Кэтрин Куртц - Год короля Йавана

• Название: Год короля Йавана
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011450-8

«Хроники Дерини» Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фонд жанра «литературной легенды»

«Хроники Дерини» Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренноизысканных придворных интриг, жестоких и отчаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Дерини» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиеном и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дерини»!

---

Джаван ощутил подступающую дурноту и с трудом подавил свой страх.

— Господи Иисусе, — пробормотал он. — Вы хотите сказать, что Торент мог подослать шпиона-Дерини к Custodes Fidei?

— Вполне возможно. Кроме того, Полин отдал приказ Лиору с Серафином никому не рассказывать о Димитрии… И вполне возможно, изначально такова была воля самого этого Димитрия. Я даже допускаю, что о нем ничего не известно и Хьюберту. Можете попробовать выяснить это, если получится. И если архиепископ не в курсе, то это верный признак того, что кто-то ведет двойную игру… Либо Полин затевает какие-то интриги, либо Димитрий, который и сам лишь пешка в гораздо более опасной игре.

У Джавана закружилась голова, и он уставился в сторону. Его положение воистину было невероятно сложным. Мало того, что ему лично угрожала опасность от собственных сановников, так еще следовало считаться с вмешательством Торента во внутренние дела Гвиннеда. Он всегда помнил, что там скрывается самозванец из рода Фестилов, заявляющий свои права на его трон. Он был почти одного возраста с Джаваном, и сейчас просто выжидал удобного момента, чтобы наконец скопить силы и начать завоевание наследия, утраченного его предками.

— Так вы считаете, что этого Димитрия заслали торентцы?

— Полагаю, мы не можем исключить эту возможность, — отозвался Джорем. — Но, кому бы он ни служил в конечном итоге, ясно одно, что он работает не на вас. Иначе он не поручил бы вашему исповеднику шпионить за вами. И даже если эта игра куда проще, чем мы опасаемся, и это просто некий Дерини на службе у Полина, единственной задачей которого является помешать вам вернуть Дерини ко двору и отменить действующие против них законы… все равно, он остается проблемой, которую рано или поздно нам придется решать. Это будет непросто, ведь вы не можете никому рассказать, откуда узнали о его существовании. Самое простое, конечно, было бы попытаться убить его прежде, чем он успеет предупредить кого бы то ни было, но я прекрасно осознаю, что этот план совершенно нереален. Это значит, что придется придумывать более сложную ловушку и задействовать для этого Ориэля… Или, возможно, Ситрика, но это еще опаснее, потому что тот ничего не знает о наших делах и может не пожелать принимать на себя этот риск…

Джорем не успел договорить, ибо Серафин внезапно дернулся, и Ниеллан вскочил на ноги и бросился к ним, а Джесс с Ориэлем испуганно склонились над погруженным в транс монахом. К ним присоединился Гискард, и вид у него также был весьма встревоженный. Отец Лиор по-прежнему сидел рядом, привалившись спиной к стене и склонив голову на грудь, а отец Фаэлан находился на другом конце комнаты. Карлан, тем временем, занял пост у дверей.

— Джорем, взгляни-ка еще раз на брата Серафина! — воскликнул Ниеллан. — Похоже, этот Димитрий куда умнее, чем мы думали. Мы только что обнаружили у него в сознании ловушку, которую Гискард, должно быть, неосторожно задел, когда взял под контроль его сознание… Гискард ни в чем не виноват, но Димитрий теперь наверняка узнает, что с его марионеткой произошло что-то неладное. Ему будет очень легко во всем разобраться, едва лишь он сам прочтет его воспоминания. Ловушка была очень глубоко. Мы ее едва не пропустили.

Джорем вполголоса выругался и, поднявшись на ноги, поспешил к Серафину. Испуганный Джаван последовал за ним, ибо, похоже, сбывались худшие их опасения. Гискард избегал встречаться с кем-либо взглядом. Джесс и Ориэль оба были погружены в глубокий транс, считывая воспоминания монаха, и Джорем подождал, пока они закончат, прежде чем сам вошел в сознание Серафина. Когда он вышел наконец из транса, вид у него был еще более сумрачный. Он окинул взглядом своих товарищей… хотя на Джавана даже не посмотрел.

— Ну ладно, — спокойно произнес он. — Что будем делать?

Ниеллан удрученно вздохнул и сел на пятки.

— Благодаря стараниям Димитрия, боюсь, что у брата Серафина остался лишь один путь. Ловушка была отменная… Теперь нет сомнений, что Димитрий и впрямь не просто опытный дознаватель, а искусный адепт. Гискард во всем винит себя, но он же не мог заранее знать. Никто из нас не сумел бы вовремя выскользнуть из разума этого монаха и не задеть ловушку.

— А что насчет Лиора? — встревоженно спросил Джаван… ведь этого монаха вывел из строя именно он.

