Рената Оливьери - Пикник с кровью

• Название: Пикник с кровью
• Автор: Рената Оливьери
• Издательство: ИнтерДайджест
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-068-1

Комиссар полиции Амброзио расследует цепь загадочных убийств в районе миланского Мемориального кладбища.

---

— Я читал в деле, что он был вдовцом.

— Уже несколько лет.

— Вы знали его жену?

— А как же. Невероятная была зануда, постоянно на что-то жаловалась. Мечтала жить в провинции, в Павии — она родом из Брони, — а жить и умереть пришлось в Милане.

— А что представляет из себя Анжела?

— Ей еще нет пятидесяти. Думаю, лет сорок семь, сорок восемь. Впрочем, точно не знаю. Живет на улице Поджи.

— Чем она занимается? Домашняя хозяйка?

— Преподает французский в церковной школе.

— А друг ваш где жил?

— На улице Баццини. Мы все жили в тех краях.

— Я тоже, — сказал Амброзио, — в детстве жил на улице Баццини. Интересно, не правда ли?

— Этторе жил в двухэтажном домике, перед которым растет пальма, знаете? Он называл это место оазисом улицы Баццини.

— Где вы познакомились? — спросила Надя, и оба повернулись к ней, потому что она до сих пор сидела молча.

Впервые за весь этот долгий разговор Капитан прищурил глаза, и тень улыбки пробежала по его обычно хмурому лицу.

— На борту одного катера. Он курсировал по маршруту Триполи — Крит — Триполи. Тогда мы впервые шли этим маршрутом, чтобы миновать Сицилийский канал, где англичане топили наши корабли один за другим. Этторе был парень веселый, мы чувствовали себя как в отпуске, стояла жара, был конец июля, многие страдали от морской болезни. Этторе носил при себе, в бумажнике, фотографию девушки в купальнике, говорил, что обручен, звали ее Леда, и мы стали называть его Лебедем, Леда без Лебедя. Никто не думал о том, что случится потом, месяца через четыре.

— Этторе не попал в плен, как вы?

— Он вернулся на родину в сорок втором и потом провоевал всю войну, вплоть до апреля сорок пятого.

— Офицером?

— Кто, Этторе? Он мог быть кем угодно, только не офицером. Не смог бы командовать даже детьми в младшем классе. У него была только храбрость, он не знал чувства страха. Еще в детстве в своей деревне залез на крышу дома и спрыгнул оттуда с зонтиком, сломав себе ногу. Кстати, его двоюродный брат погиб в Кении в схватке с носорогом, много лет назад. Это у них семейная черта. Его отец имел медаль за храбрость.

— Не знал чувства страха? Как это возможно? — недоверчиво переспросила Надя.

— Есть люди, которые боятся перейти дорогу за городом, оглядываются сначала направо, потом налево. Другие, наоборот, не думают о том, что может случиться. Полагаю, что все дело, — Де Пальма поднес указательный палец к виску, — в складе мозгов. Я, например, испытывал жуткий страх, когда надвигались, гремя гусеницами, танки. Нужно было делать огромное усилие, чтобы остаться в окопе, не вскочить, не побежать. Я даже молился.

— Как вы думаете, Этторе Ринальди в ту ночь защищался?

— Если только на него не напали внезапно, исподтишка.

— Он ходил с оружием?

— Нет. Он хорошо стрелял, мы даже иногда ходили вместе в тир, но оружия с собой не носил.

— А вы?

— У меня всегда «беретта» в бардачке машины.

— Вы заходили к нему домой, на улицу Баццини?

— Раз в неделю, по четвергам. Мы играли в карты. Правда, в последнее время как-то потеряли друг друга из виду. А были периоды, когда мы почти не разлучались, как… как настоящие братья. Когда я жил с Антонией, Этторе был для меня как громоотвод. Ходили ужинать в ресторанчик на Ламбрате, рядом с вокзалом, или в тратторию на улице Феста дель Пердоно, в двух шагах от университета. Он приходил в ярость, когда видел всякие надписи на стенах и листовки со всевозможными протестами.

— А вы?

— Меньше, чем он. Я никогда не был таким экспансивным.

— Держали злость внутри, в нафталине, — прокомментировал Амброзио. Потом он часто спрашивал себя, нарочно произнес эту фразу или она вырвалась нечаянно?

Капитан вдруг покраснел, он старался изо всех сил сохранить спокойствие.

— Вы считаете меня дураком? Знаю, куда клоните, комиссар. Вы меня подозреваете. Да, вы думаете, что я брожу ночами по улицам, отправляя в ад мерзавцев, сделавших город непригодным для жизни, превративших его в дикие джунгли.

— Уверяю, у меня нет подозрений в отношении вас. По крайней мере в этот момент. В конце концов вы хорошо знаете, я вам говорил и повторяю, что живу между предположениями и сомнениями. Это не моя вина, Капитан.

Де Пальма расслабил пальцы, сжатые в кулак, и провел рукой по лбу, покрытому испариной.

