Густав Эмар - Сакрамента

• Название: Сакрамента
• Автор: Густав Эмар
• Жанр: Исторические приключения

---

Между тем незнакомец, сделав вид, что не замечает нелюбезного обращения хозяина харчевни, залпом, как человек, снедаемый жаждой, выпил один за другим два стакана вина. Затем он скрутил сигаретку, достал из кармана кремень в золотой, изящной работы оправе, высек огонь, закурил сигаретку и вскоре утонул в облаке голубоватого ароматного дыма.

Пока незнакомец пил вино и покуривал с видом человека, презирающего всех и вся, наши друзья украдкой тщательно следили за каждым его движением.

Незнакомцу было не более тридцати лет. Высокий, стройный, движения быстры и изящны. Высокий красивый лоб, нос прямой, живые черные глаза, тонкие нафабренные и тщательно завитые усы, словом, красивое, мужественное лицо свидетельствовало о решительном и безупречно честном характере.

На нем был изящный костюм, свидетельствовавший о том, что он житель или выходец из северных провинций: куртка и панталоны из синего сукна. Под курткой, отороченной золотым галуном и не застегнутой, виднелась тонкая вышитая батистовая рубашка и желтый шелковый галстук, концы которого были продеты в кольцо, украшенное крупным бриллиантом;

панталоны на бедрах стягивал крепдешиновый пояс, украшенный золотой бахромой и двойным рядом искусно вычеканенных пуговиц; на ногах красовались так называемые ковбойские сапоги, стянутые под коленом затканной серебром подвязкой. К каблукам были прикреплены огромные мексиканские шпоры. Изукрашенная золотым шнуром манга note 4 была небрежно накинута на плечи, а на голове красовалась щегольская соломенная шляпа. Длинная шпага с золотым, чеканной работы эфесом висела на правом боку, за поясом виднелись два шестиствольных револьвера, а из голенища правого сапога выглядывала рукоятка ножа.

С таким вооружением незнакомец мог вступить в битву с несколькими противниками одновременно и, окажись он захваченным врасплох, победа над ним недешево обошлась бы его врагам.

На его лошади была надета сбруя, украшенная серебром; с одной стороны седла было привязано лассо, с другой — карабин с золотой насечкой.

— Мне кажется, — прошептал дон Педросо своему товарищу, — это чужестранец.

— Я думаю, он из центральных провинций, а не с побережья, как мы с вами, — отвечал последний тоже шепотом.

— Наверное, какой-нибудь богатый гасиендер из внутренних провинций, приехавший на медельенские празднества.

— А не выяснить ли нам это?

— Каким образом?

— Да просто-напросто спросить его.

Педросо метнул взгляд в сторону чужестранца. Последний, по-видимому, не обращал на своих соседей ни малейшего внимания.

— Конечно, спросить бы его самого было превосходно, — продолжал Педросо, но сам не знаю, почему этот чертов иностранец не внушает мне особого доверия.

— В каком смысле?

— Боюсь, что он не поймет чистоты наших намерений и рассердится.

— Это замечание, признаюсь вам, совершенно справедливо, дружище… дело и в самом деле очень щекотливое. Нас слишком мало, надо подождать.

— Да, подождем, — согласился Педросо. — Впрочем, должен же он когда-нибудь покинуть харчевню, тогда посмотрим, как нам поступать. Вы не можете себе представить, как мне нравится его куртка!

— А мне-то как она нравится, если б вы только знали!.. Впрочем… вот что, дорогой друг. Я готов поклясться, что этот человек из числа партизан предателя Мирамона, а следовательно, враг отечества, и, значит, мы обязаны его арестовать.

— Да, но только не сейчас. Хотя вам и мне нельзя отказать в храбрости, но в настоящую минуту партия была бы слишком неравна.

Пока друзья рассуждали таким вот образом, незнакомец, по всей видимости, не обращал на них ни малейшего внимания, да и слышать того, о чем они говорят, тоже не мог: он откинулся назад и, прислонившись спиной к стене, опустил голову на грудь, закрыл глаза и, казалось, заснул.

Друзья умолкли и стали внимательно его разглядывать.

Через некоторое время дон Педросо тихонько встал со своего места, прошел крадучись в противоположный конец зала и, сделав угрожающий знак хозяину харчевни, вероятно означавший, что тот обязан соблюдать строжайший нейтралитет в предстоящей драме, на цыпочках приблизился к спящему незнакомцу.

Едва Педросо поднялся со своего места, как Карнеро тотчас же последовал его примеру, но почему-то не пошел за своим товарищем, а направился к двери.

Негодяи понимали друг друга с одного взгляда. Надеясь на хорошую поживу, они быстро распределили обязанности.

