Майкл Коуни - Бронтомех!

• Название: Бронтомех!
• Автор: Майкл Коуни
• Издательство: Александр Корженевский, Русич
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: ISBN: 5-87917-027-6, 5-88590-262-3

Michael Coney. Brontomek! (1975, received the British Science Fiction award for best novel of 1976 largely, I suspect, because my agent was on the Committee). Награжден British Science Fiction Award (1977) за роман «Бронтомех!».

Действие разворачиваются на планете Аркадия, и мы вновь встречаемся с героями романа «Сизигия». Планету, соблазнив жителей перспективой экономического роста, прибирает к рукам корпорация «Хедерингтон», но аркадяне оказываются заложниками этого договора и понимают свою ошибку лишь тогда, когда на планете появляются машины-бронтомехи и принявшие человеческий облик аморфы.

На Аркадии прошло два года после событий, описанных в романе «Сизигия». Поселенцы не верят в будущее этого мира и улетают. Планета вымирает. Но корпорация «Хетерингтон Организейшен» заинтересована в Аркадии и готова её развивать.

---

— Откуда такая надежда? Ты представляешь, каких размеров урожай зреет сейчас? Вся Галактика не может теперь рассчитывать на чистые продукты!

Он только улыбнулся… Мне стало дурно, я взял Сюзанну за руку и увел оттуда. Когда мы уходили, они обсуждали танцевальные па.

Остановившись на улице, мы снова услышали рокот из «Клуба». Неожиданно появились Алтея Гант с Синклером Синглтоном.

— Здравствуйте, мистер Монкриф… мисс Линкольн, — любезно приветствовала нас она. — Идете танцевать? Вечер обещает стать чудесным.

Сюзанна сжала мое запястье почти до боли.

— Мы как раз идем веселиться, — жизнерадостно ответила она. — Разве не здорово, что решены все проблемы? Мы с Кевом как раз говорили, что все так хорошо, что хочется петь… Мы, в самом деле, можем запеть. У себя дома, конечно.

Алтея Гант рассмеялась, Синглтон пробормотал что-то вежливое, и они зашли в домик, из которого мы только что вышли.

Сюзанна задумчиво посмотрела на меня.

— Кев, для гениального изобретателя ты иногда бываешь просто чудовищно туп. Ты чуть не выложил Алтея Гант все, что думаешь о ней, об Организации и партии напитков, которые они поставили. А теперь подумай, где бы мы оказались после этого. По-моему, нас скормили бы бронтомеху, размололи в питательные добавки и распылили по полям. Так что помалкивай пока, ясно? И притворяйся счастливым, чтобы нас не разоблачили.

На следующий день Сюзанна переехала ко мне.

По этому случаю я вспомнил, как Стренг объяснял тягу к древним традициям в новом, лишенном корней обществе: люди укрываются за старыми ценностями от окружающей неизвестности. Мне подумалось, что строгие, чуть ли не пуританские нравы аркадийских колонистов вполне укладываются в это объяснение.

Марк Суиндон и Джейн два года назад венчались в церкви. Его преподобие Энрико Бателли совершил обряд, практически не меняющийся уже много веков. В Риверсайде венчание — норма. Не то чтобы порицались внебрачные отношения, просто молчаливо предполагалось, что люди, которые вместе спят, должны вскоре дать обет перед нашим экстравагантным пастором.

Сам Бателли сохранял серьезный вид во время положенных церемоний с некоторым трудом.

— Как хорошо, что человек может держать при себе свои мысли, поделился он со мной однажды. — Когда я произношу слово «Бог», у риверсайдцев, на их счастье, в головах возникает только их представление о Боге — этакое вымышленное вселенское подслушивающее устройство. Им совсем не нужно знать, что думаю о Боге я.

— Ну, мне ты можешь сказать.

Бателли стал серьезным.

— Бог есть событие будущего, — негромко сказал он. — Это инопланетянин, раса инопланетян, бесконечно более разумная, чем мы, и нам еще предстоит с ними встретиться. Наша задача в том, чтобы подготовиться к этой встрече, учась смирению, добру и состраданию, чему научиться сложнее, чем ядерной физике. Нам придется мобилизовать в себе все ресурсы добра, когда мы столкнемся лицом к лицу с Чем-то, что напугает нас до полусмерти.

Таким образом, Бателли помаленьку готовил свою паству к Встрече, а паства тем временем распевала старинные гимны и произносила старомодные клятвы.

По-моему, людей заставляет венчаться внешняя угроза. Люди объединяются, чтобы выжить на неосвоенной планете, где можно ожидать любых опасностей и где не существует проблемы перенаселения, а дети драгоценны и желанны для всего общества.

— Так когда же мы услышим звон колоколов? — в приступе неожиданной религиозности спросила Джейн Суиндон, женщина абсолютно земная.

— Когда мы накопим столько греха, что деваться станет некуда, отвечала Сюзанна.

Конечно, мы с Сюзанной оба прибыли с Земли, где люди в подобных вопросах поступали как хотели. Со времени краха Всемирной эмиграционной комиссии проблема перенаселения сильно обострилась, и стабильная семья ушла в прошлое. Считалось естественным рассматривать любовь как нечто мимолетное; если она длилась — прекрасно, но незачем связывать себя на всю жизнь с одним партнером.

