Хоуп Макинтайр - Как соблазнить призрака

• Название: Как соблазнить призрака
• Автор: Хоуп Макинтайр
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18362-0

"Я нащупала грубые деревянные ящики с яблоками, но дальше оказалась пустота. Потом я чуть не врезалась в кресло, и пальцы чего-то коснулись. Поняв, чего именно, я беззвучно завизжала и застонала от ужаса… Пальцы лежали на волосах. Человеческих волосах, сухих и поврежденных, как будто их перетравили краской. Я опустила руки и нащупала кожу – нос, чем-то заткнутый рот. Как у меня. Я была заперта в кромешной темноте с телом – телом, которое больше не отвечало на прикосновение…"

Ли Бартоломью – автор-"призрак", пишет автобиографии для знаменитостей от их лица. Большую часть времени представляет, как именно ее могут убить. Почти нигде не бывает, ни с кем не общается, живет замкнуто и отказывается выйти замуж за любимого мужчину. А когда в окрестностях объявляется поджигатель, чьей первой жертвой становится известная телеведущая, Ли получает заказ на автобиографию популярной актрисы мыльных опер, и размеренная писательская жизнь превращается в сумасшедший дом.

Интригующий, таинственный и непредсказуемый роман Хоуп Макинтайр "Как соблазнить призрака" – впервые на русском языке.

---

Я хотела последовать за ними, но Макс Остин удержал меня:

– Оставьте их. Сейчас ей нужна только материнская ласка. Ей нужно было отправиться к своей маме, где бы та ни находилась, но она сказала, что хочет поехать к вам. Ваше имя – это первое слово, которое она произнесла. Может, вы… то есть если вы не возражаете… Нельзя ли ей пожить у вас несколько дней? Она не должна оставаться одна.

Я снова кивнула. Она может занять комнату Анжелы.

– Ричи умер? – напрямик спросила я, желая знать худшее.

Макс оторопел:

– Нет, нет, нет. Конечно, нет. – Он осекся. – То есть не совсем.

– Что произошло?

– У вас есть виски? – Он кивнул в сторону кухни. Я налила ему виски в стакан и выдвинула стул.

– Он не умер, но он в плохом состоянии. Он в коме. Я молча ждала, когда он продолжит.

– Его избили возле моего дома.

– Избили?

– Ударили по голове. Он гнался за одним типом. Тот повернулся и стукнул беднягу Ричи свинцовой трубой прямо в висок. Сначала я думал, что ничего страшного. Он встал как новенький, вернулся ко мне домой, а через полчаса упал и вырубился. Я вызвал «скорую», и его забрали в больницу. С тех пор он не приходил в себя. Врачи говорят, гематома в мозгу.

– Что это значит?

– Либо она рассосется, и Ричи поправится, либо… – Макс медленно поставил стакан на стол. – Какая ужасная нелепость. Надо же было этому случиться именно с Ричи.

– Либо он умрет? – закончила я.

– Да. Или, знаете, повреждение мозга… Превратится в овощ.

Интересно, подумала я, а он знает о ребенке?

– А зачем кто-то бегал со свинцовой трубой около вашего дома?

– Это случилось в конюшнях за моим домом, под железнодорожной линией. Там в арках находятся нежилые помещения. Большинство превратили в гаражи – ремонт старых автомобилей, все такое. Но сдается мне, девятый бокс используют в преступных целях. Иногда мне кажется, что над этим районом будет вечно тяготеть проклятие Кристи.

– Что за проклятие Кристи?

– Разве вы не знаете историю площади Уэсли? – спросил он, отклоняясь от темы.

Я покачала головой. Площадь Уэсли находилась дальше по дороге, но я была там всего раз или два. Для меня это просто еще один современный жилой микрорайон, пусть и спроектированный лучше других. Именно это в моем характере и бесило Кэт. Я жила в районе с богатой историей, но пряталась и не желала ее знать.

– Вы слышали о серийном убийце Джоне Кристи? Риллингтон-плейс, дом десять?

– Конечно. – Все слышали о Риллингтон-плейс, дом десять. – В сороковых годах он убил много женщин в Ноттинг-Хилл-гейт, верно? Разрезал их на части и закапывал в саду. И жену свою задушил, да? Потом он дал показания против одного человека, и его повесили. Но в конце концов Кристи ведь поймали.

– Да, поймали. А вы знаете, где стоит его дом, то есть стоял? Риллингтон-плейс, дом десять? Я там живу. После убийств люди, жившие в этих викторианских коттеджах с террасами, обнаружили, что не могут продать свои дома. Никто не хотел там жить. Городской совет решил все снести и перестроить район заново.

– А что с площадью Уэсли?

– Я решил, что это подходящее место для меня, учитывая мою работу. После того как Сэди уб… после того как Сэди умерла, я решил переехать. Я не мог оставаться в старой квартире. Вообще-то, я хотел что-нибудь купить, но площадь Уэсли даже тогда была мне не по карману. На зарплату фараона там дом не купишь. Район кишмя кишит адвокатами, телепродюсерами, дизайнерами, архитекторами и тому подобным сбродом. А потом агент по недвижимости спросила меня, не хочу ли я снять квартиру, и я согласился. У меня маленькая студия на последнем этаже. Принадлежит какому-то журналисту, который живет в Нью-Йорке. Конечно, место не такое фешенебельное, как это. – Он обвел рукой комнату и покачал головой. Я немного рассердилась. Он решил последовать примеру Кэт и обвинить меня в том, что я заносчивая дама из среднего класса?

