Анатолий Безуглов - За строкой приговора…

• Название: За строкой приговора…
• Автор: Анатолий Безуглов
• Издательство: Картя Молдовеняскэ
• Жанр: Детектив
• Год: 1978

О тех, кто стоит на страже советского законодательства, о работе следователей, прокуроров, адвокатов, судей, о моральных, социальных и правовых проблемах, которые приходятся им решать, рассказывают авторы книги «За строкой приговора…» писатели А.Безуглов и Ю.Кларов. Написанная в присущей им манере остросюжетного повествования, книга содержит глубокие публицистические раздумья об ответственности каждого человека перед обществом, перед законом.

Книга адресована самому широкому кругу читателей.

---

Они долго говорили, Куницын не требовал от Акимова ответов и возражений. Но лучше бы он спорил со Степаном. Акимов теперь часто размышлял над словами воспитателя.

«Как же это на самом деле выходит? – думал Степан. – Ни один волос с головы не упадёт без воли божьей. Стало быть, если один человек убил другого, то виноват не убийца, а бог. Зачем же бог, от которого все зависит, делает людей неверующими? Чтобы искусить верующих и определить, кто истинно любит бога, а кто нет? Так ведь он же всеведущий и должен знать это без испытаний и искушений!»

Снова перечитал Степан «Библию для верующих и неверующих». Библиотекарь посоветовал взять ещё несколько книг и брошюр.

Между тем шли месяцы. Имя Степана не сходило с Доски передовиков, и вскоре Акимов получил досрочно условное освобождение.

В день отъезда произошло маленькое происшествие.

Степан уже получал документы в канцелярии, когда туда вбежал библиотекарь.

– Позвольте, – закричал он, – это как же так! Да у меня таким порядком всю библиотеку по домам увезут. А ну-ка открывайте чемодан! Где у вас «Библия для верующих и неверующих»?

Степан густо покраснел. От смущения он никак не мог попасть ключиком в скважину замочка.

– Я же не нарочно, – бормотал Степан. – Я позабыл, что не моя…

– Когда Фимка Удав снимает часы с прохожих, он тоже каждый раз уверяет, что не нарочно, а просто позабыл!..

– Тихо! – стукнул ладонью по столу Куницын. – Акимов, оставьте книгу у себя.

Степан покривил душой, говоря Куницыну, что больше не верит в бога. Он ещё не мог назвать себя неверующим. Но и прежней веры давно уже не было.

ОН САМ СЕБЯ ОСУДИЛ…

В тот день в кабинете Анны Ивановны, где помимо нас находился ещё помощник прокурора области Максим Феофанович Камышев, мы говорили о том, что, не искоренив алкоголизма, нельзя покончить и с преступностью. Камышев, в недавнем прошлом прокурор сельского района, перечисляя причины, способствующие пьянству, особо подчеркнул тот огромный вред, который приносят самогонщики.

– Если в какой-либо деревне увеличивалось количество хулиганств, телесных повреждений, краж, – говорил он, – то в милиции уже знали: объявился самогонщик. Трудно перечислить все беды, связанные с самогоноварением. Получалось – один наживался, а десятки людей страдали. Но однажды пострадал и самогонщик… Я имею в виду не приговор суда. Так получилось, что строже всего он сам себя наказал…

– Вы имеете в виду Бычкова? – спросила Анна Ивановна.

– Его, – подтвердил Камышев. – О нем стоило бы написать…

Через несколько дней дело по обвинению Бычкова было доставлено в прокуратуру области. И вот уже мы, выслушивая краткие комментарии Камышева, читаем материалы дела.

* * *

Судья. Подсудимый Бычков, вы по-прежнему отрицаете свою вину?

Подсудимый. Отрицаю.

Судья. Почему же у вас в доме произошёл взрыв?

Подсудимый. Мальчишка баловался… А я недоглядел, по хозяйству был занят…

Судья. А это что за медная трубка?

Подсудимый. Откуда я знаю? Мало ли железок валяется.

Из протокола судебного заседания

…Когда-то слабый колхоз набирал силу, превращался в крупное многоотраслевое хозяйство. Изменилась и жизнь колхозников. Никто уже не завидовал так и не вступившему в колхоз Бычкову, его шкафам и диванам. У многих появилось своё, новое, ничуть не хуже. А у Бычкова, жившего за счёт продажи овощей с огорода, дела были неважны: цены на картошку все падали и торговать ею становилось невыгодно.

Однажды, не дождавшись конца торговли, Бычков связал свои мешки и пошёл в чайную.

В грязно-голубом павильоне в самом конце рынка с утра до вечера плавали тучи табачного дыма. На стенах висели порыжевшие едва заметные таблички: «Не курить», «Приносить с собой и распивать спиртные напитки воспрещается». У прилавка теснилась длинная очередь. Петра окликнули из дальнего угла. Он сразу узнал своего старого дружка Ярохина. Когда-то они вместе учились в школе, затем попали в одну роту. С войны Ярохин вернулся без ноги. На работу он не поступил, жена от него ушла. Ярохин проводил в чайной все время с утра до вечера, ожидая угощения от случайных собеседников, обрюзг, по неделям не брился, одет был в грязный мятый пиджак неопределённого цвета.