Непосредственным результатом нашего сосуществования (как выражалась Сюзанна) стало то, что мы оба лучились счастьем и потому ничем не отличались от накачанных «Иммунолом» колонистов.

— Лучшая маскировка на свете, — прошептала однажды Сюзанна, когда мы шли на студию нетвердой походкой, обняв друг друга и целуясь на глазах у улыбающихся прохожих. Чиль Каа увидел нас из окна своего домика и постучал по стеклу, поднимая бутылку с небывалым радушием; но мы только помахали ему и пошли дальше в гору.

Дверь в «Клуб» была открыта; до нас доносился залихватский визг скрипки и гулкий топот Потомков, отрабатывающих новое па для концерта, который приурочили к возвращению Стренга. Нас остановил Том Минти, сказал Сюзанне вполне вежливый комплимент по поводу ее красоты и пригласил нас на спевку завтра вечером.

Риверсайд под властью «Иммунола» и Организации сделался счастливым, как никогда…

Я подавил дрожь, возникшую при этой тревожной мысли, еще раз поцеловал Сюзанну, и мы вошли в студию.

Морт Баркер развалился в кресле со стаканом в руке, широко улыбаясь. Рядом, внимательно глядя на экраны, сидела Алтея Гант. Вероятно, она единственная в поселке не накачалась наркотиком — не считая пас с Сюзанной — и намеревалась обезопасить кругосветное плавание от наших безответственных выходок.

Стренг пребывал в мрачном расположении духа. Он смотрел на нас из трехмерной ниши со сдержанной печалью на лице, и в тон его настроению на заднем плане нависали над самой водой свинцовые тучи.

— …не в силах возместить мне потерю моей дорогой преданной спутницы на протяжении стольких недель, стольких километров пути, — говорил он. Для меня главное — логика. Никогда я не изображал лицемерной любви к так называемому человечеству — и не скрывал этого на протяжении последних недель. Мне приятно думать, что у меня есть друзья, которых я ценю как интеллектуальные стимулы и, сказать по правде, средства самоутверждения. Но я могу обходиться без них. Как странно после этого обнаружить, что потеря маленького зверька, какой-то кошки, так глубоко заденет меня…

Баркер одобрительно кашлянул.

— Правильно, мой мальчик. Пусть в Секторе не останется ни одной пары сухих глаз…

— Это что-то новенькое, — заметила Алтея Гант. — Эта ледышка плачет над киской. А этой киски даже не существует. Вместо этого, черт побери, у него в каюте заперта полномасштабная копия его самого.

— А-а, — протянула Сюзанна. — А я думала, что он уже столкнул ее за борт. Или она его. Мы бы не отличили.

— Да нет, это Стренг, — рассмеялся Баркер. — Я узнаю его стиль где угодно. — Морт неожиданно развернул свое кресло и тупо уставился на меня совиным взглядом: я понял, что он не только получил большую дозу «Иммунола», но еще и напился. — Наш мальчик взял себя в руки. Он вспомнил, что его аудитория недосчитается кошки. Для такого парня, как Стренг, это чудеса сообразительности…

Итак, плавание продолжалось и на студии царила атмосфера оптимизма — та же атмосфера, что преобладала в те дни в поселке. Людям даже казалось, что короткий период независимости Риверсайда уже сам по себе победа.

— Что там говорить, мы своего добились, — сказал как-то в «Клубе» Чиль Каа.

Он выразил общее мнение. Люди ели пищу с подмешанным наркотиком, пили иммунольные напитки и, хотя наверняка догадывались о добавках, никогда об этом не говорили. Что еще примечательнее, они никогда не говорили о будущем — о том, что станет с ними после того, как Стренг вернется домой в блеске рекламы и шуме празднеств, и искусно поставленный спектакль с участием Риверсайда закончится…

Между тем мы с Сюзанной аккуратно играли свои роли. Мы старались меньше появляться на публике, а когда появлялись, то избегали Алтеи Гант. Мы делали вид, что полностью поглощены друг другом, и это нам легко удавалось.

Я думаю, Вернона Трейла удивляло, что мы зачастили на склад на восточном конце причала. Рыболовный флот бездействовал, и траулеры надолго бросили якорь посреди Дельты. Однако на складе оставались большие запасы замороженной рыбы и много льда, который мы расплавляли и пили. Здесь пригодилась наша репутация выпивох: я совершенно уверен, что Вернон воображал, будто мы проводим вечера за бесконечным количеством бокалов виски со льдом перед тем, как отдаться ночным страстям, о которых он с его сомнительной сексуальностью мог только догадываться.

Диета из рыбы и корнеплодов, однако, имеет свойство со временем приедаться, и вскоре я решил внести в меню некоторое разнообразие. В один прекрасный день я одолжил у Марка лазерное ружье и пошел вдоль хребта к Мысу в надежде принести в сумке несколько мохнатиков. Это мощное ружье оставили безалаберные войска Организации. Я провел немало приятных минут, срезая высокие нависающие ветки и глядя, как они с шипением плюхаются в Дельту.