Ольга Погодина - Князь Лавин

• Название: Князь Лавин
• Автор: Ольга Погодина
• Жанр: Фэнтези

---

Сейчас Чиркен уже достаточно знал ее, чтобы чувствовать: не одобряет. Ну и что, в конце концов, не женское это дело – одобрять или не одобрять его, хана, суждения и дела! Однако томительное молчание раздражало все больше и, наконец, Чиркен не выдержал:

– Что молчишь? Язык проглотила?!

– Ты все знаешь наперед, мой хан, – мягко сказала Зияя, глянув на него своими мягкими оленьими глазами, – Мысли твои, я верю, мудры, а поступки благородны.

– Издеваешься? – Чиркен насупился.

– Отчего же? – Зия подняла темную прямую бровь, – Если только в твоих мыслях нет злого умысла, а в делах -зависти и корысти. Тогда – издеваюсь.

Оружие мужчины – меч, оружие женщины – язык. И этим оружием маленькая охоритка, как оказалось, владела хорошо. Чиркен почувствовал, что краснеет.

– Есть мысли и дела, которые диктуются необходимостью, а не благородством, – как можно суровее сказал он.

– А есть такая необходимость – слушать этого человека с его злым языком? – невозмутимо спросила она.

– Есть! – почти заорал Чиркен, – Власть хана – это не нечто незыблемое. Она как огонь в очаге: перестанешь поддерживать – погаснет! И так уже я для моего племени не более чем память о моем деде! Все взоры джунгаров устремлены туда – к Илуге! К Джурджагану!

– Ты тоже хотел бы оказаться там, а? – в голосе жены уже не было укоризны. Просто сожаление.

– Да, – признался Чиркен, пряча глаза, – Быть ханом – занятие для стариков, не для воинов!

– Быть ханом нелегко, – согласилась Зия, – Это значит в какой-то мере не принадлежать себе. Мой дед, Кухулен, часто так говорил.

– Твой дед получил все в свое время! – зло сказал Чиркен, – Он успел побывать и великим воином, и мудрым вождем. Отцом пятерых сыновей- воинов и хуланов. Дедом и прадедом. Ему повезло.

– Не так уж повезло, – проронила Зия, – Если вспомнить поход Дархана.

Чиркен подумал немного… и промолчал. Мочал долго, становясь все мрачнее.

Потом поднялся. Пинком отбросил в угол чашу с остатками еды.

– Я все равно поеду.

***

– Угэрчи! Приехали твоя мать и Заарин Боо! – к нему, размахивая руками, несся один из сотников Джурджагана. Кажется, Токум, – вот как его зовут.

Она здесь!

Илуге вместе с Ли Чи проводили осмотр наспех возведенных укреплений. Крепостные стены Чод, в отличие от стен Шамдо, были сложены не из кирпича-сырца, а из камня, которого вокруг было в изобилии. По приказу Илуге сотни рабочих трудились, выкапывая вокруг города ров, а вырытую землю вместе с грудами щебня складывая перед ним, образуя насыпной вал. С гор подвозили телеги с камнем, который складывали в груды с внутренней стороны стен, чтобы иметь возможность осыпать ими противника, подобно обвалам в горах. В неподвижном воздухе висела плотная пыль, оседавшая на лице толстым слоем, раздавались возгласы надсмотрщиков и отрывистые слова команд.

С показной неторопливостью отдав Ли Чи последние указания, Илуге спустился со стены, где его ждал Аргол, наслаждаясь сочной травой, которую целыми возами свозили в город с окрестных лугов, запасаясь кормом для лошадей. Он едва сдерживался, чтобы не послать коня в галоп, однако ехал неторопливой рысью, принуждая себя выслушать Токума, который также доложил о прибытии Чонрага, Малиха и всех, кого он оставил охранять свою мать и сестру, отправляясь следом за Джурджаганом.

Она здесь!

Площадь перед дворцом была полна воинами, приветствовавших его громкими криками и ударами мечей о щиты. Приветствовав их, Илуге торопливо пересек внутренний двор, подходя к Залу Приемов.

Ицхаль и Заарин Боо были там. Малих о чем-то тихо говорил с Джурджаганом. Чонраг, по-детски раскрыв рот, глазел на покрытые росписью стены и колонны.

Илуге подошел к матери. Наклонил голову.

– Я рад, что вы здесь. Где Янира?

В прозрачных глазах Ицхаль мелькнула смешинка.

– Я попросила этого важного человека, "распорядителя внутренних покоев", проводить ее в приготовленные для нас комнаты, и он повел ее туда. Бедняжка еще очень слаба, а долгое путешествие не пошло ей на пользу.

К Эрлику все! Элира и Дордже Ранг сами найдут Ицхаль и все ей объяснят! Илуге резко развернулся на каблуках и взлетел по широкой лестнице на третий этаж. Он сам выбрал покои для своих родителей и сестры – рядом со своими.

