Клиффорд Саймак - Проект «Ватикан»

• Название: Проект «Ватикан»
• Автор: Клиффорд Саймак
• Жанр: Научная Фантастика

Роботы решили построить свой Ватикан, чтобы в нем иметь своего Папу Но все оказалась не так просто, как они думали вначале…

---

Садовник Джон спустился по лестнице от базилики и встал перед кардиналом как вкопанный.

— Ваше Преосвященство, — процедил он, — вы имели честь беседовать с Его Святейшеством?

— Имел, имел, — добродушно согласился Феодосий. — У кого из нас больше прав на такую честь, Джон?

— И в разговоре с ним вы обвинили меня в предательстве Ватикана?

— Да, — невозмутимо ответил Феодосий, — я обвинил тебя во вмешательстве в дела, к твоей компетенции не относящиеся.

— Сохранение веры — дело каждого из нас! — крикнул Джон.

— Согласен. А вот кражу кристаллов и убийство ни в чем не повинного человека я бы делом каждого называть не стал, — жёстко проговорил Феодосий.

— Вы меня в этом обвиняете?! — взвизгнул Джон.

— И ты имеешь наглость и дерзость отрицать, что был инициатором и лидером богословской смуты? Ты берёшься утверждать, что это не ты затеял кутерьму с канонизацией Мэри?

— Это была не смута! — вскричал Джон, мотая головой. — Это была искренняя, честная попытка вернуть Ватикан назад, на тот путь, что вырабатывался в течение стольких лет! Церкви была нужна святая, и я подарил её Церкви.

— Для меня это была смута, — сказал Феодосий, глядя в глаза Джону. Ты поднял на дороге соломинку и вознамерился пощекотать ей в носу у Церкви. Ты — самонадеянный тупица. Ты думал, что рассказ безумной женщины поможет тебе осуществить святотатственные замыслы!

— Я бы воспользовался чем угодно, — гордо сказал Джон, — чтобы вернуть Ватикан на путь истины.

Он развернулся и быстро пошёл вверх по лестнице, но почти сразу остановился, обернулся и спросил:

— Вы потребовали от Его Святейшества, чтобы меня понизили в должности и осудили на послушничество, если окажется, что это не Рай?

— Именно так, — подтвердил Феодосий. — И будь уверен, я лично прослежу, чтобы это было исполнено.

— Сначала докажите, что это не Рай! — выкрикнул Джон. — А не докажете — то же самое будет с вами!

— Полагаю, что ты поменял нас ролями, — спокойно ответил кардинал. — Полагаю, это тебе, а не мне придётся доказывать, что место, где побывала Мэри — Рай.

— Как же так вышло, Ваше Преосвященство, что Рай стал вам так ненавистен?

— Ненавистен? Почему — ненавистен? Вовсе нет. Искренне надеюсь, что Рай существует. Только не такой, о каком мечтал ты.

Джон резко повернулся и пошёл вверх по лестнице не оглядываясь.

А слухи ползли и ползли…

«Видали? Кардинал Феодосий сидит на табуретке! Где это видано, чтобы кардинал на табуретке сидел? Я слышал, что это наказание, епитимья, что Его Святейшество наказал Феодосия и теперь он все время будет у всех на глазах на табуретке сидеть, точно вам говорю, не сойти мне с этого места!»

«А глухоман? Глухомана-то зачем принесло? Тут ему делать нечего! Нет, вы посмотрите, сидят рядышком, как закадычные дружки! Подумать только: кардинал, Его Преосвященство и хищный зверюга. Ох-ох, не так тут все просто, помяните моё слово…»

Другие возражали: «Не забывай, это же тот самый глухоман, что принёс Декера и Губерта домой, и никакой он не зверюга, он умеет разговаривать, я сам слышал. Он добрый».

«Принёс домой! — всплёскивали руками первые. — А что ему ещё оставалось, подумай! Он же сам их, поди, и прикончил, как того молодого доктора!»

Слухи, слухи, слухи…

Ватикан начинал медленно сходить с ума.

Остановились все работы. Вокруг эспланады собирались толпы народа, но центральная часть площади оставалась пустой — почему-то, повинуясь какому-то неясному, необъяснимому инстинкту, все решили, что если что-то и произойдёт, то именно здесь. Лестницу, спускавшуюся от базилики, заполнили роботы. Дровосеки, сборщики урожая, пастухи, стригали, операторы паровых котлов — все побросали работу и собрались здесь. Люди из посёлка оставили домашние дела и взобрались на колокольню. Кому-то взбрело в голову раскачать колокола, поднялся трезвон — неритмичный, безумный — он продолжался до тех пор, пока сам кардинал Феодосий не встал с табуретки и не взбежал по лестнице, чтобы отдать приказ прекратить это безобразие. Пришли даже некоторые из Слушателей, которые крайне редко показывались на людях, но тут и они не выдержали. Поспешно сформированная бригада техников, лишённая всякого руководства, водрузила на фасад базилики громадный видеоэкран и подсоединила его к одной из тех комнат, где Папа давал аудиенции. Через несколько минут на экране появилось бесстрастное, неподвижное лицо Папы. Он молча присоединился к ожидавшим.

