Кристофер Бакли - День бумеранга

• Название: День бумеранга
• Автор: Кристофер Бакли
• Издательство: «Иностранка»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00170-1

Карьера блестящего сатирика Кристофера Бакли развивалась стремительно: в двадцать четыре года он уже ответственный редактор журнала «Эсквайр», в двадцать девять публикует свой первый бестселлер и получает должность спичрайтера Джорджа Буша-старшего, а последние двадцать лет возглавляет журнал «Форбс Лайф». Из одиннадцати его романов пять сразу стали бестселлерами, а девять – по версии «Нью-Йорк таймс» – «Заметными книгами года». Самую громкую славу принесла ему книга «Здесь курят» и ее голливудская экранизация.

В «Дне бумеранга» Бакли в полной мере использует свой журналистский опыт и доскональное знание американской политической кухни. Его персонажи – директор преуспевающего пиар-агентства, компьютерный магнат, высокопоставленный католический деятель и даже президент США, «грешник и старый похабник», как он себя называет. Ну а в центре событий – юная Кассандра, чей неординарный план решения финансовых проблем страны становится стержнем головокружительной предвыборной интриги.

---

БУМ-БУМ-БУМ. ДИН-ДОНДИН-ДОНДИН-ДОНБУМБУМБУМ.

– Кажется, они уже вешают колокол в вашей новой часовне. Я должен идти. До свидания, Массимо, Господь с вами.

– До свидания, ваше высокопреосвященство.

Монсеньор Массимо Монтефельтро медленно положил трубку – ту самую, с помощью которой лидер американских защитников жизни вызвал эскорт-сервис, из-за чего в эту минуту в доме пытались высадить дверь. Согласно указанию самого Римского Папы, монсеньор, чей телефонный номер и – мало того – лицо были известны нескольким сотрудникам эскорт-сервиса, должен был появиться на всех телеэкранах страны, с тем чтобы… выразить моральное негодование.

БУМ-БУМ-БУМ.

А в это самое время совсем недалеко – на Пенсильвания-авеню – звонил другой телефон.

Бакки Трамбл потерянно сидел за своим письменным столом, созерцая розовую бутылочку пепто-бисмола.[92] Его желудок казался ему Везувием кипящих соков. Он был уверен, что образуются язвы.

– Мистер Трамбл, – сказала секретарша. – Звонит мистер Коуэн.

Бакки еще раз глотнул розовую жидкость и взял трубку.

– Что вы хотите?

– Кажется, вы не очень-то рады моему звонку.

– Вы уже отрегулировали на магнитофоне уровень громкости? Может быть, мне сосчитать до десяти? Раз, два, три…

– Да ладно вам, Бакки, дружище! Не разыгрывайте дурачка. Можно подумать, это не вы в Белом доме придумали записывать разговоры.

– Ближе к делу.

– Ну скажите, разве это не здорово, что не надо больше гнать фуфло? Теперь можете говорить со мной начистоту. Не надо лизать мне задницу, не надо вешать на уши лапшу типа: «Ах, Фрэнк, я только что беседовал с президентом, он наметил вас на очень важный пост в следующей администрации». Хотя, между прочим, моя задница сейчас просит, чтобы вы ее полизали. Ради этого я и звоню.

– Какую часть вашей задницы мне сегодня лизать, Фрэнк?

– Всю сплошь! Я хочу подключиться.

– К чему?

– К избирательной кампании. В узкий круг. К черту всю эту хренотень насчет «сообщества Филинов» и «специальных брифингов, проводимых высшими должностными лицами». Это оставьте для новичков. Я хочу быть в одной комнате с вами и с Ним, когда принимаются большие решения.

– Всего-то? – мягко спросил Бакки. – Что, никаких авиаударов и ракетных пусков? И вам даже не нужны ежедневные специальные отчеты ЦРУ?

– Пока что хватит. Когда мы выиграем, я потребую намного больше. Для начала – должность министра финансов.

– Может, проще будет перевести вам сами финансы?

– Смешно, Бакки. Вы меня по-настоящему развеселили. Комиком случайно не подрабатываете?

– Не обольщайтесь, Фрэнк. Вы просто один из миллиардеров. Согласно «Форбсу», один из трехсот семидесяти.

– Да, я читал. Но этот миллиардер, милый мой Бакки, держит вас за яйца. И сейчас намерен хорошенько дернуть. Почувствовали? Может, еще разок?

– Вы непроходная кандидатура, Фрэнк. Эта история с Йелем: взятка одному из ведущих университетов, чтобы не исключали вашего сынка. Как, по-вашему, это будет выглядеть, когда назначение на должность станут рассматривать в сенате?

– Во-первых, пасынка. Во-вторых, всем пофигу. В-третьих, кто докажет, что это взятка? Думаете, Йель выступит вперед и скажет: «Да, мы берем взятки»? Я щедрый просто. Кто этого не знает? Я раздаю деньги тоннами. Я и вам давал деньги. Не далее как на прошлой неделе я пожертвовал крупные суммы ряду ведущих университетов. Помните пословицу? Деньги как навоз, если не разбрасывать – начнут вонять. Так что не волнуйтесь насчет моей йельской проблемы. Шансов у этой истории никаких. Хотя отдаю должное усердию репортера.

– Я же не могу взмахнуть палочкой и поставить вас во главе кампании, – сказал Бакки.