Двойные двери под его ладонями с грохотом распахнулись. Толстенький куаньлин в малиновом халате, подпрыгнув от неожиданного звука, тут же согнулся в низком поклоне. Илуге хватило одного взгляда, чтобы тот, забормотав что-то, начал пятиться к двери.

– Янира!

Она стояла у окна, отвернувшись. Широкий вышитый пояс, охватывавший ее талию, только подчеркивал, как она похудела, истаяла, словно свеча на огне. Длинный ярко-синий вышитый халат с белой оторочкой был, несомненно и непривычно, женским. Белый шелковый платок полностью закрывал голову, плотно охватив шею.

Ее лицо, лишенное привычного обрамления сверкающих волос, казалось бледным и усталым. В руках она держала чашку, из которой струился нежный и сладкий запах горячего молока, и меда, и горных трав.

– Янира! – Илуге в три шага пересек зал, остановился рядом, ожидая, как она бросится ему на грудь, как всегда случалось в минуты радости.

Ее глаза были огромными на белом лице. Огромными и печальными.

– Здравствуй, угэрчи, – бесцветно произнесла она, бесцельно теребя длинный широкий рукав своего женского одеяния. Ее руки, обычно с обломанными ногтями и грязные, теперь были чисто вымыты, однако желтоватая мозоль от меча на правой руке еще не сошла. Движения девушки, обычно легкие и порывистые, сейчас были какими-то неловкими и неуверенными, словно бы она сомневалась, должна ли находиться здесь.

– Янира, что с тобой? – Илуге осторожно опустил руки ей на плечи, боясь повредить ей, боясь дотронуться, – и испытывая острую необходимость сделать это. Плечи под его пальцами были ужасающе хрупкими.

– Ничего. Я, как видишь, выздоровела, – она пожала плечами, словно тяжесть его ладоней давила на них, – Теперь со мной все хорошо, только иногда голова болит. И слабость.

Илуге выдохнул с облегчением:

– Ничего, просто еще прошло так мало времени. Ты обязательно поправишься!

Его слова становились все более фальшивыми по мере того, как он произносил их. Не то стоило сказать сейчас, не то!

– Да. Я поправлюсь, – безучастно сказала девушка, пригубливая чашку с остывающим молоком, – Твоя мать тоже так говорит.

– Похоже, ты совсем не рада меня видеть, – Илуге попытался пошутить, однако в голосе прозвучала горечь. Что случилось с Янирой? Где ее сияющий, горящий счастьем взгляд, каким она прежде встречала его после долгого отсутствия, и ради которого он торопил коня в те минуты, когда от усталости хотелось лечь и заснуть прямо на голой земле?

Она вскинула голову и смотрела на него долго, жадно, словно ища чего-то. Потом ее глаза снова померкли, она опустила голову.

– Почему же? – она силилась улыбнуться, но улыбка вышла кривой, – Я рада.

– Да что с тобой? – взорвался Илуге.

– Извини, – прошептала она, – Я…я не справилась.

– Великое Небо! – ему хотелось снова схватить ее за плечи и трясти, как последнее время, когда они ссорились, – О чем ты говоришь?

– Нарьяна…Нарьяна бы справилась, – теперь девушка часто сглатывала, явно сдерживая слезы, – А я…

– При чем здесь Нарьяна? Почему ты все время вспоминаешь о ней? – почти закричал Илуге. Иногда ему казалось, что Янира все время твердит о Нарьяне специально, чтобы вновь вызвать в Илуге ужасную смесь боли – и непреходящей вины. Рана так и не зажила, осталась внутри, исходя сукровицей и напоминая о себе в такие вот моменты… Старая рана…

– Потому что…потому что ты ее любил, – дрожащим голосом выговорила Янира. Ее лицо искривилось, став совсем жалким.

Илуге уже забыл, когда она плакала последний раз, и совершенно растерялся.

– Я убил ее! – закричал он, схватившись за голову, – И недавно чуть не убил тебя! Неужели не достаточно?

– Достаточно для чего? – Янира недоуменно смотрела на него сквозь мокрые ресницы.

Илуге проглотил горький ком. Его счеты с дочерьми Эрлика, конечно, – это только его счеты.

– Все, хватит. Я рад, что ты приехала. Поговорим позже. Сейчас мне надо срочно переговорить с матерью, и…

– Илуге, – Янира вдруг схватила его за руку, – Иногда мне кажется, что ты не снимая носишь кольчугу не только на руке, но и в сердце. Скажи, что тебя так ожесточило? Я чем я виновата?

– Ты? – от удивления Илуге на мгновение потерял дар речи, – Ни в чем ты не виновата!

– А в чем тогда дело?

Великое Небо, Янира иногда – что собака,вцепившаяся в кость!

– Неужели ты не понимаешь? – почти прошипел он, – Я не могу! Дочери Эрлика ходят вокруг меня, облизываясь! Я навлекаю беду на всех, кто мне дорог…

– И это все только поэтому? – прошептала она, – Значит, рядом с тобой могут находиться только те, кто тебе безразличен? На кого тебе наплевать! Я была неправа! У тебя не кольчуга на сердце – твое сердце сплошь из железа!