Евгений Войскунский - Черный столб. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов

• Название: Черный столб. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов
• Автор: Евгений Войскунский
• Издательство: Издательство “Знание”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1963

СОДЕРЖАНИЕ:

Е. ВОЙСКУНСКИЙ, И. ЛУКОДЬЯНОВ. Черный столб… 3.

Т. Корнев. О повести «Черный столб»… 109.

А. ДНЕПРОВ. Разговор с чужой тенью… 114.

И. МИРОНОВ. Двое под гамаком… 134.

А. АЗИМОВ. Хоровод… 150.

A. Мицкевич. Роботы — что они могут?… 160.

Н. РАЗГОВОРОВ. Четыре четырки… 176.

B. Парин. Я признателен академику Ару… 220.

A. КЛАРК. По ту сторону неба… 223.

A. КЛАРК. Из солнечного чрева… 244.

B. САФОНОВ. Пришествие и гибель собственника… 252.

О научной фантастике:

C. ЛАРИН. Пафос современной фантастики… 270.

В. ТРАВИНСКИЙ. Раскроем сборник «Фантастика, 1962 год»… 280.

М. ЕМЦЕВ, Е. ПАРНОВ. Лабиринт чудес… 286.

---

— Не знаю, — неуверенно произнес Кравцов. Он немного робел перед Штаммом, чем-то австриец напоминал ему школьного учителя географии. — Я, строго говоря, не геолог, а всего лишь бурильщик…

— Вы не знаете, — констатировал Штамм. — Пожалуйста, продолжайте.

— Наши газорезчики… — Кравцов прокашлялся. — Газорезчики уже сейчас с трудом управляются. Что же будет, когда трубы попрут… извините, полезут еще быстрее? Я предлагаю срочно радировать в центр, чтобы на плот доставили фотоквантовый нож. У нас в Москве есть прекрасная установка — ФКН-6А. Она мгновенно режет материал какой угодно прочностиэ.

— ФКН-6А, — повторил Брамулья и покивал головой. — Да, это мысль. — Он влил в свою глотку еще стакан лимонада. — Почему вы замолчали?

— У меня все, — сказал Кравцов,

— Сеньор Макферсон?

— Да, — отозвался Уилл. — Мое мнение таково. Скважина прошла в какую-то трещину мантии. Неизвестное вещество, сжатое огромным давлением до пластичного состояния, нашло выход и выталкивает колонну…

— Позвольте, — вмешался Штамм. — Господа, нужна какая-то последовательность. Я возвращаюсь к вопросу об искусственной обсадке. Считаете ли вы…

— Не думаю, мистер Штамм, что стенки скважины могут быть столь сильно разрушены, — сдержанно сказал Уилл.

— Вы не думаете, — резюмировал австриец. — А я думаю, что надо немедленно спустить телекамеру и посмотреть, что происходит с грунтом. Телекамера на плоту имеется, не гак ли? Пока мы будем ее опускать, обсадная колонна выйдет из грунта, и мы увидим, как ведет себя искусственная обсадка. Я удивлен, господин Макферсон, что вы не предприняли спуска телекамеры с самого начала явления. Прошу вас, продолжайте.

— Да, насчет камеры — моя оплошность, согласен, — сказал Уилл. — Вещество, которое выдавливает трубы, обладает магнитными свойствами. Я проводил измерения с начала вахты и убедился: трубы намагничены. Минуточку, — повысил он голос, видя, что австриец открыл рот. — Я предвижу ваш вопрос. Да, трубы сделаны из немагнитного сплава, но тем не менее это факт: они намагничены. Их магнитное поле нейтрализует ионизатор плазменного резака. Прошу ознакомиться со сводным графиком моих наблюдений.

Штамм поспешно нацепил очки и склонился над графиком, Брамулья, шумно отдуваясь и оттопыривая толстые губы, смотрел через его плечо. Али-Овсад подставил Кравцову волосатое ухо, и тот, понизив голос, переводил ему слова Уилла. Выслушав до конца, Али-Овсад задумчиво поковырял мизинцем в ухе. Старый мастер, на своем веку основательно издырявивший землю буровыми скважинами, был озадачен.

— Хотите что-нибудь сказать, сеньор Али-Овсад? — спросил Брамулья, и Кравцов перевел мастеру его вопрос.

— Что сказать? Бурение-мурение — это я, конечно, немножко понимаю, — нараспев ответил Али-Овсад. — А такую породу, честное слово, никогда не встречал. Давай подождем, это вещество наверх пойдет — тогда посмотрим.

Штамм поднял голову от графика.

— Ждать нельзя ни в коем случае. Неизвестно, что произошло в недрах. Извержение обсадки может вызвать сильные толчки. После спуска телекамеры предлагаю эвакуировать всех на голландский транспорт.

— Ну уж нет! — вскричал Кравцов. — Простите, мистер Штамм, но я поддерживаю Али-Овсада: надо подождать, посмотреть, что последует за выбросом труб. Надо получить информацию!

— Согласен, — кивнул Уилл. — Приборы здесь, уходить нельзя.

Теперь все посмотрели на Брамулью — за ним оставалось последнее слово. Толстяк-чилиец размышлял, поглаживая себя по лысой голове.

— Сеньоры, — сказал он наконец. — Вопрос, насколько я понимаю, стоит так: есть ли прямая опасность? Ответить трудно, сеньоры, поскольку мы столкнулись с непонятным природным явлением. Но я привык подходить к подобным вопросам как сейсмолог. Мне кажется, коллега Штамм, что с сейсмической точки зрения непосредственной опасности нет… Карамба! — воскликнул он вдруг, посмотрев в окно. — Что это такое?

