Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

• Название: Приватная жизнь профессора механики
• Автор: Нурбей Гулиа
• Жанр: Современная проза

---

- Буду через час! Не поздно? - спросил я.

- Как раз! - последовал ответ.

Разные мысли лезли мне в голову, когда я стоял в скверике у памятника Лермонтову. Лика что-то хочет узнать у меня про своего мужа - была первая мысль. Я нужен ей по какому-то делу, вроде вентиляции в коттедже - это вторая мысль. А третья: но я не успел её сформулировать, так как неожиданно меня взяла под руку Лика и тихо сказала:

- Пойдёмте быстрее, здесь могут быть знакомые.

Мы завернули к сталинской высотке - тогда Министерству транспортного строительства, и пошли вправо мимо книжного и ювелирного магазинов. Там Лика завела меня в подъезд, и мы сели в лифт.

- Куда мы едем? - только и спросил я.

- Сейчас узнаете! - твёрдо ответила Лика, глядя мне прямо в глаза. - Вы помните, что сказали мне вчера вечером? Что вы любите меня с первого взгляда! Это - шутка? Не шутите с женщинами - эти шутки глупы и неприличны, как говорил Козьма Прутков. За эти шутки надо отвечать!

Мы вышли из лифта и Лика, достав ключ, открыла одну из квартир. Мы вошли внутрь, и я огляделся.

- Это квартира генерала Ульянова? - только и спросил я.

- Нет, это квартира моей подруги Люды, которая сейчас на работе! - засмеялась Лика и достала из холодильника початую бутылку белого вина.

И тут до меня стало доходить понемногу, что эта 'монашка' - таковая только с виду, наверно, я её вчера раззадорил, и она загорелась идеей. Что ж, осрамиться нельзя - ведь она жена мастера спорта, здорового человека!

Мы едва успели выпить по бокалу вина, и я даже не вспомнил о старике Ги де Мопассане, как Лика, без всякого брудершафта, даже не переходя на 'ты', обняла меня за шею и стала осыпать поцелуями. Ей так не терпелось, что она стала раздеваться, не прекращая целовать меня. Я не поспевал за ней. Раздевшись, Лика кинулась на застеленную постель и легла на спину, держа правую руку на сердце.

- Послушайте, как бьётся моё сердце, - задыхаясь, попросила она. Я приложил ухо к её груди и ощутил сильные, гулкие и необыкновенно частые удары, на опытный слух, не менее 120-130 в минуту.

- Это от страсти, я так хочу вас! - прошептала мне на ухо Лика, и мы прекратили мыслить и поступать логически, остался один инстинкт - верный, чёткий и безошибочный! В квартире мы были одни, а стенки в сталинских домах толсты, и я не стал даже прикрывать Лике рта. Мне были так удивительны эти крики и стоны от худенькой, казалось бы, слабой и хрупкой женщины, кандидата наук!

- Что ей мужа не хватает, что ли? - сверлила меня мысль, и я не знал, как удовлетворить своё любопытство.

Отдышавшись, я измерил частоту ударов сердца Лики. Лёжа - 100 в минуту, это очень много, но для нашей ситуации допустимо. Я попросил её присесть, измерил частоту ударов, потом встать, и сделал то же самое. Частота ударов почти не изменилась - ортостатический тест был ненормален. Я стал, было, подозревать патологию, но патологией этой была только страсть!

- Лика, твой муж, говорят, мастер спорта: начал я, но смех Лики прервал мой вопрос.

- Я смеюсь, потому, что ты перешёл со мной на 'ты' без разрешения, - пошутила она. - Я знаю, что ты хочешь сказать - муж - здоровяк, а у жены хватает ещё сил искать связей на стороне. Так? Мы с тобой теперь близкие люди, и я отвечу тебе. Ты знаешь, что такое в спорте 'химик'?

- Тот, кто принимает стимулирующие средства, в первую очередь анаболические стероиды. Раньше был нирабол, а сейчас - это ретаболил, метандростенолон:

- Да, да - или просто 'метан'. Ты знаешь, сколько пустых упаковок из-под этого 'метана' я находила каждый день дома? А как я сама делала ему уколы ретаболила? Это же масляный раствор, через тонкую иглу он не проходит, а толстых игл генерал, тогда ещё полковник, боялся. Так я грела этот ретаболил, и только тогда он медленно проходил через тонкую иглу в ягодицу моего Владислава - однофамильца вождя! Вот он и стал мастером спорта, чемпионом Москвы! Что скрывать, спорт помог ему повышаться по службе. Но его гипоталамус - есть такой центр в основании желудочка мозга - после длительного приёма допингов отказался выполнять свои функции. Он перестал подавать команды эндокринной системе в частности, на выработку тестостерона и других гормонов, необходимых мужику. Тебе понятно, что я говорю, ведь ты сам спортсмен? А знал бы ты, что было в первые два-три месяца, когда он только начал принимать анаболические стероиды! Он был неутомим в постели, число актов доходило до пяти-шести за ночь. И главное - желание или либидо, было у него постоянно. Это были фантастические месяцы в моей жизни! Я так привыкла к такому режиму, что потом, когда либидо упало почти до нуля, да и возможности тоже, я чуть с ума не сошла. Ты представляешь, ценой огромных усилий и выдумки, - Лика хитро улыбнулась, - я вызывала у него эрекцию, но она длилась какую-то минуту, не более. Ни он, а тем более, ни я, ничего не успевали за этот миг. И я стала изменять ему, иначе бы я просто свихнулась! Пока он был сильным мужиком, я не обращала внимания на его интеллект. А теперь, когда мой муж превратился просто в какой-то бесполезный шкаф, весь его интеллект, вернее его отсутствие, вылезло наружу. Я стала его просто ненавидеть, мне противно стало спать с этим сильным животным в одной постели. Вот мы и дошли до жизни такой. Он, конечно, знает, что я ему изменяю, обещал пристрелить, если поймает! Вот я и конспирируюсь, как могу.

