Кейт Донован - Затерянные во времени

• Название: Затерянные во времени
• Автор: Кейт Донован
• Издательство: Русич
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-300-Х

В романе американской писательницы рассказывается об удивительном событии, происшедшем с фотомоделью Шеннон Клиэри, неожиданно перенесшейся в XVII век. Здесь она находит свою любовь, гармонию в жизни, спокойствие – все то, чего ей так не хватало в наше безумное время.

---

– Твоя мать развелась с ним?

– Мой отец, Мэтью Клиэри, был тренером Филиппа в младшей лиге…

– Извини, не понял.

– Инструктор. Спортивный «дрессировщик». Ну, это неважно. Отец заметил, что Фил всегда в синяках и у него разбиты губы. Он не смог вынести того, что с ребенком обращаются жестоко, и репшл поговорить с матерью Фила. Отец сразу понял, что она – жертва и сказал, что если она ничего не предпримет, он сам отправится в полицию. Надо сказать, что мама была невероятно красива. И мой отец влюбился в нее.

– Ты похожа на нее?

– У мамы темные волосы. В остальном я ее точная копия. Мама развелась с Томом и вышла замуж за моего отца. Однажды ночью, за два месяца до моего рождения, Том напился, пришел в наш дом и застрелил моего отца.

– Что-о-о?

В глазах Шеннон застыли боль и слезы.

– Я никогда не видела своего отца, Джон, но я много знаю о нем. После него остались дневник, тонны книг по истории и фотографии разных уголков мира, где он успел побывать. Филипп говорил, что он очень хотел ребенка – меня – и я думаю… он был бы замечательным отцом.

– И когда он умер, вы похоронили его в священной земле саскуэханноков, – вспомнил Джон. – И тогда ты разожгла костер и увидела дух?

– Кто рассказывает – ты или я? – Шеннон вздохнула, слизывая с губ слезы. – Ты пропустил большую часть этой печальной истории. Например, что моя сестра всегда обвиняла моего отца и меня в том, что ее родители развелись. И тогда моя мать стала отрицать, что Том был жесток с ней и Филом. Просто «раздражен», как она теперь утверждает. И она ходит к нему в тюрьму. Можешь ты поверить в это? – Ее охватила знакомая волна негодования и боли. – Вообще-то, мать моего отца – моя бабушка – пыталась время от времени поддерживать со мною связь, но чувствовала себя неловко, потому что все семейство Клиэри во всем обвиняло мою мать. Поэтому я никогда не знала своих дедушку и бабушку по-настоящему. Филипп был мне и родителями, и братом, и защитником, и опорой в жизни. Он стал психологом.

Джон покачал головой, молча выражая свое отношение к ее странным словам.

– Этот Филипп, этот «психолог»… где он сейчас?

– Он в Австралии.

– Где? В Австралии?

– Ну да. Сейчас она еще не открыта?[12] – Шеннон подумала немного и сказала: – Австралия – огромный остров, Джон, континент, где живут удивительные животные. Их называют «сумчатыми». Они носят своих детенышей в сумке, пока те полностью не разовьются…

– Опоссумы?

– Как?

– Они серые с белым, с длинными крысиными хвостами. Они носят своих малышей во внешнем животе, – Джон внимательно смотрел на нее. – Я видел их к востоку отсюда. Наверное, ты вспоминаешь те места.

– Я не знала, что опоссумы – сумчатые. Я рассказываю об Австралии. Если плыть вокруг земли, она – как раз на полпути отсюда. Сама я никогда там не была. Я видела ее на картинках. Несомненно, ты никогда никому не расскажешь об этом.

– Мы не хотим изменить историю? – ласково поддразнил ее Джон. – И ты хочешь, чтобы я поверил, будто твой брат действительно находится в какой-то там еще неоткрытой Австралии?

– А почему бы тебе и не поверить?

– Да я никогда этому не поверю. Слышал я уже подобные рассказы. Улицы, мощенные золотыми камнями, женщины ростом в шесть футов…

– Кажется, ты перепутал Австралию с Атлантидой.

– Атлантида? – И Джон захохотал во все горло. – Так ты оттуда? Это кое-что объясняет.

– Перестань! – пробормотала Шеннон. – Мы говорим о моем брате Филиппе. Ты веришь, что он существует?

– Я верю, что кто-то любил тебя, иначе ты не была бы такой нежной. И, должно быть, кто-то угрожал тебе когда-то, поэтому ты так… поразительно ранима?

– Прекрасно, Джон, – Шеннон села ему на колени. – Давай, не будем больше ни о чем говорить.

– Закончи свой рассказ.

– Хорошо, – она соскочила с его колен с выражением притворной обиды на лице. – Да пошел ты со своими проклятыми условиями… На чем мы остановились?

– На Филиппе.

– Верно, – ее голос стал мягким и нежным. – Он на двенадцать лет старше меня. Он мог бы уже давно жениться и завести кучу детей, если бы ему не надо было спасать от развала нашу семью. Ему пришлось стать хозяином дома… понимаешь… раз отец умер. Итак, отец оставил наказ, чтобы его кремировали и развеяли пепел в каком-нибудь спокойном красивом уголке. Мы с Филом выполнили его желание. Мне тогда было восемь лет. Потом, когда Фил уснул, я разожгла костер, и Великий Дух пришел в ярость.

