Хоуп Макинтайр - Как соблазнить призрака

• Название: Как соблазнить призрака
• Автор: Хоуп Макинтайр
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18362-0

"Я нащупала грубые деревянные ящики с яблоками, но дальше оказалась пустота. Потом я чуть не врезалась в кресло, и пальцы чего-то коснулись. Поняв, чего именно, я беззвучно завизжала и застонала от ужаса… Пальцы лежали на волосах. Человеческих волосах, сухих и поврежденных, как будто их перетравили краской. Я опустила руки и нащупала кожу – нос, чем-то заткнутый рот. Как у меня. Я была заперта в кромешной темноте с телом – телом, которое больше не отвечало на прикосновение…"

Ли Бартоломью – автор-"призрак", пишет автобиографии для знаменитостей от их лица. Большую часть времени представляет, как именно ее могут убить. Почти нигде не бывает, ни с кем не общается, живет замкнуто и отказывается выйти замуж за любимого мужчину. А когда в окрестностях объявляется поджигатель, чьей первой жертвой становится известная телеведущая, Ли получает заказ на автобиографию популярной актрисы мыльных опер, и размеренная писательская жизнь превращается в сумасшедший дом.

Интригующий, таинственный и непредсказуемый роман Хоуп Макинтайр "Как соблазнить призрака" – впервые на русском языке.

---

Когда я открыла дверь, передо мной стоял Базз. Дыхание у меня перехватило: он был еще красивее, чем я запомнила. Он отрастил небольшую щетину и выглядел грубым, сексуальным и…

Одинаковые отпечатки в спальне и на канистре с керосином в сарае. Почему Макс Остин не посадил его в тюрьму?

Я захлопнула дверь у него перед носом. Звонок опять зазвонил, и Томми выглянул в холл:

– Что происходит?

Я ничего не стала объяснять, просто бодро улыбалась, пока он не вернулся на кухню. Я снова открыла дверь.

– Уходи, – зашипела я на Базза и, не подумав, угрожающе замахнулась овощечисткой.

– Почему? – спросил он. – Я слышал о пожаре и просто заскочил узнать, все ли нормально. – Он облизал два пальца и прижал их к моим губам. Я чуть не заорала.

– Уходи, – повторила я. – Что ты здесь делаешь? У меня гости… – Я махнула за спину овощечисткой.

– Этот, как его… – Похоже, он забавлялся. – Твой парень? Убери эту штуку, пожалуйста.

– Вообще-то да. – Почему он не уходит? Краем глаза я заметила на пороге маленький сверток «Федерал Экспресс». Я наклонилась, чтобы его поднять, и увидела, что он от Сельмы. Я спрятала его за спину прежде, чем Базз разглядел подпись, и притворилась, будто хочу закрыть дверь.

Он вопросительно посмотрел на меня:

– Ладно. Ладно. Я понял. Но ты спрашивала, что я здесь делаю. Разве мне запрещено видеться с тобой? Последний раз мы разговаривали до Рождества.

Я пожала плечами:

– Но это…

– Опасно? Я знаю. Послушай, я что, останусь без поцелуя?

– Ли, все почти готово, – закричал Томми с кухни. Я захлопнула дверь. Пусть понимает, как хочет.

– Кто приходил? – спросила мама, когда мы сели за стол.

Сердце у меня колотилось, а руки тряслись. К тому же палочки вовсе не были моим любимым инструментом для доставки пищи ко рту. Правда, у меня хорошо получалось, пока Анжела не сказала:

– Это был Базз.

И еда сползла обратно на тарелку. Анжела видела его.

– Вы знаете Базза? – Я решила, что лучше всего изображать неведение.

– Да, конечно. Он приходил в тот день, когда мы с Фредом красили летний домик, – произнеся имя Фреда, она слегка нахмурилась. – Он представился, сказал, что работает с вами, потому что вы пишете ее книгу. Я была так взволнована.

– Что это за Базз такой? – вмешалась мама.

– Он – менеджер актрисы, чью книгу я собираюсь писать. Он…

– Он клевый, – перебила Анжел. – Длинные волосы, смуглая кожа. Высокий. Немного худоват, конечно, но это не мешает ему быть сексуальным. У него такие мечтательные карие глаза. Словно черные озера у подножия очень высоких гор. Знаете, они такие глубокие, что вода, наверное, стекает в них вечно. Ну вот, у него такие же глаза. Когда он смотрит на вас дольше минуты, вы прямо тонете в них.

Я не представляла, что Анжела может быть такой поэтичной. И я точно знала, что она имеет в виду. Эти глаза так меня зачаровали, что я находилась на грани истерики.

– А где вы видели горы с бездонными озерами, Анжела? – спросила я.

– У мамы есть календарь за 1997 год, висит на двери кухни. Я не разрешаю его снимать, потому что мне нравятся фотографии. Настоящие горы я никогда не видела. Я все хочу заскочить домой и забрать его – повешу в своей комнате здесь.

– А что за актриса? – поинтересовалась мама.

– Сельма Уокер. – Я слишком поздно вспомнила, что Сельма просила никому не говорить, что я пишу для нее книгу.

– О, забыла вам сказать, она звонила, – спохватилась Анжела. – Сказала, что послала следующую кассету.

– Вы разговаривали с ней?

– Нет, я не подходила к телефону. Мы же договорились, что я буду пользоваться мобильным. Я услышала ее голос на автоответчике. – На новой кассете, которую мне пришлось купить, поскольку старую полиция не вернула.

Наверное, она слушала и всех остальных. Хорошо, что хоть Базз не звонил.

