Кристофер Фаулер - Темный аншлаг

• Название: Темный аншлаг
• Автор: Кристофер Фаулер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-352-01991-8

«Темный аншлаг» – мировой бестселлер, бесспорно, самая известная книга модного английского писателя Кристофера Фаулера.

Фаулер, автор четырнадцати романов и девяти сборников рассказов, живет и работает в Центральном Лондоне. Он возглавляет фирму «Creative Partnership» и разрабатывал рекламные кампании для фильмов таких режиссеров, как Бернардо Бертолуччи, Франко Дзефирелли, Дэвид Кроненберг, Квентин Тарантино, Питер Гринуэй, Ридли Скотт, а также для российского «Ночного дозора».

Успех сопутствовал книгам Фаулера всегда, но «Темный аншлаг» побил все предыдущие рекорды. Роман о детективах Брайанте и Мэе из Отдела аномальных преступлений лондонской полиции читают по всему миру.

Эта история начинается в наши дни со страшного взрыва, уничтожившего штаб квартиру Скотленд-Ярда, но своими корнями уходит в прошлое, когда два молодых детектива только начинали службу в полиции и под немецкими бомбами расследовали свое первое преступление – загадочную гибель прима-балерины, репетировавшей главную роль в оперетте Жака Оффенбаха «Орфей в аду».

---

– Ну, ты что-нибудь понимаешь? – поинтересовался Брайант, глядя на прилавок с каштанами на краю дороги.

Они стояли у книжного магазина «Макс и K°», впоследствии известного по адресу: Чаринг-Кросс-роуд, 84.

– Вчера вечером здешний джентльмен обнаружил нечто необычное на своем прилавке с каштанами и позвонил в полицию. Они приехали и передали это нам.

Мэй посмотрел на нервозного молодого человека, выходца со Средиземноморья, стоявшего за жаровней. Утром на улице сильно подморозило, и транспорт практически не ходил. На плоских крышах домов на Шафтсбери-авеню блестел иней, посеребривший черепичные башенки.

– Этот парень взялся разогревать свою жаровню и тут заметил нечто такое, что никак не вязалось с каштанами. Точнее, не такое, а такие. Пару женских ступней, очень маленьких. Мозолистых, с деформированными пальцами.

– Бог мой.

– Я всегда считал, что, перекусывая на улице, можно получить расстройство желудка, но это выходит за всякие рамки. Передали о нескольких налетах после включения светомаскировки прошлым вечером, но они были короткими, и ни одному вражескому самолету не удалось проникнуть в центр города, так что едва ли перед нами части тела, разорванного взрывным устройством. Кроме того, присмотрись к ним хорошенько. – Он ткнул в безжизненные ступни концом карандаша, аккуратно их переворачивая.

– А это обязательно? – спросил Мэй, сдерживая тошноту.

– О, ты привыкнешь к подобным зрелищам. Видишь, мясо по краю обеих лодыжек аккуратно срезано. Бомбы оставляют на коже рваные края. Кожа достаточно сухая и шершавая. Крови нет. Видишь, кость чистая. Значит, смерть наступила задолго до их обнаружения, возможно за сутки. Не хочешь выпить горячей настойки?

– Нет, спасибо.

Брайант зашуршал пакетом.

– Согреешься, – сказал он, – зимняя микстура от Бассетта. Я посеял свою трубку.

– Я в порядке, спасибо. – Мэй дул на руки и притоптывал.

– Тебе надо приобрести приличное зимнее пальто. На этой работе приходится подолгу торчать на улице, а твой костюм недостаточно теплый. Если не хватает наличности или карточек, могу тебе что-нибудь подобрать.

– Уверен, я что-нибудь себе подыщу, – пообещал Мэй, разглядывая странный наряд своего напарника.

Сегодня на Брайанте был зеленый костюм в крупную клетку, поверх которого он накинул желтовато-коричневое кашемировое пальто, сшитое явно в двадцатые годы на более крупную фигуру. Данный ансамбль венчал еще один шарф ручной вязки, неопределимой длины, формы и окраски.

– Теперь, когда ты увидел ступни на месте их обнаружения, полагаю, следует спрятать их в мешок и забрать с собой. – Брайант вытащил пару красных резиновых перчаток и натянул их на руки. Достал ступни со сковороды для жарки каштанов. – Слава богу, не сгорели. Наш торговец сообразил оставить все в том виде, в каком обнаружил. По сути дела, его следует забрать и допросить, но он еле говорит по-английски. Мне кажется, он турок и боится потерять разрешение на работу, если вообще его имеет. Мне нужно с ним подружиться. Всегда мечтал переплыть Босфор.

С мастерством фокусника Брайант вытащил из кармана матерчатый мешок, расстегнул боковую молнию и сунул в него ступни. И предоставил Мэю еще один шанс изучить его содержимое.

– Какой режим работы у этого парня? – спросил Мэй. – Думаю, ночью торговцы где-то хранят свои жаровни.

– Прямо на Сохо-Сквер, около шляпной мастерской Генри Хита. Они редко их чистят, хотя и обязаны это делать, просто закрывают крышкой. Он не убирал жаровню со своего места после того, как прикатил ее назад сегодня утром. Складской отсек был заперт тем, кто покинул его последним, и оставался заперт до сегодняшнего утра.

– Значит, ступни прошлой ночью уже находились на жаровне. Как же он их не заметил?