— Ну, а после того, как погиб синьор Этторио Ринальди, вы бывали в доме на улице Баццини?

Надя задала как раз тот вопрос, который готовил Амброзио. «Молодец»«, — подумал он.

— Нет, ни разу.

— Квартира принадлежала ему?

— Он купил ее лет двадцать назад.

— Наверное, оставил завещание?

— Послушайте, почему вы не зададите этот вопрос Анжеле? Она знает про Этторе все.

— Тогда представьте нас, хотите?

— Сегодня вечером?

— Позвоните, мы поедем сейчас же.

— А нельзя ли отложить до завтра?

— У вас дела? Обещаю, мы управимся быстро. Достаточно, если вы побудете при разговоре несколько минут, потом можете уйти. Будет лучше, если синьора увидит нас вместе с вами.

— Вы правы. Анжела еще не в себе. Она видела Этторе в морге. Я сам ее провожал.

— А как полиция ее нашла?

— В чемоданчике у Этторе, в боковом кармане, была рамочка с разбитым стеклом, а в ней фото Анжелы. На обратной стороне был адрес и имя фотографа.

— Он всегда брал фотоснимок с собой в дорогу? — спросила Надя.

— Он был влюблен в нее.

Капитан сказал это, как будто завидовал старому другу.

— Анжела, во всяком случае, заслуживала такой любви. Влюбленные всегда немножко смешны. Может, именно поэтому я… — он посмотрел на Амброзио, потом на Надю, светлые глаза закрылись на мгновение, потом снова открылись, — " я старался никогда не выглядеть сентиментальным и проявлял осторожность, может, даже излишнюю.

— А ваш друг Этторе, наоборот, был смелым. Де Пальма выдвинул ящик в письменном столе и склонился над ним, словно хотел, чтобы они не увидели на его лице проявления нежности, а может, даже горечи оттого, что сам он никогда не был таким, как Этторе Ринальди.

— И все же, несмотря на его мужество на войне, — заметил он, достав из ящика какие-то бумаги, — у Этторе было много причуд. Вообще, между нами говоря, он всегда впадал в крайности. Вы не поверите, его дом битком набит барометрами и термометрами. На балконе, в спальне, даже в автомобиле. Выгнал домработницу, которую потом взял я, и знаете за что? Только за то, что, вытирая с мебели пыль, она, случалось, не ставила их на свои, раз и навсегда определенные места.

— С Анжелой они были знакомы давно?

— Это я их познакомил. Анжела приходила к Антонии, моей бывшей жене. Я никогда не понимал, как они могли подружиться.

— Отчего же. Противоположности часто сходятся, а сходство, наоборот, разделяет. Надоедает смотреться в зеркало.

— Может, вы и правы. Знакомы они давно, лет двенадцать. Этторе тогда был в депрессии, жена тяжело болела. Стала капризной, невыносимой. Особенно если вспомнить его веселый нрав. Казалось, у него всегда праздник. Он был из тех людей, с кем приятно встретиться в воскресенье, когда ты один.

— Анжела знала жену Этторе? — Надя оторвалась от блокнота, куда что-то торопливо записывала.

— Нет, не думаю. Она никогда не хотела ее видеть. И это естественно, не так ли?

— А вам она нравилась?

— Мне нравилось, как она умела слушать. Как будто ей действительно интересно то, что ты говоришь.

— Капитан, скажите мне, пожалуйста, но только откровенно, во время нашей прошлой встречи вы упомянули о своем друге, убитом уже на второй день после окончания войны на повороте дороги. Все уже кончилось, вы шли сдаваться и тут — очередь из автомата…

— Его звали Джанфранко.

— У Джанфранко, насколько я помню, был товарищ, который после этого случая стал стрелять в любого, кто делал ему знак остановиться. Он не сдал оружие и долго вел как бы собственную войну. Не Этторе ли был этот бесшабашный стрелок?

Капитан открыл коробку, стоявшую у него на столе, взял оттуда сигару, обрезал и сунул в рот. Прикурил, подмигнул Наде:

— А знаете, ваш комиссар интересный тип. Однако он ошибся, это был не Этторе.

— Вот мне и хочется узнать, кто же это был?

— Охотно удовлетворю ваше любопытство. Его зовут Прандини, он стал подрядчиком по строительству. Купается в деньгах, живет в большом селе под Кремоной, на реке По. Мы часто видимся. Когда бывает в Милане, всегда звонит. Правда, ездил в Саудовскую Аравию строить виллы для эмиров, так что какое-то время мы виделись редко, но теперь он стал домоседом.

— Он знает о смерти Этторе?

— Наверняка. Что за вопрос?! Об этом узнали все друзья, когда его убили.

— На улице туман, — сказала Надя, поглядев в окно.

— Не позвоните ли вы Анжеле? Мы будем у нее минут через сорок.

Амброзио поднялся, подошел к карте на стене. Капитан, склонившись над телефоном, набрал номер.

— Поедем за его машиной? — Надя надела пальто, подняла воротник; в комнате было прохладно, и она озябла.