Виктор Кувшинов - Мир, которого нет

• Название: Мир, которого нет
• Автор: Виктор Кувшинов
• Жанр: Фэнтези

Шутки кончились. Герой влипает в серьезный переплет, из которого нет выхода. Как сохранить человечность, когда даже выжить невозможно?.. Это третья книга "Пирамид астрала". Ее можно читать и отдельно. Краткое содержание первых двух книг: Женька, нашедший с приятелями путь в астрал в первой книге, находит свое счастье на другой планете с принцессой в изгнании во второй книге и в очередной раз идет на дело в третьей… — Жанр тот же, что-то вроде "научно обоснованного"

---

Каждое утро Женька замирал, боясь открыть глаза и увидеть, как исчезла его любимая. А Лэя старательно пыталась уйти в свое тело на Сэйларе, несмотря на то, что им было так хорошо вдвоем. Женька не осуждал ее — он сам ужасно соскучился по очаровательной малышке, с которой они еще в животе мамы водили бесконечные беседы, и которая, при рождении, оказалась сказочно красивой и совсем маленькой.

Ведь до этого Женька не знал, как выглядят новорожденные сэйлы. Оказалось, что девочка действительно была крошкой — не больше полутора килограммов. А ее огромные перламутровые глаза и нежный кремовый пушок очаровали астрального папочку раз и навсегда. Поэтому он сейчас разрывался между желанием попридержать мамочку у себя и «пообщаться» с доченькой хотя бы через мамино посредничество.

Но не только развлечениями они занимались. На самом деле, это маленькое путешествие оказалось очень даже важным для того, чтобы выяснить их новые свойства в этом мире. Так, Женька вспомнил магические слова, ставшие известными Яну. Сначала, он рассмешил своим бормотанием неугомонную принцессу, повторяя ей:

— "Ми-на-на-кю-ма-тон", «ми-на-на-кю-ма-тон», "ми-на-на-кю-ма-тон" — на что она смеялась и просила:

— Ну, еще раз скажи — это так забавно звучит!

— Если бы забавно! Увы мне — колдовство не работает! — расстроено сообщил Женька.

— Я должен был исчезнуть из видимости!

— Эка проблема! — смеялась Лэя. — Возьми да прыгни на изнанку. Сразу исчезнешь отсюда!

— В том-то и дело, что исчезну! А с помощью этого слова стал бы невидимым, никуда не исчезая.

— Да не расстраивайся ты! Попробуй какое-нибудь другое "слово"!

— Ладно, сейчас! — и подойдя к стогу, в котором они только что очень славно кувыркались, Женька, не рассчитывая на успех, произнес. — "Эс-те-су-ла-уту!" — и сделал отчаянный шаг вперед.

Сзади раздался сдержанный вздох удивления. Пройдя сквозь стог сена, Женька с гордостью посмотрел на свою, онемевшую половину.

— К-как это ты сумел? — наконец она выдавила из себя.

— Ну что ты, право?! Будто сама не самая сильная колдунья на Сэйларе?! — довольный произведенным эффектом, подначил свою принцессу-насмешницу Женька.

— Не-ет, проходить через стог сена я не умею! — растягивая слова, пожаловалась Лэя на свою колдовскую беспомощность.

— Ты забыла. Это не реальный мир, как Сэйлар. Здесь только наведенная действительность, и ее, зная правила игры, можно как угодно изменять.

— А ты уверен, что между настоящим реалом и этим такая уж большая разница?

— Хм… — задумался Женька — А может, ты и права, но как же это проверить?

— Не смеши! Ты опять захотел что-то проверять в мироздании? Разве тебе это еще не надоело на Земле? Ведь, все равно, никакого окончательного ответа просто не существует! Сам же рассказывал мне обо всех этих непознаваемых прелестях… — усмехнулась принцесса, но согласилась, — Хотя, со стогом понятно. Все-таки этот мир не реал с необъятной Вселенной.

— Да, но мы забыли поздравить себя с одним очень важным открытием! — вспомнил Женька.

— С каким это? — насторожилась принцесса, пытаясь сообразить о чем речь.

— Мы можем колдовать! Просто на нас колдовство не действует, так же как и на "рожденных".

Правда, на них — потому что они ангельские сущности, и как бы стоят особняком от всего мира, а на нас — потому что мы вообще выпали из системы пирамиды.

— Я удивляюсь, почему мы тогда можем колдовать?

— Я, кажется, догадываюсь. Колдовство основано на душевной энергии, а не на ангельской, а у нас этой душевной энергии хоть отбавляй, так что мы должны быть очень сильными магами. Жаль, что третье, как и четвертое, слово я не могу проверить.

— А на что они направлены?

— Одно останавливающее — очень опасное, а второе заставляющее тебе верить, когда ты врешь. Но оба слова будут действовать только на "пришедших".

— Давай, проверь на мне останавливающее «слово». Хочу убедиться, что и оно на нас не действует.

— "Си-на-сейс!" — тихонько сказал Женька, боясь остановить Лэе сердце, но ничего не произошло.