— По счастью, с ним, похоже, все чисто, — ответил Ниеллан. — Когда мы уже знали, что искать, то проверили еще раз, чтобы убедиться. Но что касается Серафина… конечно, нам удалось замутить воспоминания, и Димитрий едва ли сможет определить, что именно с ним произошло, и кто это сделал. Однако полностью уничтожить следы вмешательства невозможно.

— А вмешаться в сознание мог только другой Дерини… И это делает Ориэля первым из подозреваемых, как только Димитрий обо всем узнает, — продолжил Ниеллан. — А значит, он неминуемо задастся вопросом, нет ли и других Дерини в свите короля…

— Можешь не продолжать, и без того ясно, что следует делать, — промолвил Джорем и повернулся к побледневшему, как полотно, Ориэлю. — Ориэль, успокойся, мы будем защищать и тебя, и твою семью, но ты должен сначала нам помочь. Как Целитель, можешь ли ты высказаться, каково состояние здоровья Серафина. Есть ли у него какие-то проблемы, которые можно усилить?

У Ориэля был такой вид, словно ему вот-вот станет дурно.

— Вы что, убьете его? — прошептал он. — Пожалуйста, не требуйте, чтоб я участвовал в этом. Они заставляли меня убивать для них. Но я не могу делать то же самое для вас!

— Это не убийство, это казнь, — мягко возразил Джорем. — И даже внешне это не должно выглядеть таковым… А значит, к несчастью, исключается добрый удар кинжалом, который предпочел бы Гискард.

Поморщившись, молодой рыцарь отвернулся. Как видно, он все еще винил себя в происшедшем, хотя для этого не было никаких причин.

— Ориэль, тебя никто не просит его убивать, — продолжил Джорем. — Если ты считаешь, что именно это преступление — что он пал жертвой интриг Димитрия — не заслуживает смертного приговора, то вспомни, что он в ответе за множество иных преступлений, помимо того, что он сотворил с Фаэланом. Просто ответь мне на один вопрос: если у него сердце остановится во сне — удивило бы тебя это как Целителя или нет? И даже, скажем еще точнее — заподозрит ли неладное обычный лекарь?

Пока Ориэль размышлял над этим вопросом, Джаван заставил себя отречься от глупых сомнений, ибо Джорем был совершенно прав. И все равно ему было жаль Ориэля… И даже жаль этого несчастного Серафина. Целитель, весь дрожа, коснулся лба монаха и с трудом сглотнул, прежде чем начать исследование.

— Иногда, если он очень разозлится, у него начинает кружиться голова, — промолвил он наконец, запинаясь. — У него… кровь густая, и… ему часто отворяют вены, именно поэтому ему и пришла мысль… использовать кровопускание как угрозу, как средство контроля над членами ордена, даже как пытку… Как это сделали с отцом Фаэланом.

С содроганием прервав контакт, он взглянул на спящего священника — и Джавана также пробрал озноб, ибо он вспомнил, что и сам пережил подобное надругательство. Но сейчас речь шла не о мести, и даже не о воздаянии, а просто о выживании. Джаван прекрасно сознавал, что если Димитрий, проникнув в сознание Серафина, узнает обо всем, то большинство из тех, кто находился сейчас в этой комнате, умрут мучительной смертью.

— Ориэль, не имеет никакого значения, что он натворил и почему, — внезапно неожиданно для самого себя произнес он вслух. — Ты ведь убиваешь бешеного пса не за то, что он кого-то укусил. Ты его убиваешь, чтобы он никого не укусил впредь. Нет сомнений, что нам надлежит делать. И если уж это неизбежно, то лучше, чтобы смерть была быстрой и очень скорой, и не поставила под угрозу никого из нас. Мне все это не нравится точно так же, как и остальным. Но я принимаю как данность необходимость сего деяния… Точно так же как принимаю конечную ответственность за него, ибо это часть королевского долга. И потому я повторю вопрос Джорема: удивит ли кого-нибудь, если у Серафина случится сердечный приступ?

Он застал их врасплох, это было ясно. Джорем-то уж точно ожидал, что он растеряется, и хотел избавить его от необходимости принимать участие в грядущих событиях. В ожидании ответа Ориэля он ощущал на себе их взгляды — взвешивающие, оценивающие, но в глубине души сознавал, что искренне верит во все сказанное, и впервые за все время со дня возвращения в Ремут он подумал, что действительно чувствует себя королем и имеет хоть какую-то власть над событиями.

Ощущение это длилось всего пару ударов сердца, затем события вновь принялись стремительно сменять друг друга, ибо Ориэль снова подал голос:

— Нет, никто не заподозрит неладного.

— Вот и славно, — отозвался Джесс, словно ничего необычного не произошло. — Он остановился во дворце архиепископа, вместе с прочими высокопоставленными Custodes. Я как раз одет для улицы, так что просто пойду следом и разделаюсь с ним, когда он заснет. — Он стиснул кулак и встряхнул им. — Быстро, чисто, без всяких следов. Он просто не проснется. И никто даже не заметит присутствия постороннего. Наверняка за две ночи до коронации во дворце полно посторонних.