Тимур Литовченко - Воины преисподней

• Название: Воины преисподней
• Автор: Тимур Литовченко
• Издательство: "Эксмо-Пресс"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001160-1

Мастер Карсидар и его друг врачеватель Читрадрива наделены недюжинными магическими способностями. Особенно тяжело приходится врагам против удвоенной силды их чар. Это на собственной шкуре испытали сперва ордынцы хана Батыя, а затем и крестоносцы гроссмейстера ордена «Воинов Христовых» Гартмана фон Гёте. И кто знает, стала бы история Руси столь героической, если бы непредсказуемая судьба вовремя не забросила на ее просторы двух бескорыстных и могущественных друзей.

---

— А у Ипатия ты что позабыл? — Карсидар пристально посмотрел прямо в глаза собеседнику и одновременно предпринял новую попытку окунуться в глубину его мыслей.

— Да всё то же, — ни капли не теряясь, отвечал Зерахия. — Он только что вернулся и вряд ли усидит на месте. Вот уж кому пристало идти с тобой на татар, так это Ипатию! А у его воинов, можно сказать, ничего не готово. Вот я и пришёл потолковать с сотником, чем ему и его людям можно пособить.

— Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, — процедил сквозь зубы Карсидар. — Рать поведу я, снаряжают её все вплоть до короля, есть кому обо всём позаботиться.

— Так-то оно так, да только всех мелочей вы всё равно не учтёте, — мягко возразил шепетек. — А по мелочам я себе на курицу заработаю, на пурим полакомлюсь. Кто же подарит бедному мишигине парочку гоменташен? А так хоть курица будет.

Ну, не было никакого сладу с этим чокнутым! Карсидар в сердцах плюнул и произнёс тоном, не оставляющим надежды на благорасположение:

— Что ж, ладно. Собрался к Ипатию, так и ступай к нему. Ко мне ты чего пристал?

— Да потому, хавер, что хотел поговорить с тобой. Ипатий обязательно должен был пойти к королевскому воеводе проситься в поход, но вышло немножечко наоборот — воевода сам к сотнику пожаловал. Вот мы и встретились.

Оттого, что иудеянин назвал его «хавер», то есть «друг», Карсидару сделалось не по себе. Моментально вспомнилось гандзакское «хавар», а вместе с ним и то, что Читрадрива так и не пожелал передать ему прощальный привет. Кроме того, без всякого чтения мыслей стало ясно, что Зерахия собирается предпринять новую атаку.

— Слушай, ты… как там тебя… — Карсидар чувствовал, что задыхается от гнева. — Исчезни отсюда… Быстро. Прошу тебя… заклинаю… Христом Богом…

Карсидар зарычал. Он уже плохо соображал, что говорит, лишь вспомнил, как всё тот же Читрадрива постоянно поправлял его: «Если решил обосноваться на Руси, не поминай других богов, кроме Иисуса Христа». Вот и научился. Да ещё почувствовав, как шепетек внутренне усмехается, вспомнил, что иудеяне ни во что не ставят христианского бога, и поспешно добавил:

— Ну ладно, Адонаем твоим заклинаю, уйди!

— Адонаем не заклинают, — сказал Зерахия, наставительно поднимая к небу палец. — И кроме того, Адонай такой же твой, как и мой. Или ты не читал свои священные книги, которые обязан почитать, как ноцри, и не знаешь, что у йегудим и ноцрим один Бог?

Своей болтовнёй Зерахия всё больше напоминал ему Читрадриву. Это было крайне неприятно, однако у Карсидара не осталось больше сил для сопротивления. А сесть на Ристо и ускакать прочь значило признать своё поражение.

— Ладно, умник, твоя взяла. Только скажи… не знаю уж, ради какого бога, но скажи наконец: кто тебе открыл, что я иудеянин по рождению? Шмуль?

Непоколебимая уверенность в иудеянском происхождении Карсидара была одной из загадок Зерахии. Хорошо ещё, что он ни разу не назвал его «насихом», наследником исчезнувшего Ицхака! Значит, если старый купец в самом деле что-то разболтал, то лишь самую малость.

— Я не собираю сплетни, — фыркнул Зерахия. — Лашон ха-ра! В который раз повторяю: всё проще простого. Твой друг Андрей, когда приходил к нашим, утверждал, что происходит из племени, родственного нашему, но огречившегося. Почему бы не предположить, что и ты такой же огречившийся йегуди? А уж если посмотреть на твоё лицо, сразу становится ясно, что никакой ты не а'гой, а натуральный а'ид. Это только русы могли принять тебя за своего. Кроме того, тебя с головой выдаёт имя. Среди русов его носят в основном князья, поскольку так звали нашего славного короля, между прочим, упомянутого в танахе. Если бы ты никак не был связан с йегудим, то выбрал бы себе имя поскромнее.

Объяснение было довольно правдоподобное, тем более если учесть сверхъестественное чутьё шепетека. Хотя подозрение со Шмуля всё равно не снималось.

Карсидар благоразумно умолчал о том, что Данила Романович в присутствии Михайла и Остромира уже пытался однажды узнать, не является ли он иудеянином, вздохнул и сказал:

— Ладно, и это похоже на правду.

— Это просто правда, — уточнил Зерахия.