– Он слишком нервничал, когда закончил работу. Помнишь вечерний налет?

– Он на какое-то время отходил от лотка?

– Ранее он отлучился отлить на Моуэр-стрит, но не хотел, чтобы я об этом знал. До твоего прихода я беседовал с парочкой других продавцов. Если оставить прилавок без присмотра, тебя могут уволить. Они должны просить других торговцев присмотреть за их лотками, но ясно, что это невозможно из-за налетов. Не успел он вернуться, как завыли сирены, и ему пришлось, бросив тележку, отправиться в убежище. На этот раз он отсутствовал около часа.

– Тебе нужен переводчик для разговора с ним?

– До сих пор он великолепно демонстрировал все мимикой и жестами. Думаю, поведал нам все, что знал. Кроме того, хорошего переводчика нам не найти. Все они работают на военное министерство.

– Интересно, найдется ли само тело. Давай посмотрим, не было ли ночью каких-либо сообщений, и справимся в речной полиции.

– Господи, как холодно, – посетовал Брайант, у которого даже в разгар лета мерзли руки. – Отличная идея. На Чаринг-Кросс-роуд есть полицейский пост, так что в отдел можно не возвращаться. Спроси у этого парня имя и адрес.

– Не боишься, что он сбежит?

– Я не собираюсь тащить его на допрос на Боу-стрит. Зверюга Карфакс просто шкуру с него сдерет, а он так ничего и не скажет.

Напарники двинулись вдоль Чаринг-Кросс-роуд, мимо книжных магазинов, заставленных снаружи столами с дешевыми изданиями, и аптек, рекламирующих необычно хитроумный джентльменский набор: грыжевые бандажи, противозачаточные средства и проспекты по уходу за здоровьем с изображением обнаженной натуры. Прошли мимо старого продавца спичек, стоявшего на углу Ньюпорт-стрит, чья слепота и культя вместо ноги свидетельствовали о предыдущей войне. Наконец они добрались до выкрашенного в голубой цвет полицейского поста, и Брайант открыл дверь своим ключом. Переговорил с женщиной на коммутаторе, и через несколько минут ему перезвонили.

– Похоже, уже нашли ее останки, – радостно сообщил он Мэю. – По крайней мере, обнаружили тело без ступней. Официальное подтверждение еще предстоит, но неофициально ее уже опознали. Балерина по имени – подожди, мне надо где-нибудь его записать, – Таня Капистрания. Довольно экзотично. Ее только что извлекли из театра «Палас», sans pieds[8] Уборщицы нашли ее в грузовом лифте, с ногами, застрявшими в решетке. Наводит на размышления, учитывая, что торговец каштанами оставил свой лоток на Моуэр-стрит, что неподалеку от театра. Пойдем посмотрим. Там есть одна женщина, билетерша, она ждет, чтобы показать нам все вокруг. Мило улыбнись, и, возможно, она выложит нам пикантные подробности, которыми не поделится с громилами в полицейской форме.

– Не посмотреть ли для начала, где этот парень оставил свой лоток с каштанами в первый раз?

– Отличная идея. – Брайант все еще держал в руках матерчатый мешок с парой ступней внутри. – Я бы не возражал отделаться от них при первой возможности. Не хочу, чтобы подумали, будто меня подкупили двумя свиными ножками с черного рынка.

Они отправились назад, сквозь раннее движение транспорта, пересекли Кембридж-Серкус и прошли под навесом театра «Палас». Мэй наклонился над водосточным желобом. Дотронулся указательным пальцем до булыжников.

– Взгляни на это. Кто-то вывалил здесь угли. Удивляюсь, как их никто не унес. Вокруг довольно мало пыли. И никаких следов, что странно.

– Уголь может попасть сюда из любого дома в округе.

– Ты прав. – Мэй распрямился, вытирая руку о пальто. – Но здесь турок должен был оставить свою тележку, пока ходил отлить. Это очень короткая улица.

Брайант присел на корточки, чтобы присмотреться к угольной пыли на водосточном желобе.

– Напоминает поиск от обратного, правда?

– Что ты имеешь в виду?

– Находишь следы, оставленные в результате жестокого преступления, и идешь по следу менее явному, который уводит от него в сторону, так что участники скорее рассредоточиваются, чем сводятся воедино. – Он на мгновение задумался, затем оперся рукой на плечо Мэя, чтобы встать на ноги. – Что-то здесь не в порядке. Как это по-немецки? Unheimlich?[9] – Он натянул свой шарф на торчащие красные уши. – Холодный ветер. И довольно мрачное здание. Определенно зловещее.

Они шагнули обратно на дорогу и посмотрели на здание театра. Снаружи «Палас» представлял собой один из наиболее впечатляющих образчиков архитектуры поздней Викторианской эпохи, оставшихся в Лондоне. Одиноко стоящий на западной стороне Кембридж-Серкус, облицованный кирпичами приглушенного оранжевого цвета, с отделкой из камня с персиковым отливом, украшенный четырьмя куполообразными башенками, с параллельными группами каменных херувимов, составной фресковой живописью и декоративными панелями, остроконечным центральным фронтоном, увенчанным изысканно вырезанной фигурой богини (чудом не пострадавшей во время бомбежки Шафтсбери-авеню), а ниже – около пятидесяти сводчатых фасадных окон, ныне заколоченных досками для защиты его обитателей от вылетающих стекол.