Эвелин Энтони - Выстрелы в замке Маласпига

• Название: Выстрелы в замке Маласпига
• Автор: Эвелин Энтони
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0156-4

Роман рассказывает о совместной операции Бюро по борьбе с наркотиками и Интерпола против преступной группы, поставляющей героин из Флоренции в Соединенные Штаты. Все нити ведут к герцогу Мэласпига. Специальный агент Катарина Декстер кровно заинтересована в разоблачении преступников. Английская писательница, популярная по обе стороны океана, дает блестящее по стилю слияние жанров, от романа-интриги до детектива и триллера.

Остросюжетные романы Эвелин Энтони собрали огромное количество восторженных рецензий и откликов прессы. Ее величают «признанным мастером триллера», увязывающим в тугой узел любовь и ненависть, таинственные угрозы и лихорадочные погони.

---

– И давно вы здесь? – спросила Катарина.

– Четыре года и два месяца. Ваши родственники не отпускают меня домой.

– Нам очень недоставало бы вас, Джон. – Это были первые слова Франчески ди Маласпига. – Сандро и я постараемся задержать вас здесь навсегда. – Она передала пустую чашечку одному из лакеев; старая герцогиня подала сигнал, и со стола тотчас убрали.

– У вас очень добросердечная семья, мисс Декстер, – сказал Джон Драйвер. – Они относятся ко мне просто замечательно.

– Не хотите ли вы зайти в нашу библиотеку? – предложил герцог. – Я покажу вам портрет вашей тети. Сходство просто поразительное.

Путь через комнату вновь показался ей очень длинным; шедший впереди лакей в белой ливрее отворил им дверь. Она прошла первая, за ней – ее кузен. «Любопытно, – подумала она, – открывает ли он когда-нибудь дверь сам или даже в спальню, которую он делит со своей несчастной на вид женой, его провожает лакей?»

В вестибюле он задержался.

– Сперва мы зайдем в библиотеку, – сказал он. – А потом совершим короткий осмотр Виллы. У нас тут множество семейных портретов и бронзовых статуй. Вы не торопитесь?

Катарина посмотрела в его улыбающееся лицо. Он сознательно пользовался силой своего обаяния, как художник – талантом. Он предлагал ей остаться и осмотреть Виллу. При всех своих изысканных манерах он сделал это предложение именно в такой форме.

– Нет, не тороплюсь, – ответила она. – Но я не хотела бы доставлять вам лишние хлопоты.

– Это не хлопоты, а удовольствие, – любезно сказал герцог. – Не каждый день встречаешься с красивой кузиной из Америки. Сюда, пожалуйста.

Он взял ее за руку, прикосновение было совсем легким, но почему-то напомнило ей прикосновение сильных, жестких пальцев Фрэнка Карпентера, когда он сжимал ее в своих объятиях. Алессандро не сжимал, он просто показывал направление. Между ними не было ничего общего, кроме одного: оба они были, очевидно, очень сильными.

– Это мое любимое убежище, – сказал герцог, когда они вошли в библиотеку. – Моя мать предпочитает свой длинный салон, она обожает гобелены, но меня они раздражают своим затхлым запахом. Предпочитаю запах дерева и кожи.

Значит, наблюдение, сделанное ею в длинной комнате, верно, это и в самом деле был запах гобеленов, вытканных сотни лет назад и с тех пор, вероятно, не проветривавшихся.

– Здесь просто чудесно! – сказала Катарина, и это была чистая правда.

Это была безупречная по своим пропорциям комната, с тремя стенами книг за решеткой очень искусной работы. Здесь был еще один камин, футов в двенадцать, с деревянным гербом наверху. Пол был мраморный, мебель очень старая и темная, над их головами висела громадная железная люстра.

– А вот и ваша тетя, – воскликнул герцог. – Ведь правда похожа?

То был пастельный портрет, величиной с большую фотографию, в роскошной позолоченной раме, стоявший на одном из боковых столиков. На нем была изображена светловолосая и темноглазая, одетая по моде двадцатилетней давности молодая женщина, поразительно похожая на нее самое.

– Вы правы, – сказала Катарина, – сходство несомненное, даже я его вижу, а видеть сходство с собой всегда очень трудно. Как ее звали?

– Элизабетта ди Карнавале, знаменитая в свое время красавица. Она вышла замуж за венецианца, очень богатого князя. А в наши дни богатые люди – большая редкость среди нашей аристократии. Мы стали жениться на богатых американских леди.

– Но это же старый европейский обычай, – заметила Катарина. – Англичане и французы следуют ему уже много лет.

Он рассмеялся.

– Не обижайтесь, что я вас подначиваю, дорогая кузина. Такой уж у меня нрав: всегда подначиваю людей, которые мне нравятся. А вы мне нравитесь. Я просто обожаю Америку и американцев, поэтому не поймите меня превратно.

– А вы бывали у нас в Штатах?

– Да, несколько лет назад. Во время свадебного путешествия с Франческой. Ваша страна вызвала у нее отвращение. А для меня она – как захватывающая книга.

– И когда же это было? Сколько лет вы женаты?