– Здоров, Петро… – он хрипло рассмеялся. – Забываешь старых приятелей. Все деньгу копишь? Угостил бы ради встречи.

Пётр недовольно отмахнулся.

– Настроение не то.

– Дела небось на рынке плохи? – понимающе улыбнулся Ярохин. – Так это не только у тебя. Перед тобой заходил Семёнов из Поддубного, знаешь его? Так у него тоже не лучше.

Ярохин знал все последние рыночные новости. Они стекались со всего рынка в чайную.

– Что же делать будешь, Петро? Так и прогореть недолго.

– Не каркай, – стукнул кулаком по столу Бычков. – Без тебя душа горит.

– Да ты не обижайся, я же тебе добра хочу… Тут одно дельце есть… – Ярохин оглянулся по сторонам. – Выпить бы неплохо…

– Да где же я тебе выпить-то возьму? До завтра потерпеть не можешь?

– Не могу, Гаврилыч, поверь, не могу. Я знаю, где можно достать. Там и о деле поговорим. Только никому ни-ни. Понял? – Ярохин живо поднялся, пританцовывая на одной ноге. – Пошли.

Приятели молча шли по притихшей улице.

Возле большого сумрачного, из потемневших брёвен, дома они остановились и исчезли в тёмном провале двери.

С тех пор на деревне стали замечать, что Бычков изменился. На базаре появлялся редко, только за покупками…

* * *

Судья. Ваша фамилия, имя, отчество и должность?

Свидетель. Смирницкий Иван Кузьмич, бригадир колхоза «Рассвет».

Судья. Вы знакомы с подсудимым?

Свидетель. Да я со всем, почитай, районом знаком.

Судья. Какие у вас отношения?

Свидетель. С Петром-то? Нормальные отношения. Чего нам делить?

Судья. Вам что-либо известно о том, что Бычков промышлял самогоноварением?

Свидетель. Вот чего не знаю, того не знаю…

Из протокола судебного заседания

Осень было холодная и злая. Дожди шли неделями. Земля размокла, по дорогам ни пройти ни проехать.

Как-то Пётр вернулся домой вместе с бригадиром.

– Слушай, Анюта, принеси-ка нам горяченького. А то продрогли мы с Кузьмичом, – попросил он жену.

На столе появился борщ, солёные огурцы, варёная картошка.

– Ну, Кузьмич, по маленькой, что ли?

– А что? Можно.

Пётр достал бутылку с мутноватой жидкостью.

– Где это ты раздобыл? – удивился бригадир.

– На станции. На водку не хватило, так пришлось взять это у одной тётки. И недорого. Будь здоров!

Они чокнулись и выпили.

– А что за тётка-то? – продолжал допытываться Кузьмич.

– Тётка как тётка. Две руки, голова. Мы с ней детей не крестили. А тебе-то зачем? – подозрительно покосился Пётр. – Председателю доложить хочешь?

– Чудак!.. Просто сам хотел достать где-нибудь…

– Смогу устроить… Это нетрудно.

Возвращаясь домой, бригадир снова и снова вспоминал разговор с Петром.

«Черт его знает, откуда он берет самогон. А какое мне, собственно, дело? Что я – милиционер? А хоть бы и сам варил! Ведь за свои деньги и сахар покупает, и все…»

После самогона было тепло и весело. Даже дождь не казался таким противным.

– Все-таки хорошая это штука, выпьешь – и вроде легче становится. Вот как сегодня: председатель честил с утра, муторно было, а сейчас ничего. А Пётр – хороший мужик. И работает ничего, только жмот порядочный. Ну да все мы не без греха…

С утра у бригадира страшно болела голова, и он забежал к Петру.

– У тебя там не осталось в бутылке? – подмигнул он Бычкову.

– Да есть немного. А что?

– Опохмелиться бы.

– Это можно.

Пётр исчез в задней комнате и через некоторое время вернулся со стаканом самогона и солёным огурцом.

– Спасибо, Гаврилыч, выручил ты меня, а то спасу не было – башка трещала! – говорил Петру бригадир, когда они шли на работу.

– Да ладно уж, – отмахнулся Бычков. – Чего там, свои люди – сочтёмся. Надо будет – заходи. Выручу.

Так у Петра появился первый клиент. А обслужить он мог многих…

Посреди задней комнаты теперь стоял большой жестяной чан – литров на двадцать. Сверху его прикрывала крышка. Это и был самогонный аппарат.

Сам Бычков не решался продавать свою продукцию, а делал это через бабку Ефросинью из соседнего села. Это была довольно бойкая старуха лет семидесяти. Любители выпить хорошо знали её дом. Постоянным клиентам самогон отпускался даже в кредит.

Многие знали, что бабка продаёт самогон, но смотрели на это сквозь пальцы. Бычков же оставался в тени.

– Петя, а может быть, не надо! – говорила Анна. – Ведь нам и без того хватает.

– Ты только помалкивай, – предупредил Пётр. – И сыну Славке надо сказать, чтобы не проболтался. Для него и тебя стараюсь, чтоб жизнь сделать вольготную.

И жизнь в доме с каждым месяцем становилась «вольготней»: купили радиоприёмник, Славке Бычков подарил велосипед.