– На вашем месте, милый мой, я начал бы махать хоть чем-нибудь. Членом помашите – авось поможет. Иначе будете читать расшифровку разговора, во время которого вы подбивали меня ввести в компьютер моей дочери фальшивые компрометирующие электронные письма, связывающие ее с серийным убийцей. У этой истории есть шансы, я вас уверяю.

– Я сделаю что смогу. Но не уверен, что он на это пойдет.

– Еще как пойдет. Скажите ему открытым текстом, чего я хочу. А именно: стать после его переизбрания министром финансов. Ради этого я готов дать на его кампанию столько денег, что вы сможете купить все время на телевидении до последней жалкой секунды от нынешнего дня до самых выборов. Если вы не сможете это ему впарить, вам надо менять работу.

– Я сделаю что смогу. До свидания, Фрэнк. И еще, Фрэнк.

– Да?

– Вы говно!.. Ваша правда. Так гораздо лучше.

Бакки положил трубку со странным чувством освобождения. Редкая возможность в мире политики высказаться со всей откровенностью.

Касс тем временем торговалась с добровольцами.

Ей удалось найти несколько десятков бэби-бумеров в возрасте за шестьдесят, которые были согласны умереть по доброй воле – правда, не раньше, чем в семьдесят пять. Кроме того, за этот самоотверженный акт экономического патриотизма они требовали не только налоговых льгот, намного превосходящих параметры первоначального плана Касс, но и бесплатных похорон, мавзолеев, полной оплаты высшего образования для своих детей и ретроактивных платежей за медицину начиная со столь раннего возраста, как двадцать один год. Касс подсчитала, что общий экономический эффект от их «восхождения» для американской казны составит минус шестьдесят пять миллиардов долларов (она не афишировала этот факт, когда они выступали перед комиссией).

– Где ты выкопала этих людей? В Пхеньяне? – брюзгливо бросил Ранди, вылавливая палочками из контейнера поджаристые кусочки мяса. Он вообще в эти дни был сердит на Касс и Терри из-за их северокорейского проекта. ФБР, как ни странно, не проявляло к ним дальнейшего интереса. И в прессу пока что ничего не просочилось. Аллен Снайдер явно был достоин куда большего, чем семьсот долларов в час. Ранди хмыкнул: – Я думаю, в Северной Корее отыщется множество желающих совершить «восхождение». Причем в любом возрасте.

– К твоему сведению, – сказала Касс, – это не было легко. Попробуй найди в твоем поколении человека, готового сделать что-нибудь альтруистическое для страны.

– Альтруистическое? – переспросил Терри, чуть не подавившись китайским кисло-острым супом. – Животики надорвешь. Наверняка половина этих добровольцев сейчас сидит в интернет-аукционе и смотрит, сколько можно выторговать за те или иные части тела.

– Я о вашем поколении говорю, – сказала Касс Терри и Ранди. – Не о своем.

Терри поднял глаза от курицы «Чан Кайши».

– Думаешь, твое поколение повело бы себя лучше? Я тебя умоляю. Каждое поколение считает себя самым обиженным в истории. Ты на стенку лезешь из-за бюджетного дефицита. А мое поколение пережило реальные кризисы.

– Начинается, – проворчала Касс. – Сейчас последует рассказ о том, где ты был, когда застрелили Кеннеди. С леденящими душу подробностями. Если я в очередной раз услышу такое от бэби-бумера, меня, ей-богу, вырвет.

– Я был в восьмом классе, – начал Ранди. – Мы как раз вышли из спортивного зала и…

– Обвинению нечего добавить, – сказала Касс.

– Это действительно был удар, – заметил Ранди. – Разве твое поколение перенесло что-нибудь подобное? Если не считать, конечно, кражи интимных фотографий Пэрис Хилтон.

– Почему твое поколение так зациклено на самом себе? – спросила Касс. – Ты не думаешь, что таким же ударом для всех была, например, смерть Франклина Рузвельта после четырех лет страшной мировой войны?

– Кто такой Франклин Рузвельт? – поинтересовался Терри, подмигнув Ранди.

– Прошу прощения, – сказала Касс, не взяв наживку. – Я запамятовала, что бумеров не интересует то, что было до сорок шестого года.

– Твоя правда, – согласился Терри. – Мы были по горло заняты бедствиями, которые шли одно за другим. Джон Кеннеди, Роберт Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Вьетнам…

– Вьетнам? Напомни мне, не в эту ли войну восемьдесят процентов твоего поколения уклонилось от призыва?

– Это была не очень хорошая война.

– А вы, значит, ждали войны получше?

– Я до сих пор жду, – заметил Ранди.

– Потом был Уотергейт… – начал Терри.

– Верно. И вас, бедных бэби-бумеров, это событие лишило всяких иллюзий. Какой удар! Вы, видимо, росли в полной уверенности, что такого не бывает и быть не может.

– Инфляция, бензиновый кризис… К твоему сведению, мисс Благородное Негодование, я большую часть семидесятых, чтобы ездить на машине, воровал бензин из соседских газонокосилок.

– Медаль Чести от конгресса Терри Таккеру!

– Мне очень неприятно прерывать столь блестящую иеремиаду, – сказал Ранди, – но мне сегодня звонил Митч Глинт из АББА. Он хочет сделать заявление на очередном заседании комиссии.