Из устья скважины ползла вверх серая обсадная колонна, а на ней, обхватив ее руками и нотами, висел человек в синей кепке и синем комбинезоне. Монтажники, стоявшие внизу, свистели и орали ему вслед. Из люльки, поднимавшейся рядом с колонной, свесился газорезчик и тоже что-то кричал в совершенном восторге.

— Это ваш парень, Джим? — встревоженно спросил Брамулья.

Паркинсон, хладнокровно жевавший резинку, мотнул головой.

— Это мой бурильщик Чулков-Мулков немножко хулиганит, — сказал Али-Овсад и, выйдя из каюты, вразвалку пошел по обрезкам труб к вышке.

Все последовали за ним.

— Чулков-Мулков? — переспросил Брамулья.

— Да нет, просто Чулков, — усмехнулся Кравцов.

Али-Овсад прокричал что-то вверх. Автогенщик в люльке, повинуясь команде мастера, перерезал колонну метрах в двух ниже висящего Чулкова. Обрезок трубы с Чулковым медленно опустился на крюке.

— Прыгай! — крикнул Али-Овсад.

Чулков рывком оторвался от трубы, упал на четвереньки и сразу поднялся, потирая коленки. Его круглое, мальчишеское лицо было бледно, светлые глаза смотрели ошалело.

— Зачем хулиганишь? — грозно сказал Али-Овсад.

— С ребятами поспорил, — пробормотал Чулков, озираясь и ища взглядом кепку, слетевшую при прыжке.

Из толпы бурильщиков выдвинулся коренастый американец с головой, повязанной пестрой косынкой. Ухмыляясь, он протянул Чулкову зажигалку с замысловатыми цветными вензелями.

— Не надо, — сказал Чулков и отвел его руку.

Брамулья обратился к бурильщикам с краткой речью, и бригады, посмеиваясь, вернулись к работе. Инцидент был исчерпан. И только Кравцов заметил, что у Чулкова дрожали руки,

— Что это у вас с руками? — тихо спросил он парня.

— Ничего, — ответил Чулков. И вдруг, подняв на инженера растерянный взгляд, сказал: — Труба притягивает, Александр Витальич…

— То есть как?

— Притягивает, — повторил Чулков. — Не очень сильно, правда… Будто она магнит, а я железный…

Кравцов поспешил в кают-компанию, где Брамулья заканчивал совещание.

— Эвакуировать плот пока не будем, — говорил чилиец. Он вдруг засмеялся и добавил: — С такими отчаянными парнями нам ничего не страшно.

Штамм пригладил жесткой щеткой льняные волосы и направился к лебедке телекамеры, бормоча под нос что-то о русской и чилийской беспечности.

Под навесом Кравцов отозвал Уилла в сторонку и сообщил ему о том, что услышал от Чулкова.

— Вот как? — сказал Уилл.

10

Уже четвертый час шел спуск телекамеры. Кабель-трос сматывался с огромного барабана глубоководной лебедки и, огибая блок на конце решетчатой стрелы, уходил в черную воду. Полуголый монтажник из бригады Али-Овсада дымил у борта сигаретой, изредка посматривая на указатель глубины спуска.

Подошел Али-Овсад.

— Папиросу курят, когда гулять идут, — сказал он строго. — Рука на тормозе держи.

— Ничего не случится, мастер, — добродушно отозвался монтажник и щелчком отправил сигарету за борт. — Кругом автоматика.

— Автоматика сама по себе, ты сам по себе.

Для порядка старый мастер обошел лебедку, пощупал ладонью, не греются ли подшипники.

— Интересно, в Баку сейчас сколько времени, — сказал он и, не дожидаясь ответа, направился в каюту телеприемника.

Там у мерцающего экрана сидели Штамм, Брамулья и Кравцов.

— Ну, как? — Кравцов сонно помигал на вошедшего.

— Очень глубокое море, — печально сказал Али-Овсад. — Еще полчаса надо ждать. Или час, — добавил он, подумав.

В дверь просунулась голова вахтенного радиста.

— Кравцов здесь? Вызывает Москва. Быстро!

Кравцов выскочил на веранду.

Плот был ярко освещен прожекторами, лязгали трубы у автокрана, слышался разноязычный говор. Кравцов помчался в радиорубку.

— Алло!

Сквозь шорохи и потрескивания — далекий, родной, взволнованный голос:

— Саша, здравствуй! Ты слышишь, Саша?

— Маринка? Привет! Да, да, слышу! Как ты дозвони…

— Саш, что у вас там случилось? О тебе пишут в газетах, я очень, очень тревожусь…

— У нас все в порядке, не тревожься, родная!.. Черт, что за музыка мешает… Маринка, как ты поживаешь, как Вовка, как мама? Маринка, слышишь?

— Да, да, мешает музыка… У нас все хорошо! Саша, ты здоров? Правду говори…

— Абсолютно! Как Вовка там?

— Вовка уже ходит, бегает даже. Ой, он до смешного похож на тебя!

— Уже бегает? — Кравцов счастливо засмеялся. — Аи да Вовка. Ты его поцелуй за меня, ладно?

— Ладно! Тут пришли твои журналы на испанском, переслать тебе?

— Пока не надо! Много очень работы, пока не посылай.

— Саша, а что все-таки случилось? Почему трубы выползают?

— А шут их знает!

— Что? Кто знает?

— Никто пока не знает. Как у тебя в школе?