Ничего не происходило. Шли часы, а ничего не происходило.

Постепенно шумевшая, гудящая и перешёптывающаяся толпа умолкла. Все застыли в ожидании. Казалось, даже солнце в небе остановилось, прервав свой путь к закату. Напряжение росло с каждой минутой.

— Вы не могли ошибиться? — спросил Феодосий у глухомана. — Не было ли в послании ошибки?

— Я передал все, как было в послании, слово в слово, — ответил глухоман.

— Значит, что-то случилось, — встревожено проговорил Феодосий. — Я чувствую, случилось что-то нехорошее.

«Слишком уж я был уверен, — думал он, — что все будет хорошо. Что эти двое вернутся и принесут добрую весть, и в Ватикане все станет по-старому, и прекратится эта кутерьма со святыми и Раем…»

Думая так, он пытался успокоить себя, не поддаваться отчаянию.

«Если даже что-то не так, если произошло что-то плохое, это же не навсегда. Я сам и ещё кое-кто в Ватикане, пускай нас будет немного, поддержим огонь, который разгорится от искры надежды. Ватикан не погрузится в тёмную бездну, не погибнут в ней безвозвратно крупицы жизни. Когда-нибудь, через много веков, люди устанут от стерильной святости и вернутся к поискам знания, а это приведёт их, в конце концов, к истинной вере. Но если когда-нибудь, в далёком будущем, выяснится, что истинной веры на свете не существует, лучше узнать об этом и открыто принять, чем притворяться и двуличничать, утверждая, что такая вера должна быть обязательно».

Кардинал погрузился в раздумья, молитвенно, смиренно склонил голову и вдруг услышал нарастающий звук множества голосов. Резко подняв голову, он увидел то, что видели другие.

На эспланаде, не более чем в ста футах от кардинала, стояли Джилл и Теннисон. Над ними он разглядел мгновенно сверкнувшую и пропавшую вспышку алмазной пыли. «Уж не Шептун ли это?» — подумал кардинал.

Он приподнялся, но тут же снова опустился на табурет. Что-то было не так. Он увидел то, что не разглядел поначалу: перед Джилл и Теннисоном подпрыгивало странное чудище, похожее на маленького осьминога, перевёрнутого вверх ногами. Подпрыгивая, странное существо издавало противный чавкающий звук.

Теннисон обратился к Шептуну:

— Шептун, что стряслось? Ты что, притащил с собой Попрыгунчика?

— Понимаешь, я успел схватить его в последнее мгновение, — оправдываясь, ответил Шептун. — Когда он вздумал взорваться там, прямо перед нами, я ухитрился каким-то образом проникнуть к нему в сознание — до тех пор мне это не удавалось, хоть я очень старался. Я вовсе не собирался брать его с собой, но так уж вышло, что он тут.

— Там, в последний момент, — сказала Джилл, — он показался мне громадным и злобным.

— Ну, не знаю, — сказал Шептун, и было похоже, что сказать ему больше нечего.

— Ты знаешь хотя бы, что он такое? — спросил Теннисон.

— Не совсем уверен. Это не так просто объяснить. Смоки думает, что он — божество, которое может ему помочь, и готов платить за эту помощь поклонением. Ведь вы, люди, точно так же относитесь к своим божествам, только, может быть, не так цинично, как Смоки.

— Но он-то кто на самом деле? Действительно божество?

— Кто знает? Смоки так думает. Он считает, что ему удалось заполучить нечто такое, чего нет у других пузырей, и что Попрыгунчик может помочь ему в достижении цели. Он думает, что стоит только найти нужное божество, и можно достичь чего угодно. Насколько я успел разобраться, Попрыгунчика роль божества вполне устраивает. Значит, их уже двое — тех, кто так думает. Сколько нужно тех, кто поверил бы, что божество — это божество, чтобы это стало правдой? Я не знаю.

«Шмяк, шмяк, шмяк!» — скакал Попрыгунчик.

Феодосий встал с табурета и пошёл им навстречу. Следом, медленно вращаясь, двигался глухоман. А за ним толпились люди и роботы. Они запрудили лестницу, взобрались на все свободные крыши, встали по обе стороны эспланады. А с фасада базилики на все происходящее взирало непроницаемое лицо Папы.

Феодосий пожал по очереди руки путешественникам: сначала Джилл, потом Теннисону.

— Добро пожаловать домой, — сказал он сердечно. — Рад вас видеть. Позвольте поблагодарить вас за путешествие, которое вы предприняли ради нас.

Попрыгунчик бешеным галопом проскакал вокруг Феодосия и глухомана.

— Позвольте представить вам моего друга глухомана. Вы, — обратился Феодосий к Теннисону, — уже имели удовольствие с ним познакомиться, а вот Джилл видит его впервые.