Руслан Белов - Сердце Дьявола

• Название: Сердце Дьявола
• Автор: Руслан Белов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Юмористическая фантастика
• ISBN: 5-227-00943-0, 5-227-00885-X

Три профессиональных авантюриста отправляются на поиски сокровищ и попадают в ловушку, подстроенную их старинным врагом-маньяком. Случайно открыв способ переселяться в тела людей прошлого, они путешествуют по различным историческим эпохам, пытаясь изменить ход событий, приведших их в логово маньяка, и устраивают грандиозные битвы со своим врагом как в прошлом, так и в настоящем.

---

Язык островитян Витторио выучил быстро – ведь в нем не было таких сложных слов и понятий, как галопирующая инфляция, эмансипация, уровень заработной платы, карданный вал, инфаркт миокарда и многих других. Видимо, именно из-за убогости своего словаря островитяне были в быту неразговорчивыми, и Витторио откровенно скучал. А может быть, и не из-за этого скучал.

...Конечно, не из-за этого. Просто всю свою жизнь (и не только текущую) он ухлестывал за женщинами и этому занятию всегда отдавал большую часть самого себя – знания, силы, находчивость, обаяние, страсть, наконец. А здесь, на этом острове со странным названием Пи-Ту-Пи, он не мог этим заниматься, не мог по той простой причине, что все женщины острова ухлестывали за ним без зазрения совести от утренней зари до вечерней и от вечерней до утренней. И бедный Витторио частенько и шага не мог ступить, чтобы не нарваться за кустиком цветущего ту-ра-ту на женщину, похотливо разлегшуюся на песке с поднятыми и разведенными в сторону ногами, и недвусмысленными жестами приглашавшую посетить ее святая святых хотя бы заинтересованным взглядом. Была у них еще одна дурацкая привычка – как только Витторио смаривала дневная жара, и он смежал очи под сенью кокосовых пальм, какая-нибудь юная островитянка, неслышно подбиралась к нему и жадно впивалась в его обмякшие губы. А вечерами, направляясь в свою хижину для сна, он частенько жалел, что с ним нет лимонки.

Витторио предлагал мужьями наиболее рьяных охотниц за удовольствиями, быть внимательнее к чаяниям и нуждам своих жен, но те лишь посмеивались...

– Через три-четыре луны все будет в порядке... – успокоил его старшина островитян.

– Что будет в порядке? – не понял Витторио.

– Они не будут за тобой ухлестывать.

– Почему? – удивился Витторио.

– А ты, что, не знаешь, из-за чего женщина теряет интерес к мужчине?

И действительно, через некоторое время все образовалось. Не из-за того, что Витторио Десклянка "скис" и обессилел. Просто несколько самых решительных женщин после целой серии жестоких потасовок объявили его своим мужем, и остальные особы слабого пола были вынуждены оставить свои притязания на чужеземца. Правда, раз или два в год все же происходил определенный "передел собственности", то есть случались перемены в личном составе контингента жен (как правило, после очередной потасовки), но Витторио этих перемен обычно не замечал, по той простой причине, что начал рассматривать всех женщин острова как необходимое зло. И со временем просто перестал запоминать их в лицо.

* * *

...Витторио Десклянка лежал на берегу океана и смотрел, как волны катают по пляжу безхозный кокосовый орех. Лежал и вспоминал, как десять лет назад его душа вдруг раздвоилась и образовавшаяся половинка заявила, что прибыла она из ХХ века и зовут ее Бочкаренко Борис Иванович и что прибыла она с целью нахождения и последующего изничтожения души какого-то форменного негодяя Леонида Худосокова... Много чудесного она ему рассказала и о страшном ХХ веке и о Мишеле Нострадамусе, и о козле Борьке, и о своих друзьях Черном и Баламуте.

...До этого душевного раздвоения Витторио Десклянка был молодым, но преуспевающим врачом в славном городе Триесте. И если бы ему в те времена сказали, что он забросит свою прибыльную практику и наймется костоправом на трехмачтовый бриг Эксельсиор, беспрестанно курсирующий меж портами Европы, Азии и Нового Света, он, конечно же, не поверил бы. И даже, наверное, перекрестился бы. Но так оно и случилось – Витторио Десклянка вступил на вечно живую палубу. А перед тем, будучи медиком, хорошо знакомым с психиатрией, Витторио довольно долго сопротивлялся своей, как он считал, шизофрении, но, в конечном счете, последняя победила. И не только победила, но и привила ему вкус к женской красоте, научила драться ногами и, жульничая, играть в азартные игры. С течением времени Витторио поверил в существование Бельмондо (как тут не поверишь?) и не мог более равнодушно думать о том, что где-то там, через сотни лет он, его супруга Вероника и близкие товарищи Баламут и София, Черный и Ольга дожидаются в краале мучительной смерти...