- Лика, а сейчас у тебя есть кто-нибудь кроме меня? - почему-то задал я неджентльменский вопрос.

- А у тебя? - по-еврейски, вопросом на вопрос, ответила Лика, - вчера ты меня просто ошеломил своим интеллектом и юмором. Ты помнишь, что в любви мне признавался? И, вот, можно сказать, я за ночь тебя полюбила. Ну, а днём эта любовь только усилилась! - с улыбкой добавила Лика.

- Какое счастье, что я в своём дремучем Тбилиси так и не смог достать этих анаболических стероидов! - подумал я, - ведь я бы их стал принимать без раздумий, лишь бы побить мировой рекорд в жиме! Выходит, с Тамарой у Ульянова была одна видимость! Видать сильно понадобилась ему вентиляция в коттедже, если пошёл на такой риск - потерять реноме!

- Сам-то ты как обошёлся без этой гадости? - поинтересовалась Лика, - ведь вы - силовики - поголовно сидите на допингах?

- В то доисторическое время, Лика, приходилось обходиться своим собственным тестостероном! - посетовал я. - Вот и результаты тогда были хилыми:

- Зато сейчас 'нехилые'! - похвалила Лика и повалила меня на постель, совсем как Тамара её мужа Ульянова. Естественный тестостерон тут же дал знать о себе, даже в 'перевёрнутом' состоянии:

Вот так график мой ещё более уплотнился. После Тамары Витольдовны - в ночь с понедельника на вторник - ночной отдых со вторника на среду (если Оля позволяла мне это!), а в среду после лекций мы с Ликой посещали квартиру подруги Люды. Вечером же в среду я бежал к Тамаре-маленькой.

Она стала с удивлением замечать, что я в нашу первую ночь, а именно в среду, слабее, чем в последующую, то есть в четверг. Я объяснял это тем, что почти за целую неделю бездеятельности, половая функция расстраивается - её ведь тренировать надо!

- Так тренируй её! - наивно посоветовала мне Тамара-маленькая, я разрешаю!

- С кем? - осторожно переспросил я её.

- Как с кем - с Олей! Ты же с ней живёшь в одной квартире, удивилась Тамара.

- Ах, с Олей, - вспомнил я, - да разве с бывшей женой потренируешься! - посетовал я и решил больше не развивать эту тему.

И, наконец, мой график в один прекрасный день уплотнился до предела. Предела как физического, вернее физиологического, так и временного - когда число еженедельно 'обслуживаемых' дам, достигло числа дней в неделю. А случилось это вот как.

Во вторник утром, часов в десять, я после ночи с Тамарой Витольдовной обычно посещал ИМАШ. Мы с Моней коротко консультировались друг с другом по научным вопросам и хоздоговорной теме с предприятием Элика. Затем уже я шёл либо к себе в Завод-втуз, который потом переименовали в МАСИ - Московский автомобилестроительный институт, либо в другие места. Вечер у меня был свободен, и я распоряжался им как хотел.

И вот подхожу я к готическому сводчатому входу в ИМАШ и вижу стоящую там Тамару Ивановну. Вид у неё был настолько решительный, что я уже задумал ретироваться. Кто её знает, как она может мне отомстить за разоблачение её интимных связей с родом Ульяновых!

Но Тамара Ивановна быстро подбежала ко мне и:с ходу рухнула на колени. Вот так на коленях, обхватив руками мои ноги так, что я не мог и сдвинуться, она смотрит на меня снизу вверх и скороговоркой повторяет: 'Не бросай меня, обещай, что не бросишь!'.

Учёный люд, идущий на работу в ИМАШ, сперва шарахался от такой душещипательной сцены, но потом замирал в отдалении и наблюдал, чем же всё это кончится. А среди этого 'люда' проглядывались и мои знакомые - известные русские и нерусские учёные.

Я быстро обещаю не бросать мою Тамару Ивановну, поднимаю её с колен и завожу в ИМАШ. Уже там, на пятом этаже (где лаборатория Бессонова), в полутёмном коридоре она попросила прощение за историю с 'этим импотентом Ульяновым'.