Один должен был ограбить человека, другой — украсть его лошадь.

Эта смелая операция была великолепно ими спланирована.

Хозяин харчевни, этот молчаливый соучастник ограбления, с любопытством следил за действиями бандитов.

Карнеро уже достиг двери и взялся за повод, собираясь его обрезать. Тем временем Педросо, склонившись над незнакомцем, осторожно нащупывал левой рукой карман его куртки, в то время как правая его рука с зажатым в ней длинным ножом была занесена над головой его жертвы, готовая в случае необходимости обрушиться на нее.

Ловкие пальцы Педросо вскоре нащупали шелковый шнур туго набитого кошелька, и он стал осторожно тянуть его к себе.

И тут последовал поистине театральный трюк. Педросо полуживой покатился на пол, а у самого уха Карнеро просвистела пуля, заставившая его броситься от страха на землю.

Чужестранец грозно стоял посреди залы с револьвером в каждой руке.

При таком неожиданном повороте событий, когда действующим лицам пришлось поменяться ролями, хозяин харчевни не мог сдержать охватившего его восторга.

— Отлично сыграно! — приветствовал он победителя, хлопая в ладоши.

Между тем Педросо приподнялся с пола.

— Черт побери, кабальеро! — сказал он, видимо ничуть не смущенный происшедшим. — Вы, случаем, не припадочный? Ну, подумайте сами, возможно ли так обращаться с настоящим кабальеро.

— По всей вероятности, это произошло потому, — пришел Карнеро на помощь своему приятелю, — что вы видели дурной сон, дорогой сеньор. Но, так или иначе, полагается предупреждать, когда возникает желание отколоть подобный номер. Еще чуть-чуть, и я был бы мертв.

— А я, — жалобно проговорил Педросо, — старался как можно осторожнее разбудить вас, чтобы не испугать.

— Вот и оказывай после этого людям услуги! — проговорили негодяи в один голос, картинно воздев руки и глаза к небу.

Незнакомец насмешливо улыбнулся.

— Значит, между нами произошло недоразумение, сеньоры? — сказал он.

— Самое настоящее, сеньор. Вы, наверное, и сами согласны с нами, — ответил за себя и за своего друга Педросо. — Вы сейчас узнаете, кабальеро, насколько вы ошиблись относительно наших намерений.

— Вашего слова мне вполне достаточно, сеньоры, — отвечал незнакомец с чрезвычайной вежливостью.

— Нет, нет, дайте мне все объяснить, — настаивал Педросо.

— В этом нет необходимости. Я сознаю, что поступил несправедливо, сеньоры, и прошу извинить меня, тем более, что, слава Богу! — с вами не случилось ничего дурного.

— Гм! — поспешил возразить один. — Вы так сильно сдавили мне горло, что я и сейчас с трудом дышу.

— Если бы вы выпустили пулю чуть ниже, я был бы мертв, -добавил другой.

— Я в отчаянии, сеньоры, что так непростительно ошибся на ваш счет, — продолжал незнакомец все тем же насмешливым тоном. — Но вы, надеюсь, перестанете сердиться на меня, когда узнаете, что я обычно живу на индейской границе, именно это и сделало меня не только осторожным сверх меры, но даже и подозрительным.

— Мы убедились в этом на собственном опыте, сеньор, — отвечал Педросо. — Но мы вполне удовлетворены вашим объяснением и считаем вопрос закрытым.

— Благодарю вас, кабальеро, а теперь, после того, как мы пришли к согласию, позвольте мне предложить вам распить со мной бутылку каталинской водки, которую хозяин нам сейчас и подаст.

— Мы с радостью принимаем ваше любезное приглашение, кабальеро, — отвечал Педросо. — но вовсе не потому, что нам очень хочется выпить, а исключительно затем, чтобы досказать вам, что всякая неприязнь в наших сердцах погасла.

С этими словами друзья снова уселись перед незнакомцем, который, выслушав этот довольно-таки сомнительный комплимент, ограничился иронической улыбкой и велел хозяину харчевни подать бутылку водки, что последний, теперь уже окончательно проснувшийся, поспешил тотчас же исполнить.

Со стороны эта весело чокающаяся стаканами и дружелюбно беседующая троица производила странное впечатление, особенно, если учесть, что всего несколько минут назад двое из них предприняли попытку ограбить третьего.

Что же побуждало незнакомца делать вид, будто он принимает за чистую монету льстивые заверения двух негодяев?

Ответ на этот вопрос читатель получит в ходе дальнейшего чтения.

Глава II. ДОГОВОР

После того, как бутылка обошла компанию три или четыре раза по кругу, алкоголь не замедлил оказать свое действие, языки развязались и потекла беседа.