Кэтрин Куртц - Год короля Йавана

• Название: Год короля Йавана
• Автор: Кэтрин Куртц
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011450-8

«Хроники Дерини» Уникальная сага — «фэнтези», раз и навсегда вписавшая имя Кэтрин Куртц в золотой фонд жанра «литературной легенды»

«Хроники Дерини» Сказание о мире странном, прозрачном и прекрасном, о мире изощренноизысканных придворных интриг, жестоких и отчаянных поединков «меча и колдовства», о мире прекрасных дам, бесстрашных кавалеров, порочных чернокнижников и надменных святых. Сказание о мире, силою магии живущем — и магию за великий грех считающем.

Настоящие поклонники фэнтези!

«Хроники Дерини» должны стоять на вашей книжной полке — между Толкиеном и Желязны. Особенно — ПОЛНЫЕ «Хроники Дерини»!

---

С этими словами он окунул их в воду, взывая к святой Троице, когда головы их оказались под водой.

— Будьте же очищены от тьмы, во имя Отца и Сына, и Святого Духа. И да узрите вы священный свет, что приводит все души в объятия Господа.

Они восстали из-под воды, и все вокруг с уверенностью провозгласили «Аминь». Джаван поднялся на ноги, когда Реван вывел мать с сыном обратно на берег, где уже женщины ожидали их с сухими полотенцами. Когда они вышли из воды, Джаван снял с себя плащ и закутал в него женщину, затем присел на корточки, чтобы промокнуть лицо ребенку. Коснувшись его, он не ощутил ни следа силы Дерини и преисполнился уверенности, что отныне на испытание мерашей Карролан О'Кэррол отреагирует как обычный человек.

Он направился обратно к Кверону, державшему жеребца под уздцы, одной рукой поддерживая женщину за локоть, другой обнимая мальчика за плечи и устремил свой взор на холм, где дожидался Полин со свитой. Робер с помощником Альберта не сводили взгляд с излучины реки, но в тот самый миг, когда король взглянул на него, Робер внезапно привстал на стременах, с ужасом указывая рукой куда-то вдаль. Там, на соседнем холме, появилась шеренга всадников. Все они были в тяжелых доспехах и синих плащах с белым крестом, символом ордена святого Михаила, давно объявленного вне закона.

— Джаван, — истошно прокричал кто-то из его свиты.

К изумлению короля, это оказался Альберт, который выехал вперед перед шеренгой Custodes и принялся срочно строить их в боевой порядок.

— Сир, возвращайтесь, это ловушка. Там люди Анселя, те самые, что захватили в заложники вашего брата!

***

В то же самое время в Ремуте продолжали разворачиваться следующие шаги коварного замысла. Райс-Майкл отнюдь не был уверен, что сегодня ему следует собирать совет, ибо накануне архиепископ Хьюберт весьма нелицеприятно отозвался о том, как принц решил дело с прошением, поступившим из Кулди от одного из управляющих его брата Манфреда. Райс-Майкл до сих пор ежился, вспоминая публичную словесную порку, которую Хьюберт устроил ему перед всем советом, словно провинившемуся школяру.

И хотя позднее Этьен заверил его, что вся вина лежала именно на Хьюберте, а не на принце, но Райс-Майкл отнюдь не чувствовал в себе готовности так скоро вновь столкнуться с архиепископом. С другой стороны, Джаван поручил ему регулярно собирать совет в свое отсутствие, чтобы принимать донесения от королевских посланцев, которые поступали теперь почти ежедневно.

Смирившись, Райс-Майкл велел объявить сановникам, что совет соберется, как обычно, затем посвятил все утро фехтовальным упражнениям с сэром Томейсом и лордом Хилдредом, который нынче взялся оттачивать его навыки верховой езды. В полдень он перекусил с женой в своих покоях, причем к трапезе присоединились Томейс с Катаном.

Когда они поели, подошли также Сорль с Ориэлем, поскольку Сорль и юный Катан сочиняли сейчас новый лютневый мотив в честь принцессы. После отъезда короля Целитель со своим охранником заняли покои, примыкающие к апартаментам принца, ибо, учитывая состояние Микаэлы, присутствие Целителя было ей весьма желательно. Так и оставил их Райс-Майкл, за музыкой, веселой болтовней и сладкозвучным пением.

Советники поднялись, завидев Райса-Майкла с помощником. Принц занял место Джавана во главе стола, но сел в обычное кресло, а не на богато украшенный резьбой королевский трон. На принце было синее одеяние наследника рода Халдейнов с вышитой на груди алой с золотом эмблемой, однако теперь герб его был расшит серебряной нитью, вместо обычного символа третьего сына, который Райс-Майкл носил при жизни Алроя.

Волосы его, черные, как вороново крыло, украшала серебряная корона, а в правом ухе поблескивала золотая серьга. Он сел в кресло, покручивая на пальце кольцо, — на котором красовался еще прежний его герб, — и обвел взглядом присутствующих, пытаясь определить, кто из них сегодня доставит ему больше неприятностей. Учитывая, что вместе с Джаваном уехали Альберт, Ран и Полин, совет собирался в малом составе и проходил не столь формально.