– Кто такая Сельма Уокер? Я никогда о ней не слышала, – произнесла мама.

– Вы никогда не смотрели «Братство»? – поразилась Анжела.

– А что такое «Братство»?

– Самая популярная английская мыльная опера, мам.

– О, актриса мыльных опер, – презрительно фыркнула мама, потеряв к ней интерес.

– Это такое же искусство, как и любое другое. – Мне вдруг захотелось защитить бедную Сельму. Она мечтала завоевать Бродвей, но закончила в сериалах. Что ж, она пользуется успехом и имеет право собой гордиться.

– Насколько я понимаю, вы смотрите «Братство»? – Мама взглянула на Анжелу. – Как ваше настоящее имя, кстати? Я не могу называть вас Анжелой.

– Я вас не виню, – на удивление весело отозвалась Анжела. – Особенно потому, что я чертенок. Анжелина. Да, я смотрю, но она мне ни капельки не нравится.

– Почему? – Я была заинтригована.

– Она такая корова. То, как она вертит мужем и золовками…

– Но ведь это Салли Макивэн – героиня, которую она играет, а не сама Сельма Уокер, – возразила я.

– Какая разница? – не согласилась Анжела. – Но я ума не приложу, что она делает замужем за таким шикарным мужчиной, как Базз. Она же ему в матери годится.

– Томми, положи на место, – сказала я. На мой взгляд, он слишком лихо орудовал ситечком кофеварки. Если он его уронит, нам придется потратить часы, чтобы по капле нацедить кофе через пластиковый фильтр. – Все будут кофе? – спросила я отнюдь не радушно: мне не хотелось допоздна обсуждать Сельму Уокер.

– Я поднимусь наверх, – сказала мама. – Я даже не разобрала вещи.

– Я пойду с тобой и постелю тебе. – Отличный предлог выйти из комнаты.

Разумеется, дело закончилось тем, что я просто смотрела, как она сама стелет постель. Когда надо было что-то сделать, она всегда низводила меня до роли стороннего наблюдателя, а я не противилась. Отчасти из лени и привычки сваливать дела на других, если они того хотят. А отчасти потому, что я знала – как бы мама ни уговаривала меня встряхнуться, ей нравилось управлять ситуацией. Еще она безропотно отнеслась к тому, что ее не поселили в прежней спальне и придется делить ванную с Анжелой. Обычно я освобождала для мамы главную спальню, но на этот раз меня не предупредили. Хотя, может, она слишком устала, и разнос ждет меня утром.

Через полчаса она все приготовила для себя. Краем уха я слышала, как сперва Томми, а потом Анжела поднялись по лестнице в свои комнаты. Когда я уже собиралась закрыть дверь и удалиться, мама подошла ко мне. Она стояла так близко, что мы могли обняться.

– Хороших снов, мама. – Я боролась с искушением поцеловать ее на ночь.

– Спокойной ночи, Ли. Я просто хотела сказать тебе, как мне важно быть здесь.

– Это твой дом, мам.

– Нет. – Надо же, она взяла меня за руку и не отпускала. – Я имею в виду, здесь… с тобой.

Я закрыла дверь и разразилась беззвучными рыданиями. Она сделала то, чего я всегда от нее ждала, и теперь я не могла справиться с чувствами. Я вошла в спальню зареванная, и Томми сел на постели.

– Что случилось?

– Молчи. Если я сейчас стану об этом думать, то прореву всю ночь.

– Хоть какое-то разнообразие после твоего храпа.

– Моего храпа? Что значит – моего? – Как обычно Томми удалось еще на подходе рассеять мою истерику.

Я легла рядом с ним.

– Но ты все еще напряжена. – Он склонился надо мной и возобновил массаж, начатый на кухне. Я была голая, поскольку не смогла найти ночную рубашку. Я могла поклясться, что утром повесила ее на стул, но в комнате, где обитает Томми, найти нужную вещь просто невозможно. Он не пробыл здесь и ночи, а спальня уже перестала быть моей. Несмотря на то, что я выделила ему место в шкафу, он разбросал свою одежду по всей комнате. А в ванне я с трудом откопала зубную пасту в куче новоприбывших лекарств.

– Тебя что-то беспокоит.

О, преуменьшать Томми умеет! Я обнаруживаю, что сплю с мужем моего последнего объекта, мои родители объявляют о разводе, кто-то умирает в моем саду, я выясняю, что мой новый любовник избивает жену. А Томми все сводит к трем словам: «тебя что-то беспокоит». Разумеется, бедняга знает только о двух пунктах из перечисленного. Может, знай он о двух других, то сказал бы: «меня что-то беспокоит». А может, дело в чувстве вины из-за того, что я ему изменила.

– Мама приехала, – предложила объяснение я. – Этого достаточно. Почему она здесь? Почему она меня даже не предупредила? И она непременно всыплет мне по первое число за все, что я не сделала дома.

– А что ты не сделала? – сонно спросил он, поглаживая мой затылок.

Я коротко перечислила все пункты списка. Томми перестал меня гладить и сел.

– Ты плачешься.

– Нет.

– Нет, плачешься. Как только ты заговариваешь о матери, голос у тебя становится страдальческим, пока ты не начинаешь плакаться. По-другому не скажешь. А теперь помолчи и слушай. Я видел этот список на холодильнике и собирался поговорить с тобой о нем. Большую часть я могу сделать сам, и, откровенно говоря, странно, что ты до сих пор меня об этом не попросила. Это отличная возможность, пока я здесь. Я буду приходить с работы, надевать рабочий комбинезон и превращаться в дружелюбного мастера на все руки. На выходных тоже.