— Ну, хорошо, хорошо, — не имея сил спорить с полоумным иудеянином, Карсидар вынужден был принять на веру и это. — Теперь выкладывай, что тебе от меня нужно, и я поеду по своим делам. Поверь, у меня их предостаточно.

— Вот и ладно! — обрадовался шепетек. — Вот и умница! Ты отправишься по своим делам, я вернусь к Ипатию и заработаю на курицу к празднику, который будет послезавтра. А нужно мне от тебя, хавер, только одно. Пусть под моим нажимом, но ты признал, что по рождению принадлежишь к нашему племени. В таком случае скажи: долго ещё ты намерен колдовать?

Вопрос был поставлен ребром. И отвечать не имело смысла. Карсидар молча вскочил в седло и припустил коня.

— Эй, Давид, я не получил ответа, — окликнул его Зерахия.

Карсидар остановился и сказал со вздохом:

— Ответ мой прост. Если бы не колдовство проклятого Хорсадара и поганого Дрива, Киев был бы стёрт с лица земли несметными полчищами Бату. И ты бы не донимал меня дурацкими вопросами, а лежал бы в сырой земле, пожираемый червями. И никакие Адонай с Христом тебе бы не помогли. Понял?

— Понять-то понял, — Зерахия догнал Карсидара и взял Ристо за поводья. — Да только плохо, когда колдовство делается вторым богом. И уж это необходимо уразуметь в первую очередь тебе, Давид. Нет богов, кроме Адоная! Тем более, для потомков Исраэля, к числу которых принадлежишь и ты.

Карсидар почувствовал, что вновь закипает. Заведя речь о колдовстве, этот наглец пытается разбередить незажившую рану.

— Вот мой истинный бог, — сказал Карсидар, похлопав по рукояти висевшего на левом боку меча. — Да ещё верный конь. Тебе этого не понять, торговая душонка.

— Меч может сломаться, конь рано или поздно падёт, — как бы извиняясь, Зерахия развёл руками и слегка поклонился. — Что же тогда останется? Всё-таки колдовать?

— А хоть бы и так! Тебе какое дело? — возмутился Карсидар. — Проваливай, зарабатывай на свою курицу…

С его уст едва не сорвалось бранное слово, но шепетек очень вовремя перебил его:

— Вот и я о том же, хавер. Но не думал ли ты, что в один далеко не прекрасный день может объявиться более опытный колдун, способный пересилить тебя? Что ты станешь делать тогда?

Нет, этот разговор добром не кончится! Прочь отсюда!

— И никак ты не уразумеешь, малоумный, что тебе ничего не остаётся, как уповать на Адоная, — продолжал Зерахия. — Если тебе никто не говорил таких слов, запомни: йегудим — Божий народ, йегудим были Божьим народом, есть и будут. Ничто в этом мире не вечно, всё есть тлен и прах, лишь Адонай всегда верен Своим обещаниям.

«И вот передо мной сумасшедший пророк этого самого Адоная», — едва не сказал Карсидар, но предпочёл промолчать и вновь припустил коня, твёрдо решив больше не останавливаться.

— Запомни, Давид, только на Адоная можешь ты опереться в трудный миг, ни на кого более! — Зерахия уцепился на этот раз за стремя и едва поспевая, путаясь в длинных полах своего нелепого кафтана и придерживая шапку, бежал рядом с Ристо. — Человек ограничен, Адонай беспределен. Он исцеляет, а человек способен только подлечивать, в лучшем случае — с трудом залечивать раны. Твой дружок Андрей с помощью колдовства лечил других людей. Но за тобой даже такая слабая способность к врачеванию не замечена, хотя со своими ранами ты справляешься просто блестяще.

Тут шепетек споткнулся и удержался на ногах лишь благодаря тому, что вовремя разжал пальцы.

— Так вот, хавер, прошлым летом у тебя родился сын, — неслось вслед Карсидару. — Не дай тебе Бог держать его на руках, видеть, как он умирает и сознавать, что всё твоё колдовство тут бессильно!

Карсидар сжал зубы и хлестнул Ристо уздечкой. Голос Зерахии внезапно сделался хриплым, скрипучим.

— Да убережёт тебя милосердный Адонай от такой беды, искренне тебе того желаю…

— Пошёл к чёрту!!! — рявкнул Карсидар, перешёл на галоп и не сбавлял темпа скачки, пока не очутился в Новом Городе.

Да разве похож этот сумасшедший торгаш на посланца Адоная?! Нет, злые чёрные боги надоумили его издеваться над Карсидаром! Проклятье…

Но сын! Маленький Андрейка… И Милка…

Карсидар боялся сознаться самому себе, как не хочется оставлять их одних в Киеве. Да, разумеется, он отправляется на восток во главе мощной армии как раз для того, чтобы оградить новую родину от новой беды. Значит, чтобы защитить и собственную семью. Но сынок!..

Сколько раз Карсидар осторожно прощупывал внутренний мир малыша, надеясь обнаружить у него хоть малейшие зачатки колдовства. И всё зря. Но старый Шмуль рассказывал, что приблизительно в таком возрасте, может, годом позже, маленький принц Давид устроил пожар в йерушалаймском дворце. Именно после этого случая король Ицхак надел сыну серьгу.