Тогда он повторил слово сильней — опять ничего. Лэя только удивленно вертела головой прислушиваясь к своим ощущениям. Тогда Женька крикнул, что было сил, и вдруг Лэю проняло. Она замерла, не способная пошевелить и пальцем. Женька с испугу, чуть не завыл, но вскоре принцесса мигнула пару раз, и ее губы стали разъезжаться в кривой усмешке. Незадачливый колдун подскочил к своей волшебнице и подхватил ее одеревеневшее тело, чтобы оно не упало. Колдовской паралич быстро проходил и Лэя, наконец, сказала:

— Круто!

— Но подействовало раз в тысячу слабей, чем обычно. Таким воплем, я бы, наверно, толпу «пришедших» сразу умертвил, ведь сил-то у нас раз в десять, если не в сто больше, чем у обычных душ.

— Возьмем на заметку. На нас колдовство все-таки действует, но очень слабо.

Другой раз Женька нырнул на изнанку и явился оттуда с двумя настоящими катанами в ножнах.

— Смотри, каковы?! — горделиво спросил он у своей подружки по приключениям.

— Да, Моа о таких мечтала… но прошу тебя, старайся ими поменьше махать!

— Ну что ты, в самом деле?! За кого меня принимаешь? Я ведь страшный трус, и в драку ввязываюсь только тогда, когда другого выхода нет, — попытался успокоить свою подругу по оружию, владелец новеньких катан.

— Если ты и был трусом, то очень давно. Меня, по крайней мере, никогда в беде не оставлял.

— Это тебя! А когда некого защищать… ты просто не знаешь, как быстро я умею бегать!

— Ладно, уговорил, трусливый мой защитник! Владей этим страшным оружием! — Лэя задумалась и спросила. — А интересно, здесь, что, нет огнестрельного оружия?

— Я не знаю точно, но мне сдается, что порох здесь просто не работает, так как другие технологии сравнимы с девятнадцатым веком на Земле, а пистолетов или мушкетов я не видел. Максимум, что они используют — это довольно примитивные арбалеты.

Лэя только согласно кивнула, вспоминая пиратское вооружение:

— А и правда, зачем бы тогда была нужна магия, если любого мага из автомата Калашникова за полкилометра расстрелять можно? Весь мир насмарку бы пошел.

Так они и продвигались на север, минуя деревеньки и расспрашивая: не останавливался ли у них слепой сказитель. Несколько раз ребятишки признавали в Женьке Яна. Как им это удавалось — было совершенно непонятно. Все-таки Ян был выше, с более светлыми волосами и крупными чертами лица. Но от детворы не скрывалось их сходство.

В последней деревне, где они остановились, уже слышали о двух очень добрых и милых молодых людях, поселившихся в одном селе в нескольких часах верховой езды.

Ночью на сеновале, Женька рассказывал Лэе, какие забавные и милые ребята были Саши, какие таланты в музыке и живописи они проявили, как хорошо относились друг к другу и как Лэе будет интересно с ними познакомиться.

А на утро он, потрясенно обнаружил, что Лэи нет больше рядом с ним. Его сердце захлестнул приступ тоски, но тут же внутри раздался тихий знакомый голос: "Не рано ли опечалился? Лучше прислушайся, кто с нами говорит!" и Женька ощутил радостную и звонкую волну любви, буквально смывшую его тоску и захлестнувшую теплом сердце. Ему слышалось ликование их маленького ангелочка, истосковавшегося по родителям. Элия выражала всю свою ласку и нежность, и кто бы ей мог отказать в ответных чувствах? Поэтому Женьку тут же бросило из холода отчаяния в эйфорию теплых чувств. Жаль, что никто не видел его глупую физиономию, умудряющуюся одновременно кукситься от расставания с Лэей и расплываться в блаженной улыбке от общения с доченькой…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: В ПОИСКАХ ТЕНЕЙ

ГЛАВА 9. ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ПЕРВЫХ

Утреннее солнце вышло из-за дальнего горного хребта, синеющего в сонной дымке тумана, и сразу озолотило своим светом противоположный склон долины. Коснулось оно своей теплой ладонью и его щеки, словно кто-то мудрый и всепонимающий погладил непослушное дитя в немом одобрении. Он стоял и встречал восход, как и неисчислимое множество раз до этого, зная до каждой мелочи, как будет развиваться цветовая гамма зари. Каждый рассвет повторял почти в точности предыдущий, и все же в каждом было еле заметное отличие: то облако оттенит синевой небосвод; то листва меняется от нежной зелени весной, темнея летом и раскрашиваясь красками осенью; то, выпавший вечером дождь, к утру поднимется зыбкой молочной дымкой тумана; а то влага наоборот, выпадет серебристой росой, украсив бисером листву лугов.

Замечать и ценить эти оттенки он научился спустя бесконечные годы своего существования. Как научился ценить и не нарушать жизнь, текущую мимо него в своей непрестанной и неторопливой суете. Он кинул последний взгляд с балкона, висевшего над пропастью ущелья. Там, в глубине бежал горный поток, через который был перекинут единственный мостик, ведущий в его замок. Отсюда открывался великолепный вид на долину, освещенную утренним солнцем и опоясанную величественными горами. Утреннее представление праздника природы заканчивалось.