И Витторио Десклянка добросовестно обшарил в поисках души Худосокова все портовые города, в которых швартовался Эксельсиор. И не только портовые – в дни длительных стоянок он обшарил и все континентальные столицы. Но напрасно.

Будучи неглупым человеком, он понимал, что вероятность встречи с искомым весьма и весьма мала. Но, тем не менее, не оставлял своих поисков, может быть, и потому, что продутый всеми ветрами судовой врач Витторио уже не представлял себя живущим тихой, спокойной жизнью домашнего врача, жизнью, вся ширь которой очерчена границами какого-нибудь одного городка. И он искал и искал.

Иногда его терзали сомнения. "Ведь это моя жизнь! – думал он в минуты слабости. – Почему я должен потратить ее на спасение какого-то человека с такой трудно выговариваемой фамилией Боч-ка-рен-ко? Он прожил свою жизнь в собственное удовольствие, у него есть симпатичная жена, и есть дети. И вот, он попадает по собственной глупости в лапы какого-то Худосокова и я должен забыть о себе, и я должен носится по свету в поисках души этого негодяя".

Однажды, это было в Константинополе, он решил оставить поиски, вернуться в свой родной Триест и жениться на какой-нибудь толстушке и родить сына и назвать его чешским именем, и родить девочку и назвать ее по-итальянски... Но, когда он собрал свои немногочисленные пожитки, уложил свой инструмент и уселся на дорожку, ему пришло в голову, – может быть, просто выпил лишку? – ему пришло в голову, что жизнь Витторио Десклянка и жизнь Бориса Бочкаренко, и жизнь Мишеля Нострадамуса – это не отдельные жизни, не отдельные черточки на несуществующей линейке времени, а неотрывные части чего-то очень большого и абсолютно, абсолютно значимого... Чего-то всепроницающего, всесущего, для которого разделение времени на прошлое, настоящее и будущее не имеет никакого реального смысла... А если так (а что это именно так, Витторио уже не сомневался – такого волшебного откровения, как то, что снизошло на него только что, он никогда не испытывал), а если это так, то неизвестно, кто кого спасает. Может быть, это Борис Бочкаренко спасает от чего-то его, Витторио Десклянка, может быть, сам Мишель Нострадамус спасает Витторио Десклянка, может быть, козел Борис уже спас его от чего-то чрезвычайно опасного... И еще спасет. А может быть, никто никого не спасает... Как кровь человеческая не спасает своего сердца, как сердце не спасает своей крови, они просто живут своей простой жизнью и не знают, что служат тому, кто во всех отношениях несоизмеримо выше их – служат человеку...

И Витторио остался на море... В начале этого года он нанялся на английский военный корвет, направлявшийся на острова Туамоту в южной части Тихого океана. Что-то толкнуло его на этот нелепый шаг... И в результате он очутился на этом коралловом острове.

* * *

"Может быть, просто судьба назначила мне жребий окончить неспокойную жизнь на этом затерянном островке... – думал он, сквозь прикрытые веки, наблюдая за непритязательной игрой прибоя с разлохматившимся орехом. – Нет... не верю... Что-то должно случится... Непременно должно..."

Но в следующие два года ничего не случилось. Если не считать того, что все мужчины острова один за другим умерли от истощения. Витторио Десклянка остался один. Без мужчин стало совсем тоскливо. К тому же женщины вовсе перестали рожать, и поэтому времени у них было, хоть отбавляй. И они настойчиво отравляли каждую его минуту, от них невозможно было никуда спрятаться...

И однажды ночью, когда женщины опять из-за него поссорились, Витторио сбежал от них на утлой лодчонке. Он знал, что идти надо на юго-запад, в сторону островов Туамоту.

И он греб и греб с вечера до утра, а днем, когда жара становилась совершенно невыносимой, отлеживался под циновкой из пальмовых листьев. Питался исключительно сырой рыбой, которую ловил с помощью крючка, сделанного из булавки. Через две недели он начал терять счет дням, а еще через неделю – перестал бороться за жизнь. "Видимо, тому существу, частью которого я был, – Витторио уже думал о себе в прошедшем времени, – необходимо сменить оболочку моей души. Наверное, ей, душе, надо делать уже другие вещи – плыть рыбой в море, варить пиво или изобретать электрическую лампочку. А Витторио Десклянка, видимо, сделал свое дело... Но коли он часть этого вневременного существа, значит, он не умрет, он потечет по его жилам живою кровью".

Приходя в себя прохладными ночами, Витторио замечал по звездам, что, невзирая на северо-западные течения и на южный, хоть и легкий, но ветерок, его лодку несет точно на восток. И он успокоился, и перестал хотеть, и перестал видеть, и перестал чувствовать, потому, что понял, что лодку несет туда, куда надо. А если лодку в конце жизни несет туда, куда надо, то значит, жизнь он прожил в правильном направлении...