К моему облегчению, он улыбнулся:

– Там одна комната, кухня и ванная, но я обожаю ее. Прямо за домами проходит метро, и я часто лежу в постели и слушаю, как грохочут поезда. Не знаю почему, но их шум успокаивает меня. Все думают, будто я спятил, раз живу в такой крошечной квартирке. По крайней мере, меня оставили в покое. Даже не представляю, что обо мне говорят. Наверное, что-то вроде: «Ему нужна свобода после пережитой трагедии».

Он снова улыбнулся. Во всяком случае, улыбнулись его губы. А в глазах застыла вечная грусть. Судя по тому, что виднелось под грязным плащом, он снял свою модную одежду. Может, свидание не состоялось. Интересно, такое часто происходит? Бедный, одинокий Макс!

– А потом им втемяшилось в голову, что я не забочусь о себе. Ричи взялся приходить ко мне домой и проверять, как у меня дела. Будто я не замечаю, как он время от времени заглядывает в мой холодильник. А сейчас стало еще хуже. Думаю, это Кэт его подстрекает. Вот почему он приходил ко мне сегодня вечером. Минут через двадцать после того, как я вернулся домой с бельем, он притащил еду из ресторанчика и спросил, не хочу ли я сходить с ним выпить пива. Но я резко ему отказал. Во всем виновата моя чертова гордость. Я сказал ему, что, если он хочет сделать что-нибудь полезное, пусть лучше заглянет в гаражи – посмотрит, что там происходит. Не успел я оглянуться, как он вернулся с жуткой раной на виске.

– А что происходит в гаражах? – Он съел то, что принес Ричи? Или предложить ему яичницу? Я понимала озабоченность Кэт и Ричи. Я сама уже начинала беспокоиться, нормально ли он питается.

– Точно не знаю, но считаю, что там процветает детская проституция.

Он произнес это столь обыденным тоном – мол, вот с чем приходится иметь дело изо дня в день, – что мне стало нехорошо. Несомненно, я ослышалась.

– Я не говорю, что на свободе бродит еще один Кристи. Никаких трупов, закопанных в парке на площади Уэсли. Ничего такого. Но несколько дней назад я заметил взломанный гараж и странных типов. Соседка утверждала, что видела, как там весь день ошивались девочки. Сказала, что им не больше двенадцати, но когда она спросила, что они там делают, ее грубо послали. Бедная старушка, их выражения повергли ее в ужас. Но она храбрая женщина. Когда девчонки ушли, она незаметно подкралась, заглянула в окно и увидела на полу два матраса.

– Я в это не верю, – сказала я. – Как такое вообще происходит?

– Все дело в крэке, – пояснил Макс. – Девочкам дают наркотики. Я уверен, что раньше в этом гараже продавали кокаин. В прошлом году на улице была перестрелка. Вы думаете, что все эти ямайские банды где-то далеко в Харлсдене, в соседнем городке, но в наши дни они повсюду. Их запросто можно узнать по блесткам.

– Что-что?

Он взглянул на меня и покачал головой:

– Вы что, с луны свалились? По украшениям. По усыпанным драгоценными камнями и бриллиантами серьгам. Они называют их «блестками». Знаете, как у Паффа Дэдди.

– Пи Дидди, – поправила я. – По крайней мере, так он теперь себя называет, хотя завтра может и сменить имя. – Пусть я и знала Пи Дидди, но все равно чувствовала себя невеждой. Рядом со мной творится такое, а я ничего об этом не знаю. Я понятия не имела, что в Лондоне существует детская проституция. Единственные преступления с участием детей, о которых я знала, – это уличные грабежи и кражи мобильных телефонов. – Кто ударил Ричи?

– Он описал мне этого человека. Он как раз шел к гаражу, когда этот тип выходил из него. Увидев Ричи, мерзавец пустился наутек. Ричи бросился за ним и загнал в угол под железнодорожным мостом. А тот ударил его свинцовой трубой. Ричи даже не видел, что у него в руке. Сейчас полиция прочесывает район. Скоро мы поймаем ублюдка.

– А как насчет… – Я осеклась. Эгоистично спрашивать о моем пожаре, когда Ричи на больничной койке борется за жизнь, но гибель бедняги Фреда никак не шла у меня из головы.

– Как насчет вашего дела? – Макс еще раз слабо улыбнулся. – Не волнуйтесь. Я не забыл о вас, хотя, пока Ричи в таком состоянии, все затянется. Конечно, я могу назначить на его место кого-нибудь другого, но он как раз вел допрос, который может принести неплохие плоды. У меня предчувствие. Ричи не успел ввести меня в курс дела.

Я ждала, что Макс расскажет о расследовании, но вместо этого он сказал:

– А у вас есть еще блестящие идеи, вроде той, насчет Базза Кемпински?

Я сверкнула на него глазами.

– Нет, я серьезно, – заверил он меня. – У него алиби, но вы мыслите в нужном направлении. Мне любопытно узнать, куда вы двинетесь дальше.

Я снова взглянула него – не смеется ли он надо мной – и решила рискнуть:

– Сельма Уокер сказала, будто на Рождество ездила к родственникам в Нью-Йорк, но на кассетах, которые я переписываю для ее книги, она утверждает, что семьи у нее нет.

– Вы спрашивали ее об этом?

– Пока нет. Но если подумать, у нее есть… в общем, мотив.

Я ждала ехидных замечаний о моем любительском расследовании, неопровержимых доказательств, почему Сельма не может быть убийцей, но, к моему удивлению, Макс произнес: