопорную даму в кирзовых сапогах, студентов на нарах, и себя с алюминиевой кружкой в руке. Чужим, громким, но бесстрастным как у автомата голосом, я заговорил чьими-то чужими словами, от которых в амбаре наступила гробовая тишина:

- Так, теперь слушайте меня! Выгнать, Тугай, надо, прежде всего тебя за то, что в данных метеоусловиях дал приказ косить раздельно. Тебя предупреждали, что это преступно, что надо быстрее косить напрямую. Поэтому урожай будет потерян, а тебя уволят! Выгляни за дверь - идёт снег и это надолго; скошенные валки засыплет и ты не подберёшь их! Это конец твоей карьере, Тугай!

Тугай, слушавший меня с вытаращенными глазами, вдруг сорвался с места и бросился к выходу. Когда он открыл дверь, все ахнули от удивления - снег, крупный снег, падающий сплошной пеленой, скрыл всё вокруг - и кухню, и многострадальный туалет, и доску приказов, и всё остальное целинное убожество :

- : твою мать! - глухо выкрикнул Тугай и исчез за пеленой снега. Вслед за ним бегом исчезли члены партийно-комсомольского актива. А вслед исчезающим фигурам из амбара ? 628 понеслись аплодисменты и свист студентов- целинников.

Меня всего трясло, кружка с еврейским лакомством прыгала у меня в руке, я медленно приходил в себя. Окончательно оклемавшись, я первым делом доел гоголь-моголь (не пропадать же добру!), а потом выглянул за дверь :

Финал

Снег пошёл внезапно, вопреки всем прогнозам погоды. Когда я выходил на кухню за яйцами, его ещё не было, но низкие тёмные тучи уже нависали над землёй. Очевидцы рассказывают, что снег начался с грома и молний, но мы в амбаре из-за пламенных партийных речей даже грома не услышали.

Я был подготовлен к холодам - кроме телогрейки, которая была насквозь мокрая и никак не могла просохнуть, у меня появилась шикарная длинная чёрная шинель. К ней необыкновенно шли мой широкий пояс из сыромятной кожи с ножовкой-кинжалом в чёрном же чехле, чёрные кирзовые сапоги, и чалма из моего зелёного тбилисского махрового полотенца. В таком одеянии сейчас меня бы задержал первый же постовой, ну а тогда терроризма не было, и я гордо носил мою 'форму', уважаемый всеми, как 'победитель' Тугая.

Справедливости ради надо бы рассказать, как ко мне попала эта шикарная шинель. Недалеко от нас в сарае располагалась грузинская группа студентов, которая ехала с нами в одном вагоне. И был там студент по фамилии Дадиани, которому я необыкновенно завидовал. Во-первых, потому, что у него была княжеская фамилия, да не простая, а царей мегрельских. Я, правда, убеждал себя, что русский граф по всем показателям старше мифического мегрельского царя, но зависть всё же глодала меня. Во-вторых, потому, что у Дадиани была шикарная чёрная шинель, каковой у меня не было. А в-третьих, у Дадиани были нарды - популярная игра на Кавказе. Он предусмотрительно взял нарды с собой из Тбилиси, и как прекрасный игрок, выигрывал у всех всё, что ему нравилось. Думаю, что и шинель была у него выигранная.

Я играл в нарды посредственно, и хоть брал иногда у князя их взаймы, чтобы тренироваться, толку от этого не вышло. Для незнакомых с этой игрой, расскажу, в чём состоит её наиболее распространённый вариант. Нарды раскрываются, по обе стороны их садятся игроки, у каждого из которых образуется по два поля - правое и левое. Левое поле - это 'дом', куда надо собрать все фишки (обычные шашки), а потом 'сбросить' их. Но и ходы и 'сброс' фишек подчиняются цифрам на двух игральных костях, которые перед каждым ходом выкидывает игрок. Если ход фишки попадает на единичную фишку противника, то она считается 'убитой', и её обязательно надо поставить на поле 'дома' противника, чтобы опять же довести до своего 'дома'. Самое главное - если в доме противника соответствующее гнездо занято его фишками, то поставить 'убитую' фишку некуда, и игрок может проиграть даже 'марсом'. 'Марс' - это очень обидная форма проигрыша 'всухую', когда один игрок 'сбросил' все свои фишки, а другой - ни одной.

Нарды - не шахматы, там всё зависит от того, какой счёт выбросят кости. 'Что делать хорошему игроку в нарды, если вовремя 'шаш' не выпадет!' - писал знаменитый грузинский писатель князь Илия Чавчавадзе; он был и прав и нет. Конечно, 'шаш', или 'шесть' по-нашему, очень нужная, высшая цифра на костях. Особенно ценно, когда выпадают одновременно две шестёрки - 'ду шаш'. Это очень помогает игроку - он быстро продвигает фишки к своему 'дому'. Но если есть 'убитая' фишка, то нет ничего хуже счёта 'ду шаш', потому что шестая лунка в 'доме' обычно всегда бывает занятой, хотя бы из-за первоначального построения фишек.

Ну, а неправ великий писатель в том, что хороший игрок всё равно выиграет у плохого - кости по теории вероятности при большом числе выбросов показывают практически одинаковый счёт обоим игрокам. Повторяю, это если работает теория вероятности, а она может и не работать. И я добился 'отмены' теории вероятности, если не в глобальном масштабе, то, по крайней мере, для нард Дадиани.