Томейс занял свое привычное место по правую руку от принца, чуть позади него. Дальше восседал Хьюберт, а напротив него, по левую руку от Райса-Майкла, Таммарон. За ним было место коннетабля Удаута. На другом конце стола помещался лорд Джеровен. Место архиепископа Орриса между Удаутом и Таммароном сегодня пустовало.

Пока Томейс выкладывал перед ним повестку дня, принц покосился в сторону Хьюберта, гадая, куда же подевался Оррис, и с удивлением отметил, что сегодня в помощники архиепископ взял незнакомого светловолосого рыцаря Custodes, который сидел прямо у него за спиной, склонив голову над какими-то документами.

Сразу за Хьюбертом с угрюмым и дерзким видом восседал Ричард Мердок, который за день до этого вернулся в столицу из Найфорда. Они с Райсом-Майклом повздорили накануне вечером, ибо юный граф Картанский привез с собой в Ремут своего помощника — мрачного здоровяка по имени сэр Гидеон, который прислуживал отцу Ричарда в Найфорде, а теперь поступил на службу к новому графу, — а Гидеон привез с собой слишком большую свиту, чтобы это могло понравиться принцу. В конце концов пришлось вмешаться лорду Удауту, который отверг все возражения Райса-Майкла и велел солдатам Ричарда разместиться в бараках, освобожденных копейщиками, уехавшими с Джаваном на север. Принц от души надеялся, что надолго они там не задержатся.

Он мельком взглянул на лорда Хилдреда, сидевшего рядом с Ричардом, и на Этьена де Курси, затем вновь перевел взор на пустующее место Орриса.

— Как вижу, архиепископ Оррис отсутствует сегодня, милорды, — промолвил он. — Знает ли кто-нибудь, почтит ли он сегодняшнее заседание своим присутствием?

— Архиепископ Оррис просил его извинить, ваше высочество, — небрежно отозвался Хьюберт. — По-моему, он не слишком хорошо спал прошлой ночью.

Удовлетворенный этим ответом, Райс-Майкл кивнул и поднялся на ноги. Король увез с собой Державный Меч, и потому этот символ королевской власти нельзя было сейчас выложить на стол, однако лорд Таммарон всегда ставил перед принцем Державную Корону, украшенную крестами и листьями, как символ власти, доверенной королем своему регенту. Поднявшись, принц поднес пальцы правой руки к губам, затем коснулся короны в знак почтения и преданности и наконец выжидающе покосился на лорда Удаута.

— В отсутствие гофмаршала попрошу лорда коннетабля объявить заседание совета открытым, — промолвил он.

С едва скрываемой скукой на лице Удаут поднялся, медленно обнажил меч, как он делал это каждый день всю прошлую неделю, поскольку Альберт увез с собой жезл гофмаршала. Однако вместо того, чтобы отдать честь собравшимся и произнести положенные слова, он внезапно метнулся влево, схватил лорда Джеровена за тунику и рывком поднял того на ноги.

В тот же миг, так быстро, что Райс-Майкл едва успел опомниться, остальные также обнажили оружие. Ричард Мердок бросился к лорду Хилдреду, опрокинув свой стул, и ударил его рукоятью меча по затылку, а затем напал на Этьена де Курси. Тот вскочил на ноги, но даже не попытался сопротивляться, и лишь вскинул руки в знак того, что сдается, когда Ричард разоружил его. Одновременно рыцарь Custodes, сидевший за спиной у Хьюберта, бросил на пол бумаги и, выхватив меч, вонзил его прямо в грудь ошеломленному сэру Томейсу, который даже не успел осознать, что происходит.

Томейс подавился испуганным криком, и Райс-Майкл словно примерз к креслу, но тут же инстинкт самосохранения заставил его отпрянуть в сторону, и он принялся нашаривать кинжал у себя на поясе. Все это было просто невероятно!

Но уже подоспел сзади граф Таммарон, ухватив принца за горло с такой быстротой и ловкостью, какой Райс-Майкл никогда бы от него не ожидал. Он вновь усадил принца в кресло и с силой прижал лезвие кинжала ему к шее за правым ухом. Райс-Майкл попытался вырваться, но граф тут же придушил своего пленника и угрожающе прошипел:

— Даже не думайте об этом.

И сразу же рыцарь Custodes рукой в перчатке выхватил кинжал у принца из-за пояса.

Как только он сделал это, Таммарон внезапно отпустил Райса-Майкла и отступил на шаг, лишь слегка придерживая пленника за плечо, а другой рукой небрежно помахивая кинжалом. Перепуганный Райс-Майкл с хрипом втянул в себя воздух и в ужасе уставился на происходящее, по-прежнему не в силах поверить в такое предательство… Затем, рывком обернувшись, уставился на корчащегося в агонии Томейса, которому рыцарь Custodes вонзил в горло собственный кинжал принца.

С возмущенным возгласом Райс-Майкл попытался помочь умирающему, но Таммарон удержал его. Убийца Томейса отшвырнул окровавленный кинжал на пол, а затем извлек свой меч из груди павшего и, не сводя ледяного взгляда с лица принца, начисто вытер лезвие об плащ умирающего. Томейс в последний раз слабо дернулся и затих, и Райс-Майкл с рыданием закрыл лицо руками, ожидая, что сейчас его также настигнет смерть.