– Семь, – сказал он. – Посмотрите, вот маленькая жемчужина. Это бюст нашего предка, шестого герцога, изваян Бернини[5]. Вы не находите, что у него злое лицо? Говорят, что он очень похож на меня.

– Нет, ничуть.

– Я вижу, вы человек очень прямой. – Его темные глаза вспыхнули. Он явно не привык, чтобы ему противоречили.

– Как и большинство американцев. Вы, конечно, это заметили? Где вы останавливались в Штатах?

Оттренированная Карпентером память работала точно компьютер, регистрируя каждую, даже самую незначительную подробность. Им нужна информация: когда он ездил в Соединенные Штаты, сколько времени там провел, какие места посетил. Завязал ли какие-нибудь личные связи.

– Сперва мы побывали в Нью-Йорке, затем отправились в Калифорнию, к друзьям моего отца. Заехали, разумеется, в Голливуд. Я был просто очарован.

Она хорошо его понимала, вполне естественно, что он очарован; точно так же, вероятно, очаровывал он людей, которые силой своей фантазии создают фильмы.

– А вам не предлагали сниматься?

– Как странно, что вы об этом спрашиваете. Да, предлагали. Я был очень польщен. Франческа же была в ужасе. Она заражена типично буржуазными предрассудками, а ведь она принадлежит к очень хорошей семье.

Это было сказано прямо, даже грубовато, что удивило Катарину. Герцог, несомненно, человек утонченный, искусно пользующийся намеками, почему же он говорит о своей жене с таким нескрываемым презрением?

Герцог достал золотой портсигар, украшенный диадемой из рубинов и брильянтов. Закурил сигарету.

– Извините, вы курите? В этом доме курю только я один. Поэтому и забываю о посетителях.

– Благодарю вас. – Сигареты были длинные, с фильтрами и отпечатанной на них монограммой, сделанные на особый заказ.

– Здесь у меня хранятся бумаги, имеющие отношение к вашей бабушке. Но я не собираюсь показывать их сегодня. Вам придется прийти еще раз.

– А я как раз и надеялась на ваше приглашение. – В этой игре Катарина чувствовала себя не очень искусной, зато герцог был настоящим мастером, и он ей помог. Казалось, он наслаждается этой легкой фехтовальной схваткой, открыто высказывая симпатию к своей собеседнице.

Вероятно, женщины считают его неотразимым мужчиной.

– Сейчас я отведу вас наверх, – сказал он. – А затем мы присоединимся к моей семье, которая находится в салоне.

– А у кого вы останавливались в Калифорнии – вероятно, у кого-нибудь связанного с миром кино?

– Да, у семейной четы – Джона Джулиуса и его жены. Джулиус был знаменитой кинозвездой еще до войны; он встречался с моим отцом в Италии, и они подружились. Он показал нам все, что стоило видеть... А теперь поднимитесь по этой лестнице, но не поскользнитесь на ковре в самом верху. – Он взял ее за локоть, как бы поддерживая. Когда они пошли по широкой лестничной площадке, она высвободилась.

– Здесь висят портреты, – сказал он, – всех Маласпига восемнадцатого и девятнадцатого столетий. Более ранние – все в Замке. А вот и ваш прапрадед.

Портрет был не слишком привлекателен; изображенный на нем герцог стоял в три четверти, в одежде начала восемнадцатого столетия. У него было темное надменное лицо с чёрной бородой. Катарина равнодушно разглядывала картину.

– Это Федериго Маласпига, второй сын десятого герцога, – пояснил ее кузен. – Его сын был отцом вашей бабушки. Его портрета у нас нет, зато есть портрет вашей прабабушки.

– У нее очень высокомерный вид, – сказала Катарина. – Представляю себе, что пришлось выдержать моей бабушке, когда она решила выйти замуж за бедняка!

– За простолюдина, – поправил ее Алессандро. – Бедность не считалась пороком в те времена, каково бы ни было теперешнее к ней отношение. Предосудительно было то, что ваша бабушка хотела выйти замуж за человека, стоявшего ниже ее на общественной лестнице.

Она ничего не ответила: назвать его снобом и консерватором было бы бессмысленным трюизмом[6]. Живя на такой вилле, в мире избранных, где строго соблюдаются традиции, человек неизбежно становится снобом. А ее цель – проникнуть в эту семью, завоевать ее доверие. Она медленно шла рядом с ним, останавливаясь, чтобы посмотреть на некоторые картины по его выбору. Она уже потеряла счет своим родственникам и свойственникам, чьи портреты украшали стены галереи.

Он посмотрел на часы. «Картье» с элегантным, крокодиловой кожи ремешком. Если и есть бедные итальянские аристократы, то, конечно же, нынешний герцог ди Маласпига не из их числа.

– Уже седьмой час – мы должны спуститься вниз и выпить бокал вина или коктейль с моей матерью. К счастью, Джон знает, как обходиться с ней. Умеет ее занимать, а то она очень скучает.

– Милый человек, – сказала Катарина. – И похоже, очень привязан ко всем вам.

– Вполне естественно. К тому же у него большой талант. Надеюсь, вас не утомили ваши предки?