– Ты была ребенком…

– Да. Поэтому наказания не последовало. С другой стороны, – Шеннон внимательно смотрела на Джона, – тогда уже не было саскуэханнеков и некому было наказать меня. Я выросла, взглянула на окружающий меня мир и увидела, как много в нем несправедливости. Вырубались леса, над беспомощными животными проводились ужасные эксперименты во имя науки, воздух загрязнялся выбросами машин… – Их глаза встретились. – В моем мире сохранилось еще много красивых мест, ну все так ненадежно. Почти необратимо.

– В твоем мире… В будущем?

Шеннон увидела на лице Джона не насмешку, а неподдельное смущение.

– Многое случится в ближайшие триста лет, Джон. Изобретения, например, машины, приводимые в движение моторами. Они могут увезти тебя на большое расстояние. Есть машины, которые летают в небе. Есть лекарства, вылечивающие от разных болезней. И за каждый так называемый успех платят дорогой ценой. По моему мнению, цена слишком велика. Теперь, когда я попала сюда, я убедилась в этом еще больше. – Шеннон с сожалением покачала головой. – Очень печальная история, не так ли? Я никогда раньше не говорила так прямо и честно.

– Это еще не все, – мягко напомнил Джон. – Ты не рассказала о мужчине по имени Дасти Камберленд.

– У тебя прекрасная память, – Шеннон покраснела. – Я работала на него. Он производит синие джинсы, такие, как мои. Я рекламировала их. Это значит, меня фотографировали в джинсах, чтобы убедить остальных, что джинсы красивы и их следует покупать. Сначала я была заинтересована в нем, в работе с ним. Потом… мы встречались. Я спала с ним. Хотелось, чтобы это было не так, но… Неприятное ощущение. Теперь я понимаю, почему. Мы не любили друг друга.

– Понятно. И это все, что ты помнишь?

– Конечно, нет. Я помню массу подробностей, но они не имеют значения. Важно то, что я понимаю: я здесь временно. Это паранормальное явление, оно не постоянно. Наступит день, и я вернусь в будущее.

– Туда, где машины летают по воздуху?

– Да, Джон. Не спрашивай у меня доказательств. Будет лучше, если я не открою тебе слишком много.

– Боишься, что изменится история?

Шеннон поморщилась, как от боли. На этот раз его слова были полны сарказма.

– Ты хотел узнать о будущем, и я рассказала тебе.

– Если ты можешь доказать, сделай это. Объясни, как летают по воздуху машины?

– Ну, я не знаю, как работает машина. Просто летит, и все. – Ей хотелось развеселить его. – У меня нет технических знаний, Джон. У меня элементарные знания. Но для тебя и они были бы удивительны. Например, я знаю, почему луна вызывает приливы и отливы, или почему апельсины спасают моряков от цинги. Это было открыто еще в XVIII веке.

– Замечательно. Скажи, как луна управляет приливами и отливами.

– Я не могу сказать тебе этого.

Джон раздраженно махнул рукой.

– Если бы только ты могла услышать себя! Какой вздор ты говоришь!

– Ты сам попросил рассказать тебе о моей жизни.

– Я подумал, что отыщу в твоей болтовне ключ к разгадке. Может быть, он там и есть, только я его не обнаружил.

– Ключ?

– Ты ударилась головой, – продолжил Джон. – Это – единственное, что мы знаем о тебе точно, кроме того, что ты говоришь по-английски и разжигала костер на священной земле четыре дня назад. Кахнаваки говорит, что он не нашел следов борьбы, но это ничего не значит. Стычка могла произойти где-нибудь поблизости. Потом ты могла очнуться и прийти на священную землю. Возможно, ты замерзла и потерялась в лесу… Хотелось бы мне побывать там в первый день и все осмотреть. Может быть, я нашел бы хоть какой-нибудь намек…

– Намек на что? – Шеннон сердито смотрела на него. – Ты все еще считаешь, что я вышла из города в джинсах и футболке и заблудилась в лесу. Ты говоришь чепуху! И не хочешь ничего понять, потому что боишься признать правду.

– Я выслушал тебя. Теперь ты послушай меня.

– Нет. Я заранее знаю, что скажешь: что у меня бред и что все будет в порядке, когда я отдохну. Поэтому, – она многозначительно посмотрела на кровать, – давай отдохнем.

– Ты еще не обедала, – Джон вынул из очага кусок обугленного мяса, положил на тарелку и сунул ей под нос. – Ешь, Шеннон.

В последний раз она ела мясо шесть лет назад. И сейчас только от одной мысли, что ей придется это проглотить, Шеннон затошнило. Запах мяса был невыносим. Шеннон взглянула на Джона. Было ясно, что он заставит ее съесть кролика. Джон прав, ей необходим протеин, но она не могла принудить себя прикоснуться к мясу. Шеннон схватила джинсы с кровати и молча натянула их.